Я достала телефон и начала в нём ковыряться, всё равно не засыпалось. Вставив наушники, я включила музыку. Imagine dragons. У них была очень приятная успокаивающая песенка, «Not today». Я нашла её и включила.
— В конце концов, мы расстаёмся и разбиваем сердца друг друга… — зашевелила я губами, подпевая беззвучно вокалисту, пропуская некоторые строчки, которые не знала наизусть, — всё должно стать проще, проще… но не сегодня. Не сегодня.
Пальцы сами нажимали, и я не успела заметить, как они открыли аккаунт Чжунэ в Инстаграме. Я не заходила туда почти неделю и, о чудо, там прибавилось очень мало фотографий, но последняя появилась буквально двадцать минут назад. Из клуба. Он был там, на фоне танцпола, с какими-то друзьями, и в компании виднелись девушки. Я отказалась ехать, но он поехал без меня. Ему просто хотелось секса. И он поехал искать его, и он его найдёт, вернее, как и говорил Югём, даже искать не будет, девицы сами на него повиснут, ему останется только выбрать получше и отойти с ней в сторонку, или отъехать к себе в квартиру. Чжунэ неисправим, на что я надеялась? Что он всерьёз за мной ухаживает? Что он влюбился? Что такие как он вообще способны любить? Я была смешна в своих надеждах. Выйдя из интернета, я выключила музыку и убрала телефон на столик. Он никогда не изменится. Только бы не заплакать, только бы не заплакать! Если не изменится бабник, то не изменится и аскет, не желающий связываться с женщинами вовсе. В глубине души я давно знала, что мужчины такие, что они не понимают нас — женщин, и не умеют делать счастливыми, они не умеют чувствовать нас, не умеют вести себя порядочно. Но кто их осудит? За каждый любовный подвиг Чжунэ его только похвалят, а будь я на его месте? Что бы мне сказали? Если бы я пудрила мозги какому-то парню, пытаясь с ним переспать, но при этом шлялась по ночным заведениям и трахалась там, как бы меня назвали? Тьфу, что за мир! Мужчины уважают лишь друг друга, а мнение женщин им не важно, не интересно. И Чонгук ещё спрашивал, зачем я хочу быть самой сильной! Да я бы всех этих гуляк и изменщиков взяла за яйца и привязала к чему-нибудь неподъёмному, пусть сидят и не рыпаются! А ещё лучше, поставила бы каждому клеймо какое-нибудь позорное на видном месте, с какой-нибудь надписью вроде «давалка» или «проститут». С этими геройскими мечтами я и уснула.
День девичника и мальчишника начался рано. Намджун заехал за Чжихё и они отчалили на свадебную фотосессию[24]. Им предстояло отдаться в руки визажистов и парикмахеров, чтобы кадры вышли безупречными. Час в салоне, час в фотостудии, дорога туда и обратно, обед — вот и пройдёт полдня. Мы с Сынён остались, чтобы придумать развлечения для девичника. Убираться уже было не нужно, Чжихё всегда поддерживала все комнаты в порядке. С едой мы решили обойтись ещё проще — заказать доставку. Поэтому наши силы были направлены на увеселительную программу. Мы подготовили кучу конкурсов, шуток, заданий, пошлых и нормальных. Всё равно будут одни девчонки, так что какая разница? Стесняться некого. Сынён оформила специальный блокнот, называющийся «требования к будущему мужу». Чжихё должна будет его максимально заполнить, чтобы потом видеть, насколько оправдались ожидания. Я сделала много-много записок с предсказаниями, наполнив ими стеклянную банку. Разумеется, все они были исключительно доброжелательными и сулящими счастье, но Чжихё предлагалось вытянуть лишь три. Мы купили вина и соджу, припрятав их под кроватью до вечера. Потом подготовили юмористическое издевательство над сестрой, распечатали уйму фотографий известных актёров и Намджуна, лица везде залепили стикерами, разложили парами. В каждой паре она должна будет выбрать ту фигуру, которая ей больше понравится, и если она не угадает Намджуна, то либо выполнит какое-нибудь дурацкое задание, либо выпьет бокал вина. Хотела бы я на это посмотреть, но у меня будет в то же время другое развлечение. Я жалела, что оставляю Чжихё, но, с другой стороны, на мальчишнике будет Чонгук… А мне очень хотелось забыть о Чжунэ, этом подлеце, что посмел поехать в клуб! Глаза бы мои его больше не видели. Разве я не хочу удовольствий, как и он? Разве я не человек с таким же инстинктами? Но почему я могу держаться, а он нет? Ответ становился всё очевиднее, подсказанный Чонгуком. Чжунэ — слабак.
Девичник обещал быть забавным, милым и невинным. И я, и Сынён хотели бы добавить чего-нибудь покруче, но мы знали Чжихё — ей бы не понравились дикие и необузданные идеи сестёр. Рисуя контур мужского тела для максимально развратной головоломки, Сынён вздохнула:
— Вот не уехал бы заграницу Чжебом, я бы хоть стриптизёра знала, где взять для вечеринки. — Я невольно тронула шею, которую замазала кремом. Там теперь ярче синяков сидел засос этой скотины с фамилией Ку.
— С чего ты взяла, что он хороший танцор?
— Да какие танцы? — не отвлекаясь от рисунка, сказала старшая. — У него такое тело было, тут бы весь девичник визжал и тянул ручонки.
Я улыбнулась, кивнув, но идея присутствия Чжебома возле сестёр мне совсем не нравилась. Чем дальше он теперь будет — тем лучше. Вспоминая его взгляд и лицо, словно несущие смерть, я вздрагивала.
