— Это ведь не танцовщицы, да? — спросила я у Хосока, найдя в его взгляде больше адекватности и трезвости, чем у Намджуна. — Они проститутки.
— У них много талантов, — мотнул головой Джей-Хоуп, не скрывая своей симпатии к этой древней профессии.
— Сана тоже проститутка?
— Ну… не совсем, — увиливая, сказал ювелирный магнат.
— Это как? Спит за деньги через раз?
— Нет, спит за такие деньги, что себе это могут позволить единицы. — Но у Чонгука же нет кучи денег? Значит, с ним она спать не будет? Мне захотелось позвонить Чжунэ, попросить забрать меня, сказать, что я на всё согласна. Что я тоже хочу секс. И это было правдой. Я хотела, очень. Достав мобильный, я посмотрела на те три пропущенные вызова от Чжунэ, что накопились за день, но связь тут совершенно не ловила. Я не могла никому позвонить. Надо как-то повыше подняться, выйти куда-то.
Встав из-за стола, слегка пошатываясь, я пошла тем же путём, каким вышел из зала Чимин с девушкой в красном. Там был коридор. Стены и пол немного кружились и шатались, то разжимались, то сжимались, двигались, плясали. Но шла я твёрдо. Так мне казалось. Я видела двери, нашла лестницу. Мне же надо было вверх? И я пошла вверх. А потом был очередной коридор, и снова двери. Я вошла в одну из них или только заглянула? Где я? Мне нужна ещё какая-нибудь лестница, или лифт. Убрав мобильный и забывая, куда и зачем шла, я стала впадать в панику. Не заблудилась ли я? Где хоть кто-нибудь? Почему всё как-то резко смешалось и запуталось? Я нашла лифт и поднялась на нём на несколько этажей. На кнопках было три минусовых и пять обычных, я не знала, на каком я, поэтому наобум нажала на второй обычный. Выйдя из лифта, я поняла, что оказалась в каком-то обжитом здании. На полу коридора была постелена ковровая дорожка, в углах стояли комнатные растения. Где-то раздавались женские стоны.
Я замерла и вслушалась. Не кажется ли мне, после всего увиденного? Да нет, тут точно где-то стонет девушка, это звуки секса, совокупления двух тел. Я пошла на звук, медленно, неуверенно, опираясь о стенку. Пытаясь понять, за какой из пронумерованных дверей происходит интимное слияние, я не разбирала больше ничего. Кто бы это мог быть? Чонгук и Сана. Стоило представить это, как хотелось кричать, но воображение, издеваясь, выдавало мне картины их стройных переплетающихся тел. Но стоны пропали. Может, это был мираж? Расстроенные нервы, зависть и ревность. Никаких звуков не было, и я потеряла все ориентиры, сев на корточки в пустом коридоре. Где-то включили воду. С другой стороны, не в той, куда я шла, открылась дверь номера, оттуда вышла девушка в шелковом халатике и, не обращая на меня внимания, куда-то направилась. Если бы я заплакала, мне бы полегчало, но слёзы не шли. Деревянная я, что ли? Почему не могу зарыдать, как все девочки? Я встала на ноги и, подумав, как могла бы выместить всю горечь и обиду, приметила для избиения участок стены. Не чувствуя боли, я начала кулаками ударять по ней, производя гулкий стук на весь этаж. Методично и неустанно, я колотила стену, сбивая костяшки, пока не открылась за спиной очередная дверь. Я не стала оборачиваться, мало ли, кто тут ходит?
— Чонён? — Услышав знакомый голос, я прекратила своё занятие и обернулась. Из номера, потуже завязывая на бедрах полотенце, вышел Чимин. Кроме полотенца на нём ничего не было. Разве что вода. — Что случилось?
Он подошёл ко мне, но знать видок у меня был тот ещё, гнев и ярость раздували мои ноздри, досада заставляла огонь ненависти гореть в глазах. Парень поднял вверх ладони.
— Тихо, тихо, не будем быковать, ладно?
— Это с тобой сейчас кто-то стонал? — сумела выговорить я, ощутив, как тяжело ворочать языком.
— Да, поэтому я в ближайшее время безопасен, ты чего такая недовольная? — Я подошла к нему, и, покачиваясь, поскольку меня штормило (счастье, что хотя бы дурнота не накатывала), ткнула пальцем в его влажную после душа грудь.
— Все вы, мужики — козлы!
— Понятно, — взял меня за руку Чимин и потянул в номер, — пошли, проспишься немного.
— Ты и меня трахнешь?
— Ты меня слушала вообще? — завёл он меня в комнату и усадил на кровать. — Давай, приляг.
— Не хочу ложиться! Мне надо позвонить! — вспомнила я, достав мобильный. Чжунэ! Да, я бы ему дала. О, связь появилась! Чимин выхватил телефон из моих ладоней.
— Чонён, со всеми бывает, ты выпила лишнего, ничего страшного, просто ляг и закрой глаза. Водички хочешь? Чаю принести? Умыться? Подожди, сейчас душ освободится, и я тебе помогу…
— Хочу секса, — упала я на спину, сомкнув веки. Но голову сразу же жутко закружило, и я опять открыла глаза.
— Ну, тут я тебе вряд ли помогу, — выдохнул Чимин, придерживая полотенце. Я приподнялась на локтях.
— Не хочешь?
— Чонён, не прыгай туда-сюда, успокаивайся.
— У меня стояк, может, я не могу успокоиться.
— Боже, ну что ты несёшь?
Из ванной комнаты вышла полностью голая девушка, удивленно уставившаяся на нас.
— Чимми, а ты гигант, но если тебе не хватило, так и я ещё не устала… — проворковала она, слегка задетая. Чимин схватил в охапку все её вещи и, всучив в руки, направил к выходу.
