Купаться расхотелось окончательно, Ариша вышла, вытерлась полотенцем. Она не торопилась проверить, на месте ли брошь, ведь платье лежало так же, как она его оставила, значит, никто его не трогал. Но.
Бабочки не было.
Куда она делась?
Волной накатил страх: не сохранила, потеряла! Стоп! Как она могла потеряться, если платье оставалось свернутым. Она встряхнула платье, осмотрела босоножки, обыскала траву рядом. Нигде не было. Кто-то взял. Брошь лежала между складками платья, ветром унести не могло. Она тяжелая. Да и не ветрено совсем.
Подошла Ксюха, понаблюдала, как Ариша шарит вокруг, обо всем догадываясь. Ариша плюхнулась на траву, покорно ожидая последствий.
– Потерялась?
– Кто-то взял, – твердо заявила Ариша.
Подскочила Иришка, но Ариша опередила, накинулась на нее первой.
– Ты взяла?
– Что? Ты меня воровкой называешь? Я купалась, как и все остальные, никто ее не брал. Потеряла, растяпа! Пашка расстроится. Так ему и надо. Нашел, кому доверять. Я бы не потеряла!
Выпалила она на одном дыхании, словно заранее подготовила речь, развернулась и пошла к воде. У берега стоял Пашка. Проходя мимо, она что-то ему сказала.
– Донесла, – констатировала Ксюха, вся ситуация ее забавляла, она словно ожидала чего-то подобного.
Арише вдруг стало все равно. Она надела платье, обулась и собралась вернуться домой, чтобы больше никого из них не видеть. Ни Пашки, ни Иришки. Но тут училка объявила общий сбор, приближалось время обеда.
Подошел Пашка.
– Верни мне брошь, – хмуро попросил он.
– Не могу.
– Почему? – усмехнулся он, явно зная ответ.
Ну что это за игры такие? Ариша начала злиться.
– Нет у меня ее. Оставила тут, на платье, но кто-то забрал, – решила объяснить и оправдать себя, при этом все же сгорая от стыда. Как ни старалась она сохранять спокойствие, чувство вины жгло сильнее разочарованного взгляда мальчишки.
А какое ей вообще дело до взглядов, мнения и поступков этого странного парня? Никакого! Она уедет и забудет все, как страшный сон. Ну, вернее, не уедет, а скорее просто исчезнет, вернувшись в свое время к Интернету и компьютерам, а главное – к папиным играм, в которых она будет вести за собой персонажа, потому что быть героем чужой игры Арише определенно не нравилось.
– Понятно, потеряла, – хмыкнул Пашка, будто этого и ожидал с самого начала.
– Нет! Не потеряла! Кто-то взял! Ветром не могло унести.
Пашка посмотрел с сомнением:
– Эх, ты!
И ушел.
Арише захотелось плакать. В чем ее вина? Что такого она сделала? Она не просила никаких подарков, не нужна была ей эта брошь! Но ей навязали ее, можно сказать, заставили взять, а затем брошь украли, и вот она, Ариша, осталась крайней.
– Ах, вот так, значит?! – со злостью топнула она ногой в ответ на свои мысли.
Если брошь ей подарили, разве она не вправе делать с ней все, что захочет? И даже не возвращать! Что это еще за дурость – дать на хранение? Ничего лучше не смог придумать? Тоже мне кавалер, называется! Она не камера хранения! От этой мысли Ариша тихо зарычала. За кого он ее принимает? Да пошел он! Придурок! Будет знать, как подарки раздаривать тем, кому они не нужны.
Всю дорогу назад, в школу, Ариша молчала, думая, как несправедлив мир.
– Да не бери в голову, подумаешь! – успокаивала ее Ксюха. – Он же тебе ее отдал, так? Так. Значит, считай, подарил, так? Так. Значит, брошка была уже твоя, так? Так. Значит, ты могла делать с ней что захочешь, даже выкинуть.
Ариша улыбнулась. Ксюха озвучила ее мысли.
Но Аришу угнетало другое. Кто-то украл, а подумали, что растеряха – она. Или того хуже – воровка. Это было унизительно, обидно, больно… И впервые Ариша поняла, что порой случается то, что нельзя предугадать и проконтролировать, что другие могут захотеть использовать тебя в своих целях, как марионетку, навязать свою волю, проигнорировав твои желания.
Ариша снова почувствовала себя персонажем какой-то новой папиной компьютерной игры. Он же вполне мог ее создать. Ведь это его время, его детство, его герои. А Ариша – персонаж, выбранный игроком. Кто этот игрок? «Наверное, точно так чувствует себя моя амазонка Риш», – подумала Ариша и поняла, что соскучилась по родителям, по своей комнате, своему миру и папиным компьютерным играм.
Второй раз за день навернулись слезы. Ариша смахнула их ладонью и дала себе слово, что не позволит такому повториться.
Риш брела в темноте. Она уже привыкла к ней. Свыклась, даже полюбила. Но вдруг споткнулась. Ей показалось, что ее окликнули. Она вернется в игру? Нет. Снова тишина. А что под ногой? Какой-то странный предмет, отливающий розовым. Риш наклонилась, чтобы его поднять, но не смогла. Не она ухватила его, а предмет словно потянул Риш на себя, затягивая куда-то.
Во дворе школы учительница взялась всех пересчитывать.
– Эй, растеряша!
Ариша вздрогнула, когда чья-то рука легла ей на плечо.
– На! Кажется, это твое. И больше не теряй, – протянула ей Ира бабочку.
