Взрывы должны были совершить подпольщики Аври Эльада. Эльад сообщил о плане молодым людям из обеих ячеек, и они подчинились. Они верили, что защищают само существование Израиля. Эльад назначил Шмуэля Азара главой александрийской ячейки, а доктора Моше Марзука — руководителем всей операции. Марсель знала доктора Марзука только по больнице, где он лечил ее мать. Следуя указаниям из Израиля, подпольщики подготовили «зажигательные бомбы»: футляры для очков, в которые поместили презервативы с кислотой. Кислота быстро разъедала резину презерватива и взаимодействовала с другим химическим веществом, которое было заранее помещено в футляр. В результате реакции происходило небольшое и непродолжительное возгорание. Лавон и Гибли думали, что достаточно будет поджечь несколько целей, чтобы Британская империя передумала.
Премьер-министр Шарет не был уведомлен о плане. Но как могли Лавон и Гибли, два опытных политика, поверить, что из-за каких-то примитивных самодельных бомб Великобритания отменит свое стратегическое решение? План был абсурдным и к тому же сопровождался огромной опасностью. Ведь в случае ареста молодые евреи-исполнители рисковали заплатить за этот план жизнью!
2 и 14 июля прогремели первые взрывы. Молодые люди подбросили свои футляры для очков в почтовое отделение, в американскую и британскую библиотеки в Александрии. Возникшие небольшие пожары без труда потушила полиция. 23 июля Эльад отправил своих ребят на пять новых целей: два кинотеатра в Каире, два в Александрии и камеру хранения на каирском вокзале. В тот вечер, когда большая толпа заходила в александрийский кинотеатр «Рио», полицейский заметил молодого человека, который корчился от боли, а из его кармана шел дым. Это был Филипп Натансон из александрийской ячейки. Его бомба сработала раньше времени. Натансона арестовали, а вслед за ним и всех его товарищей. Подполье рассыпалось, как ряд костяшек домино.
Когда новость об арестах появилась на первых полосах газет, Марсель была за городом с друзьями. Она поспешила обратно в Каир, написала письмо невидимыми чернилами и отправила по секретному адресу во Франции. «Дети очень больны, — писала она. — Болезнь заразная, навестить не можем». Смысл был ясен — ребят схватили. Через несколько часов Марсель тоже арестовали. Один или несколько ее товарищей под пытками выдали имена подпольщиков, в том числе и ее. Марсель так и не узнала, кто именно сообщил Мухабарату ее имя и адрес; ведь из-за того «собрания кибуца», которое в свое время устроил Дар, ее знали все участники подполья.
Дальше начался кошмар.
Позже Марсель узнала, что Макс Бинет тоже был арестован и покончил жизнь самоубийством в тюрьме. Другой египетский еврей, Кармона, был найден мертвым в своей камере, и ходили слухи, что его убили египтяне. Как ни странно, Эльада не тронули, он продал свой автомобиль и беспрепятственно уехал из Египта. И еще один член александрийской ячейки не попал под арест. Его вовремя предупредили, так что он успел уничтожить все компрометирующие документы и избавиться от пистолета, и полиция его отпустила. Это был Эли Коэн, которому суждено было стать самым известным израильским шпионом и погибнуть на виселице в Дамаске одиннадцать лет спустя.
11 декабря 1954 года в Каире начался суд над «сионистскими шпионами». На трибунале председательствовал генерал Фуад эль-Дигви. Марсель, все еще страдающая от боли, чувствовала себя в зале суда еще более одинокой, чем прежде. Молодых людей держали всех вместе в чем-то вроде клетки, а ее одну поместили в другой угол под охраной двух полицейских. За каждым ее движением следили полицейские и армейские офицеры: они опасались, что она снова попытается покончить с собой.
Некоторые ужасные моменты на суде потрясли Марсель, например когда доктор Марзук признался: «Я несу ответственность за все, что произошло!»
Генерал Дигви обратился к судебной стенографистке: «Вы слышали? Подчеркните, что он сказал. „Я несу ответственность“». И тогда Марсель поняла: судьба Моше Марзука решена.
Процесс попал на первые полосы газет по всему миру. Он закончился 27 января 1955 года. Двоих обвиняемых оправдали, а шестерых приговорили к большим срокам лишения свободы, от семи лет до пожизненного заключения. Два лидера подполья, Шмуэль Азар и доктор Моше Марзук, были приговорены к смертной казни. Израиль призвал на помощь государственных деятелей, известных интеллектуалов, писателей, философов, религиозных деятелей и даже папу римского. Все они пытались повлиять на решение египетских властей, прося помилования для осужденных, но тщетно. 31 января 1955 года Азар и Марзук были повешены во дворе Центральной тюрьмы Каира.
Марсель в шоке выслушала свой приговор — пятнадцать лет тюрьмы. «Пятнадцать лет, — подумала она. — Я проведу пятнадцать лет своей жизни в их тюрьмах. За что? Я ничего не взрывала, даже не прикасалась к этим футлярам для очков!» Еще больше Марсель отчаялась, когда ее привезли в каирскую женскую тюрьму и она оказалась в компании проституток, контрабандисток наркотиков и воровок.