— Кисонька, рыбка, солнце, иди, погуляй, ладно? У меня подруге плохо, потом поговорим, хорошо? — Чмокнув её в щёку и выпроводив за порог, молодой человек закрылся, и мы остались в номере вдвоём. — Чонён, тебя не тошнит? Может, в ванную сходишь?
— Не хочу. — У меня было ощущение, что я вообще встать не смогу. Глаза начали смыкаться. Меня стало клонить в сон, я проваливалась в него, но какими-то отрывками. Из-за слабой дурноты я возвращалась в сознание, но очень смутное. Иногда приоткрывался один мой глаз, то правый, то левый. Чимин кому-то звонил, бродя по комнате.
— Где ты есть? Поднимись ко мне. Да. Двести восьмой. — Потом я опять вырубилась, и, уже не открывая глаз, слышала рядом обрывки разговора:
— Так что именно стирать? Всё?
— Нет, ты что, какое всё! Дорогу.
— От «Октагона»?
— Да, чтоб район не запомнился. И Ёндже сотри. И себя.
— Себя понятно. А Дэхёна?
— Нет, этого не надо. Всё, после того, как она из зала вышла.
— А это зачем?
— Да неудобно как-то. И мне, и ей потом будет.
— Ладно. А почему не всё?
— Потому что! Вдруг она всё-таки будет с нами? Я сделаю для этого всё возможное.
Я почувствовала лёгкое пошлёпывание по щеке.
— Чонён, эй, Чонён! — превозмогая себя, я разлепила веки. Передо мной был Сольджун, склонившийся и помогающий мне сесть. — Эй, проснулась? — Я сонно кивнула. — Посмотри на меня, посмотри на меня. Прозрела? Мне нужно тебе кое-что рассказать. Слушай внимательно…
Из глубины сознания я услышала, как меня зовёт Чжихё, тряся за плечо. Чугунная голова не болела, но была ужасно тяжелой, почему-то ныли руки.
— Соня, просыпайся! Обед уже скоро! — сообщила Чжихё. Распахнув глаза, я подскочила. — Да тише ты, сегодня воскресенье.
Успокоенная, я легла плавно обратно.
— Но с Намджуном я тебя больше не отпущу! Ну как можно было разрешить тебе столько пить?
— Он меня привёз? — попыталась я припомнить, как приехала домой, но вспомнила и состояние Намджуна. Нет, он сам точно никого не мог привезти.
— Нет, какие-то его друзья, я их не знаю. Чонён, незнакомые парни заносили тебя домой, ну как так можно, а?
Напрягая память, я вспомнила лишь последнюю рюмку соджу в ресторане, а потом, видимо, меня вырубило. Да, алкоголь — зло. Я ж ещё хотела пойти куда-то, и вроде пошла… в туалет? Надеюсь, я не грохнулась нигде на пол, а мирно уснула в тарелке. Я посмотрела на руки и увидела на костяшках ссадины. Когда я их ободрала? Кто именно меня доставил домой? Чимин, Чонгук? Чонгук! Перед глазами предстало выступление Саны и то, чем оно закончилось. Куда потом делись те двое? Они всё-таки переспали? Видимо, ответ я получу вряд ли.
Глава 19, где Чонён дожидается правильного вопроса
У нас заночевала Джинни, и я встретила её на кухне, когда Чжихё наливала мне похмельный суп, а ей накладывала рис с овощами и рыбой. Видимо, позавтракали уже давно, пока я отсыпалась, и на самом деле пришла пора обедать. Они не были помятыми, как я, но я надеялась поскорее прийти в форму, чтобы чуть позже отправиться в тренажёрный зал, пользоваться абонементом.
— Весёлый у тебя Юнги, — признала я, взявшись за ложку. Джинни улыбнулась.
— Познакомились?
— Ага. Он себя хорошо вёл, если что, — заверила я.
— А там ещё девушки были? — Я снова вспомнила танец Саны и девочек по вызову, что оттеняли её космическое сияние и одарённость женственностью. Не такой, как у моей Чжихё — мягкой и доброй, а какой-то огненной и губительной, на которой смельчакам вечно не терпится проверить свою удаль.
— Только я и ещё одна, но она была в паре с кем-то из друзей Намджуна, в общем, занятая. — Голубоволосая студентка удовлетворённо выдохнула. Я не стала говорить о стриптизёршах, чтобы она не надумала себе лишнего, и чтобы не выдавать тайн мальчишника, на который мне дали допуск. В конце концов, Шуга вёл себя лучше некуда по правде. Пил и ел, ел и пил. Шутил, прикалывался, мочил коры. Снова ел и снова пил. Все бы парни вели себя так при Сане… да, Чонгук? Мне нужно было переставать этим заниматься — мечтать о парнях и отношениях. Ну, не складывалось, что уж теперь? Возможно, Чонгук был и прав, нужно подождать. Мне всего восемнадцать. Сёстры старше меня на пять и шесть лет, и только-только начинают обзаводиться серьёзной личной жизнью. — А ты не видела, кто меня принёс? — спросила я у Джинни.
— Чимин.
Чжихё подсела к нам с тарелкой.
— Ты же не будешь себя так вести, когда я уеду, а? — посмотрела она на меня. — А то я и не уеду никуда.
— Намджун будет плакать, если ты останешься, — хихикнула Джинни.
— Намджун у меня получит, — беззлобно пообещала Чжихё, помахав в воздухе палочками, как боевыми копьями.
Вот как, меня притащил пьяную Чимин. Что ж, зять был прав, за мной было кому присмотреть. Пусть я и набралась, но меня доставили в целости и сохранности.