– Ты сможешь найти мне хорошую одежду? – спросил он ее. – Лучший плащ, лучший хитон, дорогое оружие?
– Смогу.
– Принеси. Запомни, я торговец зерном и должен выглядеть достойно. Выбери десяток самых красивых женщин, одень их, пусть они прислуживают мне. Вынеси на палубу все, что есть из еды и питья. Больше вина. Расстели на рундуке чистую скатерть, расставь дорогую посуду – я буду завтракать. Остальные женщины пусть сидят на веслах, и упаси их боже, пусть не показываются на палубе. Делай.
Когда к триере пристала фелюга с десятком вооруженных людей, Бакид сидел около рундука, разодетый как петух, и запивал вином сыр, сушеную рыбу и солонину. Вокруг него суетились служанки. Их дважды пришлось менять до этого. Гипарета имела иное понятие о красоте, чем Бакид, и выбрала самых грубых амазонок, иссеченных шрамами. Миловидные в Фермоскире считались некрасивыми.
Восемь парусников с вооруженными мужчинами и баллистами на бортах встали поодаль от триеры. Первым на палубу поднялся чернобородый человек с заспанными глазами и припухшими веками. Бакид встретил его поклоном и указал на место около рундука. Чернобородый сел, широко расставив ноги, спросил:
– Кто ты и куда едешь?
– Бакид, торговец из Афин. Иду в Скифию за зерном. А кто ты?
– Меня зовут Перисад. Я сборщик налогов Пантикапеи.
– Я приветствую тебя, высокочтимый Перисад. Раздели со мной мою утреннюю трапезу.
– Почему встал на внешнем рейде? Почему не вошел в пристань?
– Прости меня, достославный Перисад, но я не хотел так рано тревожить тебя. Только-только рассвело. И потом, я не первый раз иду за пшеницей – раньше налоги взимались на обратном пути. А сейчас я не знаю, сколько груза повезу обратно…
– Я что-то не помню тебя.
– Тысячи кораблей проходят в Меотиду – можно ли запомнить всех купцов. Я же редко сам занимаюсь уплатой налогов. Стар становлюсь.
– Давно ли афиняне стали посылать военные корабли за пшеницей?
– Времена меняются, Перисад. Морские дороги стали беспокойными, ты сам, я полагаю, знаешь об этом. Нам без охраны нельзя.
– Ты, я вижу, хорошо живешь. С такой свитой в море выходят только цари. Я не видел, чтобы эллинские купцы брали на корабли женщин. Говорят, бабы в море приносят несчастье.
– Может быть, это и верно. Я попал в такой жестокий шторм… Видишь мою оснастку? Я потерял половину парусов. Но, чтобы ты знал, я могу позволить себе эту роскошь. Добрую половину хлеба Афинам поставляют мои корабли. Благодарные горожане сделали меня почетным гражданином Афин. Эй, женщины, налейте гостю лучшего вина. Пусть и воины твои отведают мою скромную пищу.
Перисад кивнул головой своим стражникам и принял ритон с вином. До этого он не пил на чужих кораблях, но вчера в каюте была большая попойка, у сборщика налогов страшно болела голова и он не успел опохмелиться. После двух ритонов шум в голове прошел, глаза Перисада подобрели, и он подставил ритон в третий раз. Не отставала от него и охрана – амазонки с амфорами в руках так и сновали между люком трюма и рундуком. Опустошив третий ритон и вытерев ребром ладони усы, Перисад сказал:
– Честно говоря, дорогой Бакид, я сначала усомнился, что ты эллин. По обличию ты похож на скифа. Сейчас я в этом убедился. Только скифы пьют вино, не разбавляя его водой. Давай поскифь мне еще ритончик!
– Ты не прав, достопочтенный. Если ты доживешь до моих лет, если у тебя вылезет борода и лицо покроется сетью морщин, да сохранят тебя боги от этого, ты тоже будешь походить на скифа. А вино мы пьем неразбавленное по нужде. У нас кончилась пресная вода.