– Ой, где ты ее взяла? – обрадовалась Ариша облегченно.
– Нашла на берегу.
– А почему сразу не отдала? – искренне удивилась девочка.
– Хотела проучить, чтоб не теряла чужие вещи, – с ехидцей произнесла Ирка.
Обидно.
– А может, ты ее и взяла? – не осталась в долгу Ариша.
– Я не воровка! Ты ее потеряла, а я нашла. Спасибо скажи.
Она сунула брошь в руку Арише и ушла. Но Ариша не теряла ее, она помнила, что положила брошку в складки платья и перепроверила дважды, прежде чем идти купаться.
На смену радости от находки пришло понимание того, как лихо можно повернуть даже такую ситуацию в свою пользу: украла, потом вернула, тебя же обвинив и потребовав себе благодарности за возвращение украденного.
– Какова плутовка! Не верь ей, это она и стащила. Пашку приревновала, – подытожила Ксюха, наблюдавшая за перепалкой.
Как же все это надоело. Ариша решительно пошла в толпу мальчишек, нашла Пашку и протянула ему злосчастную брошь.
– Забери! Ничего я не теряла. Ее украли. Иришка вернула, забирай!
Но Пашка спрятал руки в карманы и покачал головой.
– Специально сказала, что потеряла, да? Возвращать не хотела? Припрятала? – хмыкнул парень.
У Ариши потемнело от злости в глазах. Ничего себе обвинения! Может, хватит с нее на сегодня?
– Что? Ничего я не прятала! Вот! Возвращаю, забирай!
– Она твоя. Мне она не нужна, – спокойно ответил парень и отошел.
Ариша еле сдержалась, чтобы не кинуть в него его же подарком. Пожалела: брошка ни в чем не виновата. Красивая. Наверное, у матери стащил, идиот. Ариша улыбнулась: ну что ж, от матери ему еще влетит. Так ему и надо!
Потом шла домой и думала: какой-то бессмысленный, дурацкий поступок. А Пашка-то каков? Может, он ненормальный? Почему так? Почему нельзя было подарить без вранья про какое-то там хранение, без этих дурацких проверок и обвинений, что потеряла? Зачем эти игры? Разве так добьешься взаимности от девочки, которая понравилась? Наоборот! Ариша чувствовала, что уже не боялась рыжего, а на дух не переносила, и если раньше у него был хоть какой-то шанс понравиться, пусть и крохотный, то после истории с брошкой он потерял его раз и навсегда. И уже ничто не заставит Аришу изменить своего отношения к нему. Да и брошка будет постоянным тому напоминанием. А может, он хотел позлить Иришку?
– Ксюш? – повернулась Ариша к подруге. – Как думаешь, почему Ирка вернула брошь?
– Да просто поняла, что сглупила, ведь больше некому. Вот мы с девчонками ей и сказали, что надо вернуть, потому что все знали: кроме нее, эта вещица никому не нужна. Она и вернула, чтобы не прослыть воровкой. Иришка – она такая, с закидонами, брехливая, берет, что плохо лежит, ненадежная, в общем. А тут еще и безответная любовь у нее. Вот крышу и сносит. Держись от нее подальше.
– А Пашка, по-твоему, нормальный, если так вот подарки дарит?
– Так он же на хранение тебе ее дал, сама говорила? Или нет? – засмеялась Ксюха.
– Да ладно, я все поняла. Так можно навсегда отбить охоту принимать подарки от кого-либо. Дарят, забирают, обворовывают, возвращают, отказываются от своих слов, снова обвиняют, называют дурой и воровкой. Нет, все это не по мне, в такие игры я не играю. Лучше уж компьютерные.
– Какие?
– Неважно, брякнула что-то не подумав.
– Пашка просто избалованный, – пустилась объяснять Ксюха. – Долгое время был единственным ребенком в семье, ни в чем отказа не знал, мать все пыталась забеременеть, не получалось, а потом младший родился. Столько радости! Теперь с него пылинки сдувают, а Пашка плоды своего воспитания пожинает.
Догнал Лёха:
– Чего так рано ушли?
– Надоело, – ответила Ариша кисло.
– А, ну да, ну да! Насыщенный день у кого-то был. Чего подарок не носишь?
– Отстань! Хотя, слушай, а передай-ка ее Пашке? – Ариша протянула брошку, сделав очередную попытку вернуть подарок через вторые руки.
– Не-не! – отшатнулся Лёха. – Это не моя игра. Сама-сама!
Посмеялись. Ни злиться, ни обижаться на Лёху было просто невозможно. И мальчишка этим пользовался, умело и порой бессовестно.
Ксюха попрощалась и поспешила домой, а Лёха с Аришей повернули к своим домам.
– Лёш, скажи, вот ты бы отдал мне на хранение эту брошку? – Ариша повертела в руках украшение.
– Не понял? На хранение? Зачем? – удивился парень.
– Чтобы не потерять на речке или во время прогулки, не знаю, да и не важно!
Казалось, на секунду Лёха усомнился в здравомыслии Ариши, уж очень пытливо заглянул ей в глаза.
– Не смотри так! Просто представь такую ситуацию: видишь девочку второй раз в жизни и отдаешь ей на хранение подарок, подготовленный для своей матери.
– Э-э-э, – подбирал слова Лёха. – Чем больше ты говоришь, тем непонятнее становится. Подожди, это что, Пашка сказал, что дает тебе бабочку на хранение? – Ариша согласно кивнула. – И это подарок для его матери? – Ариша снова кивнула.