— наигранно подивился и возмутился одновременно мой сосед слева.
— Поговори мне там, — шикнул на него Джунхуэй.
— Я без мата, так что all right. Я не дурак, я в курсе, что высшие силы сквернословие понимают на всех языках.
Какое-то время мы ели молча. Потом мне стало интересно, и я спросила:
— А вам рассказывали легенду о тигре, который якобы изобрёл учение этого монастыря?
— Который превратился в человека своими стараниями? — уточнил Диэйт. Я кивнула. — Да, это одна из первых историй, которую слушают ученики.
Я осознавала, что мастер Ли не рассказывал им подробностей о медведице, чтобы они не почувствовали неловкость или слабость, поэтому не собиралась делиться с ними тем, что было поведано только мне и Джоанне.
— Как вы думаете, если он в итоге оказался таким упорным, почему не высидел в пещере? — Разделяют ли ребята точку зрения, что мужчины не способны к бездействию, что им нужны постоянные приключения и авантюры? Но я услышала совершенно не то, что ожидала:
— Дело в том, — улыбнулся Джунхуэй, посмотрев мне в глаза своими лукавыми и немного плотоядными, — что тигр был слишком джентльмен, и знал, что добьётся своего и без подачек Хвануна. Поэтому уступил женщине — медведице, которая никогда не обладала его упорством и его выдержкой.
Чуть не выронив палочки, я расстроено опустила нос к тарелке, чтобы закончить обед. Это с такой стороны подал им легенду мастер Ли, или Джунхуэй самостоятельно интерпретировал? А ведь и эта версия имела право на существование, почему нет? Звучало правдоподобно, если учесть, что в сам фундамент учения Тигриного лога заложено уважение к женщине и всяческое покровительство ей. Это что же, медведица не была круче, а наоборот? Теперь мне стало в два раза интереснее побывать в Абай-Кобы и разобраться, нет ли в Медвежьем логе ответов на вопросы, которые возникают в Тигрином?
Задумавшаяся, я не сразу среагировала, когда все вдруг начали вставать на ноги, хотя этому предшествовала возникшая в мгновение тишина, которую я заметила задним числом. Поглядев на ребят за столиком, я спохватилась, увидев их направленные куда-то взгляды, и тоже поднялась, вытягиваясь по струнке, руки по швам. Все взгляды были обращены к входу в столовую, и я посмотрела туда же.
Свет с улицы, рвущийся в распахнутые двери помещения, застил черты появившихся, но их силуэты обрисовались чётко. В проходе стояло три высоких, плечистых мужчины в запылённых и тёмных одеждах. Тишину прорезало мелкое топотание ножек Хо, соскочившего с лавки и ринувшегося к прибывшим. Только когда один из них опустился на корточки и поймал мальчика, прижав его к себе, обняв и поцеловав в детскую щёчку, я поняла, кто прибыл в Тигриный лог: лучшие мастера боя. Настоящие герои.
Один из них ладонью указал, чтобы все усаживались обратно и продолжали трапезу. Они пошагали по центральному проходу прямо к столику мастеров. Возвращаясь задницей на скамью, я не могла не обернуться на девчонок, но лицом ко мне оказалась только Заринэ. Я не видела её до сих пор ни улыбающейся, ни хотя бы расслабленной, её чёрные брови вразлёт всегда находились в выражении тревоги, а поджатые губы не позволяли себе лишний раз раскрываться. Но сейчас персиянка вернула себе свои двадцать лет, свою юность, и стала прекрасной. Глаза её сияли, а щёки заалели. Пальцы нетерпеливо, пытаясь быть незаметными, поправляли платок на голове, едва не дрожа. Вернувшиеся с опасных заданий невредимыми, воины притормозили у женского столика, и даже я, оказавшаяся от них в непосредственной близости, чувствовала трепет, восторг, лёгкую тряску, как от встречи со знаменитостью. Они были великими воинами, спасшими сотни жизней, убившими десятки, а может, тоже сотни, злодеев и врагов, и они до сих пор были живы, вопреки тяготам, висящей над ними во время операций смерти, пулям, свистевшим над головой.
— Привет, Джоанна, — улыбнулся ей другой из мастеров, не тот, что давал знак ладонью, и погладил дочь Хана по голове. Я почти ощущала, как зателепало девчонку от этого касания, и мне без слов стало ясно, что это Эн, красивый мужчина восточной внешности, смуглый, с застывшим на лице отпечатком сарказма и иронии, не отражавшихся, однако, в его глазах, я бы сказала чёрствых. Однако из троих он выглядел наиболее оживлённым и бодрым. — Как ты тут? Не обижают? — окинул он столовую ничего не упускающим взором.
— Нет, всё отлично, — промямлила Джоанна.
Я не могла больше вертеться без боязни показаться невоспитанной, поэтому только слушала, что происходило за моей спиной. Я ждала, что раздастся бурная сцена встречи супругов, но не услышала ни голоса Лео, ни голоса Заринэ. Либо они обменивались мыслями, либо разговаривали взглядами. Я быстро доела, и попыталась сосредоточиться на чём-нибудь другом, например, на том, как истребить в себе три главных буддийских греха: невежество, вожделение и злобу, но невидимый ажиотаж, духовный подъём, ворвавшийся с приходом мастеров, не давал переключиться, все, казалось, теперь сидели и думали только о воинах, чей пример подавал надежду на многое. На то, что не всем золотым обязательно погибать, на то, что добро умеет торжествовать, на то, что Тигриный лог может быть домом и оплотом счастья даже для воинов-отшельников. А ещё я думала о том, что наверняка попаду на занятия под руководством кого-то из этих троих. А ведь они были более умелыми и способными, чем Чонгук! Хотя и того мне было не победить в ближайшую вечность. Я хотела просто увидеть со стороны бой таких гениев боевых искусств, как Эн, Лео и…
— А как зовут третьего мастера? — спросила я у Вернона едва различимым шепотом, на тот случай, если у мастеров такие же уши, как у него.