– Ну-ну, не оправдывайся, купец. Мы много лет живем бок о бок со скифами, знаем, что среди них есть люди достойнее иных эллинов. А что касается воды, то я сейчас прикажу доставить тебе бочку – другую. А если ты не спешишь, то зайди в город сам. Будешь моим дорогим гостем.
– Спасибо, щедрый Перисад. Но я спешу. До конца пути недалеко, и я как-нибудь обойдусь своими жалкими запасами.
– Кстати, куда ты идешь?
– Я иду сначала в Кремны[13], дорогой Перисад. Затем дальше по побережью.
– Да, это славное торжище! Бывал я там. Только сейчас в Кремнах мало купцов. Сезон торговли давно прошел.
– Но зерно, я думаю, можно купить в любое время? Не так ли?
– Придется ехать в глубь материка.
– Съезжу…
Так они переговаривались между собой, пили вино, и Перисад совсем было начал собираться восвояси, но тут один из сильно захмелевших стражников задумал поиграть со служанкой. Он последовал за нею к люку, около него облапил амазонку и получил страшный удар в лицо. Не удержавшись на ногах, он с грохотом свалился в трюм и завопил что есть силы. Друзья бросились к нему на помощь, спустились в люк и скоро выскочили оттуда, как ошпаренные. В трюме перепуганные амазонки схватились за мечи и набросились на мужчин с такой яростью, что стражники сразу протрезвели. Они подбежали к Перисаду и наперебой закричали:
– Там… одни бабы!
– Они вооружены!
– Берегись, Перисад! Это не купец!
Перисад выскочил из-за рундука, крикнул, указывая на Бакида:
– Взять его!
Стражники замерли, готовые к любому приказанию своего начальника, заломили Бакиду руки. Сотенная Гипарета не растерялась и отскочила к люку. Она глядела на Бакида и ждала сигнала. Бакид качнул головой. Не прошло и минуты, как из трюма вырвались вооруженные амазонки, они налетели на стражников, повалили их на палубу и приставили мечи к горлу. Вместе с ними был обезоружен и сам Перисад. Хмель выскочил из его головы, и он сумел пробормотать:
– Кто вы… и зачем сюда пришли?
– Не бойся нас, Перисад, – ответил ему Бакид. – Ни тебе, ни твоему городу мы не хотим зла. Ты, я думаю, догадался, что в Скифию мы идем не за хлебом. Мы идем туда, чтобы жить. И если вы пропустите нас, то больше никогда не услышите о нас ничего дурного. Если же Пантикапей пошлет за нами погоню – мы будем драться. И дорого отдадим свои жизни. А твой город не приобретет от этого ничего.
– На других кораблях… тоже женщины?
– Да. Это амазонки. Я единственный мужчина среди них. И я, ты оказался прав, – скиф. Я веду их в родные степи. Повторяю, Боспорскому царству мы не хотим причинить зла.
– Хорошо, – сказал Перисад, подумав. – Отпусти меня и уходите.
– Нет, дорогой Перисад. Я хочу, чтобы ты еще погостил у меня немного. На твоих фелюгах, я полагаю, знают, что мы тут пьем вино. Скажи им, что ты хочешь нас проводить до Меотиды. И они пусть идут за нами.
– А если я не сделаю этого?
– Сам понимаешь, нам некуда деться. Мы вынуждены будем…
– Ладно. Я провожу вас. Наше царство могущественно… и нам ли бояться сотни женщин, которые идут к скифам.
– Ты сказал все верно. Отдай приказ.
Перисад подошел к борту триеры, Бакид встал рядом с ним и приставил к спине нож. Их окружили толпой амазонки.
– Эй, на фелюге! – крикнул Бакид. – Великодушный Перисад решил проводить нас через весь пролив. – И кольнул сборщика налогов кончиком ножа.
– Да, да! – подтвердил Перисад. – Передайте на все фелюги: следовать за мной!
Триера, а вслед за ней и четыре других корабля, подняли паруса, ветер наполнил их и погнал вдоль пролива. Фелюги сборщика налогов последовали за ними.
Поход на Меотиду продолжался.