вить коней на ночь.
Когда она возвратилась к шалашу, Чокея уже собралась.
– Я ухожу, Мелета. Жди меня завтра здесь же. Если я не приду – жди еще день. Если я не приду и на вторую ночь – садись на коня и выручай. Если почему?либо тебе придется покинуть это место – все равно приходи сюда, я буду ждать тебя здесь всю неделю.
Проводив Чокею, Мелета развернула кошму, бросила ее под навесом около лошадей и спокойно уснула. Она знала: если рядом появится зверь или человек, кони ржанием разбудят ее.
Когда Чокея вошла в селение, начались сумерки. Улицы были пустынны. Окна хижин не светились, в летнее время никто огня в доме не зажигал.
Учуяв постороннего, на дворах залаяли собаки. Чокея подошла к крайнему жилищу, стукнула клюкой в ворота. Открылась задвижка, в отверстии показалась всклокоченная голова хозяина.
– Мир дому твоему, почтеннейший, – сказала Чокея.
– Будь здорова. Входи.
– Я бы хотела узнать, где живет староста?
– А зачем он тебе понадобился?
– Хочу просить ночлега.
– Для этого не стоит беспокоить занятого человека. Любой таянец будет рад приютить тебя. Если хочешь, оставайся у меня. Места хватит.
Хозяин провел Чокею к грубому столу, расположенному под кроной старого дерева, усадил на скамью.
– Кто ты, куда идешь и откуда? – спросил он.
– Ты бы сперва покормил путницу, Тония, – раздался женский голос из хижины. – Уха у нас еще осталась.
– Да, да, – радушно согласился Тония. Принес плошку с жиром, зажег фитиль. Потом поставил на стол миску с холодной ухой, положил рядом ложку и кусок хлеба.
– Ты прости, моя жена прикована к постели болезнью и не может выйти, – говорил Тония, разливая в кружки красное вино. – Выпей с дороги, ты, я думаю, шла издалека. По говору, я слышу, ты из рода фарнаков.
– Да, я из тех мест, – согласилась Чокея и пригубила вино.
– Далеко ли лежит твой путь?
– Я ищу своего брата. По слухам, он живет где-то здесь, может быть, в вашем селении.
Этот разговор Чокея продумала заранее. Назвавшись сестрой Ликопа, она назовет его имя. Ей скажут, что он погиб, и, наверняка, назовут имя его сына. И вот тогда она узнает все. Если бы Чокея знала, что Тония был лучшим другом Ликопа, она, может быть, повела разговор по-другому. Дело в том, что у Ликопа не было сестер, и Тония знал это. И как только она назвала имя, рыбак понял, что женщина лжет.
– Не вводи нас в грех, путница, своими лживыми речами, – сказал вдруг рыбак, и лицо его сделалось злым и настороженным. – У нас никогда не было человека по имени Ликоп. Я знаю всех людей в соседних селениях – там тоже нет такого.
– Не бойся меня, я не ойропата. И я пришла к вам не лазутчицей, как ты подумал.
– А кто же ты?
– Ты правду заметил – я женщина из рода фарнаков. Но я попала в плен к ойропатам, и сейчас я пришла из их города.
Эти слова еще больше насторожили хозяина:
– Из города ойропат к нам приходит только беда.
– Ты снова говоришь неправду. Семь лет тому в ваше селение вместе с бедой пришло и спасение. Разве не ойропата послала сына Ликопа предупредить вас о набеге?
– Ты знаешь и это? – тревога не сходила с лица Тония.
– Разве она не расплатилась за ваше спасение жизнью? Разве не ее имя там, на родине, предано поруганию, а мать ее послана в страшную ссылку. И неужели таянцы теперь откажут мне положить на ее могилу горсть родной земли?
– Наш разговор зашел слишком далеко, чтобы мы. вели его двое. Посиди здесь, я схожу к старосте.
Рыбак надел шапку, спустил с привязи собаку и вышел.
Чокее стало ясно, что здесь ей вряд ли поверят. А когда то в одной, то в другой хижине стали вспыхивать огоньки, она поняла, что рыбак разбудил всех жителей селения. «Они думают, что я привела амазонок, – догадалась Чокея. – Они ждут набега».
Пришел староста. Он тоже глядел на Чокею встревоженно:
– Что тебе надо от нас?
– Я хочу знать, где похоронена ойропата, что спасла ваше село? Я хочу поставить на могиле надгробье, если вы сами, в благодарность за спасение, не сделали это. И я хочу, наконец, поговорить с сыном Ликопа. Уж он-то, я думаю, не дрожит при упоминании об ойропатах, как вы.
– Подожди, женщина, не суди тех, кого не знаешь. Не мы убили ту ойропату, что спасла наши жизни. Ее убили свои. И коль ты из города мужененавистниц, то ты знаешь – они не оставляют тела убитых. Тело Ликопа они увезли тоже, и мы не знаем, где покоится их прах. Сын Ликопа вырос, ты его можешь увидеть, но только не сегодня. Он на охоте. Теперь ты говоришь, что мы трясемся при упоминании об ойропатах. Это верно – мы живем в постоянном страхе. Дважды на моем веку ойропаты сравнивали с землей наше селение, и мы не хотим, чтобы это случилось в третий раз. Вот поэтому мы никому не верим, так же как не верим тебе. И ты не держи на нас обиду – мы запрем тебя и не выпустим из селения, пока не осмотрим окрестности и не убедимся, что там не прячутся наши враги.
– Я согласна. Но вы должны знать: я пришла сюда не одна. Со мной дочь той женщины, что погибла рядом с Ликопом. Мы ушли из города тайно, и вы увидите ее около озера. Не бойтесь ее, скажите, что я велю ей идти в селение. А более никого вы не найдете окрест.