— Которого? — чуть громче ответил мне юноша, зная, что я не такая одарённая, как он.
— Лео, Эн… и?
— Бродяга, — сказал Вернон, — это прозвище, каким его называют воины-выпускники. Для адептов он мастер Хонбин.
— А Эн и Лео?
— Мастер Эн и мастер Лео, — ухмыльнулся Вернон.
— А где логика? У них что, нет настоящих имён?
— Есть, наверное, — пожал он плечами, — но кто их знает? Может, они им не нравятся?
Обед уже подходил к концу, когда появились мужчины, поэтому вскоре адепты стали расползаться, уходя на полуденный отдых. Я поднялась, но вместо того, чтобы пойти поболтать с ребятами, как предпочитала это делать в прошедшие два дня, вернулась к Элие, помочь убрать тарелки. Мне хотелось подольше поразглядывать этих бойцов, обладающих небывалой храбростью, силой, ловкостью. Особенно я смотрела на Лео, человека-зверя, который на первый взгляд не выглядел каким-то не таким. Он был самым высоким из троих, что скрывала небольшая сутулость. Голову он будто принципиально не держал прямо и уверенно, как его товарищи — Бродяга и Эн. В ширине плеч с ним мог поспорить разве что Даниэль. В общем, Лео внушал трепет и его физические данные говорили о том, что это мощная машина убийства. Однако его тихие и скромные повадки, плавные движения не изобличали какой-то агрессивности. Сидящий на его коленях Хо уж точно не чувствовал опасности. Заринэ стояла рядом с ним, держа Шера. Я заметила, что они не касаются друг друга, только поглядывают друг другу в глаза; она при этом сияет, как солнце, способное сжечь своим жаром, а Лео сдержанно улыбается. Негромко что-то сказав, он кивнул, как бы подтверждая свои слова, и Заринэ вздохнула как-то особенно глубоко и облегченно. В этот момент меня взяла за руку Элия:
— Отвлекись от тарелок, пошли, я тебя представлю мастерам.
— Меня? — опомнилась я. В коем-то веке, давно не стыдящаяся многого, я почувствовала дрожь в коленках.
— Да, они уже заходили к дедушке по пути в столовую, он их предупредил, что тут прибавилось нестандартных учеников, но надо же познакомиться с наставниками лично? — Она потянула чуть сильнее, и я поддалась. Элия подвела меня к столику мастеров, где сидели не только эти трое, но Чимин, Нгуен и мастер Ли. — Вот, это наша Чонён, — произнесла она моё имя, отпуская мою руку, и все мужчины посмотрели на меня. Да и Заринэ тоже. Даже Хо, сидевший на руках отца.
— Привет, амазонка, — улыбнулся Эн, развернувшись ко мне всем корпусом. — И какая нелёгкая тебя только занесла в эту цитадель святости и тоски?
— Захотелось обозреть мир с высоты птичьего полёта, — пытаясь отшутиться, коряво брякнула я.
— И как тебе? — спросил мастер Хонбин, поведя бровью. — Голова ещё не закружилась на такой высоте?
— Да я ещё толком и не взлетела. Но надеюсь, что необходимую высоту возьму.
— Она неплохо дерётся, — отрекомендовал меня Чимин, — и быстро делает успехи.
— И всё-таки… — тихо произнёс Лео. Мне захотелось наклониться, чтобы лучше его слышать, до того не командный у него был голос. То есть, он вообще у него был слабый и достаточно высокий для мужчины с такими габаритами, даже не верилось в сочетание одного с другим. — Она девушка… А там, куда предначертан путь золотым — убивают.
— Девушек убивают вне зависимости от того, умеют они махать кулаками или не умеют, — резко бросил Бродяга. — В любой войне гибнут и мирные жители тоже, и намного лучше, когда они могут хоть как-то за себя постоять.
— А могут просто не лезть туда, где идут военные действия, — хохотнул мастер Эн. — Ладно, это всё риторика, раз одобрил Гук, раз разрешил отец Хенсок…
— А ты ждал от него иного? — криво усмехнулся Бродяга, опершись о стол, навалившись на него и ещё ближе меня разглядывая. — Старик в данном случае был предсказуем.
Лео поднялся с Хо на руках.
— Нужно отдохнуть и отряхнуться с дороги. Встретимся позже. — И он двинулся на выход. За ним немой тенью посеменила Заринэ с младшим сыном, попросив Элию найти себе кого-нибудь в помощники для готовки ужина, потому что она не придёт к этому времени.
Когда они ушли, Эн откинулся спиной на стену, и потянулся.
— Ну вот, у кого-то в награду все радости жизни, а мы с тобой, Бродяга, работаем за «спасибо».
— Перестань, Эн, — приструнил его мастер Ли, поднявшись, и тоже уходя. — Следи за языком. Тут девушки.