— Садись на пол к остальным! — приказал надзиратель.
Марсель сжала кулаки.
— Я не буду сидеть на полу!
— Будешь!
— Нет.
Ей было все равно. «Пусть делают со мной что хотят, — подумала Марсель, — но я не буду садиться». В ней проснулось какое-то упрямство и желание сопротивляться. И в некотором смысле оно придало ей сил.
Надзиратель заколебался, но в конце концов отвернулся, словно не обращая внимания на упрямую заключенную, а Марсель осталась стоять. Первая, маленькая победа. Когда заключенных стали распределять по камерам, она снова взбунтовалась. Она не была готова провести годы в тюрьме бок о бок с проститутками и преступницами. «Я здесь не останусь, — сказала она. — Переведите меня в другое место, а если нет — я объявлю голодовку». Охранники не знали, что делать с этой упрямой девушкой. Они настаивали, кричали, угрожали, а она стояла на своем. Хрупкая, нежная молодая женщина превратилась в смелого бойца. Суд, одиночество, суровый приговор вселили в нее силу, стойкость и полную невозмутимость. Она не сдавалась, что бы с ней ни делали.
В конце концов надзиратель сказал, что ее переведут в тюрьму Аль-Антар за пределами Каира. Она попала в блок для малолетних правонарушителей и получила в свое распоряжение просторную отдельную камеру в больничном крыле.
И потекли пятнадцать лет. Жизнь здесь была более приемлемой. Больничный персонал — тоже в основном копты — обращался с ней вежливо. Один из врачей тайно проносил ей бутерброды под пальто, чтобы она питалась чем-то помимо отвратительной тюремной еды. Но одиночество было мучительным, и по ночам Марсель вновь и вновь переживала кошмар тех первых дней боли и унижений.
В первый год она была практически лишена связи с внешним миром. Ее брат-коммунист долго не мог добиться посещения, книги и газеты ей были запрещены. Потом брат с семьей наконец-то получили визы во Францию, и перед отъездом ему разрешили навестить Марсель. Он принес ей очень оригинальный подарок — умывальник! Настоящий умывальник, который брат установил в ее камере. Она была в восторге. «У меня такой повод для радости, — думала Марсель, — а ведь его никогда не понять тем, кто находится на свободе». Через некоторое время тюремный режим немного смягчился, и «ребятам», сидевшим в другой тюрьме, разрешили присылать ей книги и журналы. Так она узнала, что министр обороны Израиля Лавон был вынужден уйти в отставку после некоего «неприятного дела» в Египте. Военная цензура не позволяла публиковать никакие подробности. «Ну я-то точно знаю, что это было за неприятное дело», — с горечью подумала Марсель. Она также обратила внимание, что сменился начальник армейской разведки.
Марсель не знала, что правящие круги Израиля сотрясает беспрецедентный кризис, который держали в строжайшей тайне. Премьер-министр Шарет и члены кабинета министров только во время судебного процесса в Каире узнали, что взрывы были произведены по приказу Израиля. Фиаско в Египте вызывало только один вопрос: кто отдал приказ об этой провальной миссии? Лавон и Гибли обвиняли друг друга, и комиссия по расследованию не смогла установить, кто из них несет ответственность. Лавону пришлось уйти в отставку, Гибли перевели на второстепенную должность и больше никогда не повышали. Вопрос «Кто отдал приказ?» долгие годы отравлял израильскую политическую жизнь и даже спровоцировал процесс, который впоследствии привел к отставке Бен-Гуриона.
Еще одна загадка была связана с поспешным отъездом Эльада из Египта. Позже Марсель узнала, что отъезд Эльада вызвал подозрения в израильской разведке. Рамсад Харел считал, что Эльад мог предать подполье и сдать его членов египтянам. Никаких доказательств этому так и не нашли. Позже Эльад будет арестован в Израиле по несвязанным обвинениям и проведет десять лет в тюрьме.
29 октября 1956 года началась активная фаза войны между Египтом и Израилем. Из доходивших до нее обрывочных сведений Марсель узнала, что Насер заблокировал Тиранский пролив в Красном море для израильского судоходства. Пролив был единственным подходом к южному порту Израиля Эйлату. Кроме того, Насер национализировал Суэцкий канал. Израиль в ответ на блокаду пролива начал блицкриг против Египта — Синайскую кампанию. По данным египетской прессы, Франция и Великобритания поддержали израильское нападение. Израиль победил и за семь дней завоевал Синайский полуостров, достигнув берегов Суэцкого канала. Война закончилась 6 ноября.
Через несколько дней тюремный надзиратель в свежевыглаженном мундире лично появился в дверях камеры Марсель. Он принес замечательные новости: «Марсель, тебя отпустят. Очень скоро будет обмен военнопленными с Израилем. Мы захватили только одного пленного, летчика ВВС. Израильтяне наверняка потребуют вашего освобождения. Сам генерал Дигви попал к ним в плен».
Надзиратель сказал Марсель, что Израиль взял более 5000 военнопленных, среди них действительно был генерал Фуад Дигви, генерал-губернатор сектора Газа. Тот самый Дигви, что был председателем военного три