– Мы тебе ничего не обещаем, путница. Утро вечера мудренее.
На рассвете Мелета проснулась. Она вывела лошадей на берег озера. Пока кони, приникнув мордами к воде, пили, девушка любовалась красотой летнего утра. Над землей стояла удивительная тишина, казалось, весь мир на тысячи стадий вокруг замер. Солнце еще не вышло из-за гор, каменные вершины, окрашенные в сиреневый цвет, отражались в зеркале воды. Над озером поднимался легкий прозрачный туман.
Стреножив лошадей и выпустив их на траву, она расстегнула пояс, на котором висели меч и нож, скинула короткий походный хитон и бросила свое упругое тело в прохладные воды озера. Плавать Мелета умела хорошо, как и все амазонки. Она отплыла довольно далеко от берега, как вдруг услышала тревожное ржание лошадей. Резко повернувшись, рассекая взмахами рук воду, Мелета устремилась к берегу. Стреноженные кони, чуя опасность, подошли к самой воде. Выскочив на берег, Мелета быстро оделась, сняла путы с ног лошадей, отвела их под навес и, приготовив лук и стрелы, затаилась в кустах. Не успела она приглядеться, как на тропе, проходившей мимо озера, появился зверь. Мелета никогда не видела такого. Он был похож на кошку, но только во много раз больше. Дымчатая шкура зверя в крупных темных пятнах, тело гибкое и сильное, морда в хищном оскале. Он прошел совсем рядом с Мелетой, несомненно заметил ее, но не испугался, не остановился. Зверь проскочил мимо навеса, кони вздыбились и заржали, но он не обращал на это внимания. Мелета поняла, что за зверем идет погоня и скоро появятся люди. Она хотела заподпружить лошадей, приготовить их на случай схватки с людьми, но не успела. На тропе показался человек. Это был молодой охотник, лет семнадцати, он шел по следу зверя с коротким мечом в руках. Мелета впервые в своей жизни увидела мужчину. Рука невольно натянула тетиву со стрелой, Мелету пятнадцать лет учили: «Если ты увидела мужчину – убей его». Но девушка тут же вспомнила совет Чокеи и опустила тетиву. Юноша подходил все ближе и ближе, и Мелета могла хорошо разглядеть его. Ушли из сознания заветы богини и советы Чокеи, жгучее женское любопытство заполнило все существо Мелеты. Она глядела на охотника широко открытыми глазами, испытывая какое-то тревожно-сладкое чувство. Юноша был невысок, но широкоплеч и мускулист. Было видно, что он устал и не первый день ведет преследование зверя. Вот он уже совсем близко. Вот он остановился, поднял взгляд от тропы и посмотрел вдаль. Сердце Мелеты, казалось, перестало стучать. Но охотник зашагал снова и скрылся за поворотом.
Мелета очнулась… Вот и прошло ее первое знакомство с мужчиной. Мелета поняла, что убивать этого человека она не хочет. Мало того, она хочет видеть этого юношу еще раз. Она хочет говорить с ним. И уж совсем дикое желание возникло у Мелеты – ей захотелось помочь охотнику. Она не понимала одного: почему у юноши нет лука и стрел? Если он идет на зверя один с коротким мечом, значит, они должны встретиться. Мелета заметила: зверь устал меньше, чем человек, и он может убить юношу. И повинуясь какому-то безотчетному стремлению, девушка двинулась вслед за охотником. Она забыла о лошадях, о Чокее, об опасности. Ей захотелось одного – увидеть миг встречи человека и зверя.
Пока тропа шла по берегу озера, на влажной от росы земле следы зверя были хорошо заметны. Потом тропинка поднялась на камни, и следы человека и зверя исчезли. Мелета решила подняться на дерево и увидеть погоню с высоты. Она подпрыгнула, ухватилась за нижнюю ветвь дуба, закинула ноги и вскоре достигла верхних сучьев. Сверху она снова увидела охотника. Он потерял след и метался из стороны в сторону. Зверя сначала не было видно, но наконец Мелета заметила его. Барс вышел на вершину отвесной скалы и лег, вытянувшись. Он положил голову на передние лапы и почти слился с камнями. Мелета поняла; зверь решил дать последний и решительный бой человеку. Он прыгнет на него, когда тот будет проходить под скалой. Мелета быстро спустилась с дерева и пошла к скале напрямик, а не по тропе, которая петляла между холмов. Она вышла к зверю с противоположной стороны; он все еще лежал неподвижно и ждал, когда охотник пройдет мимо, чтобы прыгнуть на него сзади. Юношу Мелета не видела, скала закрыла тропинку. Девушка подкралась совсем близко к проходу и положила стрелу на тетиву. Она знала: зверь вот-вот прыгнет.
И он прыгнул! Вытянутое в прыжке тело промелькнуло в воздухе, Мелета прицелилась, зазвенела тетива, и стрела вонзилась в барса. Зверь свернулся в клубок над тропой, зарычал и рухнул на камни за спиной охотника. Он упал, как и все кошки, на лапы, и не успел юноша обернуться, как прыгнул ему на плечи и свалил ударом на землю. Мелета выхватила меч и, закричав что есть силы, бросилась к месту поединка. Барс, учуяв опасность сзади, повернулся к Мелете, бросился на нее… и напоролся на меч, которым амазонка владела превосходно. Отбросив издыхающего зверя в сторону, она подбежала к охотнику. Юноша лежал вниз лицом, правая рука подвернута под живот, меч лежит в стороне.