Намджун привёз Чжихё, всё ещё красивую, накрашенную и уложенную, сразу с Джинни — своей младшей сестрой.
— Чонён, — крикнул он, — я за тобой заеду примерно в десять! Будь готова! — Я отсалютовала ему от виска, а он мне заговорщически подмигнул и испарился.
— Значит, ты правда идёшь на мальчишник? — пройдя в зал, спросила у меня голубоволосая девушка.
— Ага, — подтвердила я, исподтишка оглядывая её, модную, какую-то… необычную, навороченную, в полосатых гетрах и джинсовой юбке, в ярко-розовой блузке и такими же серьгами в форме сердец среди бирюзовых локонов.
— Пригляди там за типом по имени Юнги, ладно? — улыбнулась она, обернувшись ко мне.
— Юнги? — повторила я, что-то припоминая.
— Это мой парень, он там будет. Друзья называют его по кличке — Шуга, если услышишь это слово, значит, это он. — Я резко вспомнила надпись на её футболке, в которой увидела её впервые, и до меня всё дошло. Я тоже улыбнулась.
— Ладно. Но, думаю, всё будет прилично. Товарищ Намджуна Хосок больно сокрушался, что я туда попаду, значит, из-за меня многие планы сорвутся.
— Да не слушай его, Хосок балабол, — изящно повела ручкой Джинни. Мне стало немного завидно, что она знает так хорошо друзей Намджуна, что может вот так о них говорить, особенно о человеке, который был миллионером, взрослым мужчиной. Женатым мужчиной. Я даже об ухаживающем за мной Чжунэ так сказать не могу, для этого нужна воспитанная и вбитая кем-то уверенность в себе, у Джинни она была. Основательность благополучия. Она придавала особую грацию поведению людей.
— Ты близко общаешься с друзьями брата? — как бы между делом поинтересовалась я. Она приземлилась на диван.
— Вполне, с детства, я среди них выросла.
— А с Чонгуком давно знакома? — не удержала я своего вопроса.
— С Чонгуком? Давно, как и с другими, но с ним я общаюсь меньше. — Почему-то это меня порадовало. Мне Джинни на миг показалась несколько легкомысленной, а легкомысленные девчонки для ребят всегда соблазн.
— Почему? Не нашли общего языка?
— Ну… частично, может быть. Но он вообще редко бывает в Сеуле, насколько я знаю. Вечно в разъездах. С ним трудно близко подружиться — его ещё поймать надо, — хихикнула она. — А почему ты им интересуешься?
— Да просто. Из всех, кто будет на мальчишнике, я знаю только его, Хосока и Чимина.
— Чимин к тебе не приставал? Он считается бабником, — сделала мне не большое открытие Джинни. Я подозревала в Чимине активную любовь к женскому полу.
— Нет, а к тебе что, приставал?
— Нет, не успел, наверное. Едва я стала совершеннолетней, как мы начали встречаться с Юнги.
Из моей спальни, где заканчивала подальше от глаз Чжихё приготовления, вышла Сынён, протягивая мне телефон, который я ночью поставила на вибро-режим.
— Тебе какой-то Ку Чжунэ звонит. — Я взяла у неё мобильный и отбросила на кресло. Сестра пожала плечами и ушла обратно. Я испепелила взглядом экран, продолжавший светиться от идущего вызова. Зря я в начале недели переименовала его с Урода Чжунэ на официальное имя!
— Ку Чжунэ? — удивленно переспросила Джинни. — Это… который со мной в университете учился?
— Он закончил СНУ, — кивнула я, не совсем уверенная в том, что сестра Намджуна учится там же.
— Значит, он, — развеяла она мои сомнения. — Ты его знаешь?
— Ну… не близко, — солгала я. Или не солгала? Целоваться — это близко знать? Или ещё не достаточно? — А ты?
— Я знала его друга… — опустила она ресницы к полу, помрачнев. — Он погиб. Разбился на мотоцикле.
— Мне жаль.
— Мне тоже. Хотя не могу сказать, что он был достойным человеком.
— Хулиганил, как и вся их компания?
— Да, буянил и портил людям жизнь. Мне тоже пытался, но, как говорится, о мёртвых или хорошо, или никак. — Но я не могла остановиться на этом. Передо мной, стало быть, ещё один человек, который мог бы пролить свет на истинную сущность таких, как Чжунэ.
— Если не секрет, и тебе не очень тяжело вспоминать… как он пытался испортить тебе жизнь?
— Он… — Джинни понадобилось набраться храбрости, или перебороть неприязнь к произошедшему. — Пытался отбить меня у Юнги, ухаживал… очень настойчиво и прытко. А потом соблазнил мою подругу. И вообще непонятно, зачем он это делал, на спор, или просто захотелось… Подруга моя так полюбила его, что, видимо, не вынесла его смерти. Она пропала, скорее всего, что-то с собой сделала, — оборвала рассказ Джинни, едва не заплакав. Шмыгнув носом, она взяла себя в руки. — Прости, не хочу дальше теребить память.
— Это ты меня прости. Я больше не буду спрашивать. Хочешь чаю или перекусить? Гости начнут приходить часа через два, не раньше.
— Не откажусь, — согласилась Джинни. Я поднялась и пошла на кухню, а она за мной. Ухаживал, значит, настойчиво и прытко. А потом соблазнил подругу. Как я и думала, такие, как Чжунэ, не останавливаются. Я никогда ему не поддамся и не отдамся! И я забуду о нём, забуду его! Я смогу.