Через три дня супруги Лотц и родители Вальтрауд отправились на экскурсию в Западную пустыню. Вернувшись 22 февраля, они обнаружили свой дом в окружении солдат и полиции. Выхода не было. Офицеры Мухабарата надели наручники на Вольфганга и Вальтрауд. Ее родителей также арестовали, но через несколько дней отпустили. Вальтрауд разлучили с мужем и перевели в женское крыло каирской тюрьмы.
Арест семьи Лотц ошеломил всех, кто их знал. Прежние друзья в армии и правительстве отдалились от них. Новость попала на передовицы газет по всему миру, но особенно в Германии. Расследование Мухабарата дало повод для серьезных обвинений. Вольфганга и Вальтрауд обвинили в саботаже и шпионаже в пользу Израиля. Вальтрауд жестоко допрашивали, раздевали, избивали и пытали. Палачи били ее кулаками в живот, пинали по голой спине, мучили другими способами, целыми ночами держали ее в ванне с ледяной водой. Но она не сдавалась и хранила молчание.
В это время в другом крыле следственного изолятора ее муж сознался, что он действительно шпион, что он работал на Израиль и отправлял немецким ученым посылки со взрывчаткой и письма с угрозами по приказу израильской разведки.
По другой версии, Лотцев вовсе не разоблачила секретная служба, а причина ареста была иной. Египет как раз в то время готовился к официальному визиту президента Восточной Германии Вальтера Ульбрихта, и власти решили задержать около сорока проживающих в Каире немецких граждан, которые, по их мнению, могли организовать акции протеста. В их числе были Лотц и Вальтрауд. Соответственно, арест был превентивным, и они должны были провести в тюрьме лишь несколько дней, до отъезда Ульбрихта. Лотц же не знал об этом и подумал, что их с женой разоблачил Мухабарат. Тогда он решил во всем сознаться.
Лотц отвел сотрудников секретной службы к себе домой, разобрал весы в ванной и показал радиопередатчик. Он даже согласился дать по телевидению интервью и рассказать обо всем, что сделал. Однако он продолжал утверждать, что он немец и шпионил в пользу Израиля только за деньги. Адвокат, тайно нанятый Моссадом, прибыл из Германии и присоединился к египетским юристам, которые должны были защищать пару в суде.
Вальтрауд и Вольфганг не знали, что новый рамсад Меир Амит успел слетать в Германию и встретиться с Рейнхардом Геленом, главой германской разведки. Рамсад попросил его «забрать этих двоих», и Гелен сразу же согласился. Его люди в Каире доложили своим египетским коллегам, что «эти двое», чистокровные немцы, связаны с германской разведкой. Египтяне приняли версию о том, что Лотц работает на Германию, и закрыли глаза на некоторые немецкие материалы, утверждавшие, что на самом деле он израильский офицер и шпион Моссада.
Когда супругам наконец разрешили встретиться на несколько минут, Вальтрауд в первый раз увидела, как ее муж потерял самообладание — когда она рассказала ему о перенесенных пытках. Это был худший момент в ее жизни. Она понимала, что их будут судить и либо повесят, либо посадят в тюрьму до конца их дней. Оптимистичная, уверенная в себе женщина вдруг не выдержала.
— Почему мы должны доставить им это удовольствие? — спросила она у мужа. — Давай покончим со всем этим!
Лотц был потрясен: Вальтрауд хотела покончить жизнь самоубийством! Он горячо возражал и в конце концов убедил жену отказаться от этой идеи хотя бы на время. Он пообещал, что скоро ситуация изменится к лучшему, а через несколько месяцев их, возможно, освободят. Взамен она поклялась, что не будет ничего делать без его согласия.
И действительно, дальше их положение улучшилось. Лотцам разрешали видеться почти каждый день и заказывать еду из каирских ресторанов. Однажды их вдвоем пригласили в кабинет к начальнику тюрьмы генералу Муниру Хоролосу, и он под прицелами фотокамер угостил их кофе. Вальтрауд черпала силы и надежду в коротких стихах на английском, которые Лотц для нее писал. Он даже иллюстрировал свои сочинения крошечными рисунками и карикатурами. В стихах Лотц рассказывал о своей безграничной любви и фантазировал о той счастливой жизни, которая ждет их впереди в каком-нибудь красивом и далеком местечке. А в конце каждого стихотворения он непременно приписывал торжественное заявление: «Счастливая чета Лотц снова будет на коне!»
Трибунал по их делу начался 27 июля 1965 года. Лотцы вошли в зал суда, держась за руки, она — в белом платье и темных очках, он — в легком летнем костюме. Им официально предъявили обвинения в шпионаже в пользу Израиля и в отправке посылок со взрывчаткой немецким ученым.
Когда Вальтрауд дали слово, она спокойно и уверенно заговорила о том, как глубоко любит мужа и как мечтает снова быть вместе с ним. Свои показания она заранее согласовала с Вольфгангом и теперь утверждала: «Я простая домохозяйка. Я никогда не шпионила на Израиль и не отправляла ученым никаких посылок со взрывчаткой. Мы с Вольфгангом всего лишь двое влюбленных, которые искренне надеются вернуться к своей спокойной жизни». Она отрицала, что ей было что-либо известно о противозаконной деятельности супруга: якобы она знала только, что он выполняет секретную миссию для НАТО.
— Я понимаю, что моя судьба и судьба моего мужа в ваших руках, — сказала она судьям. — Но что бы с нами ни случилось, я хочу публично заявить, что люблю его сегодня больше, чем когда-либо, и надеюсь, что однажды мы снова будем вместе.
Вальтрауд очаровала публику в суде, но прокурор быстро покончил с эмоциональным подъемом.
Он потребовал для обоих смертного приговора.
Вальтрауд пришла в ужас.
Однако 21 августа суд приговорил Вольфганга Лотца к пожизненному заключению, а Вальтрауд — к трем годам тюрьмы.
6. Свобода!
«Меня зовут Вальтрауд, но для друзей я просто Тедди», — обратилась блондинка к Марсель.
После суда Вальтрауд отправили в тюрьму Аль-Антар. В тюрьме к ней и ее мужу было особое отношение. Им разрешали обмениваться письмами и сообщениями, а также проводить один час в день вместе. Через некоторое время Вальтрауд попросила, чтобы ей дали возможность умываться каждый день, и ее перевели в камеру к другой заключенной — это была не кто иная, как Марсель Нинио. «Однажды в 1967 году в дверях моей камеры появилась молодая женщина, высокая, белокурая и красивая, и представилась как Вальтрауд, она же Тедди», — вспоминала Марсель.
Сначала Марсель не нравилось делить камеру с другой женщиной. Ей оставалось сидеть еще полтора года, и она уже привыкла быть одна. Но со временем они с Вальтрауд сблизились и привязались друг к другу. Немка мучилась кошмарами и часто просыпалась по ночам, объятая ужасом. Она рассказала Марсель об изнасиловании и описала свои повторяющиеся кошмарные сны. Марсель научилась ее успокаивать и помогать ей снова уснуть.
Марсель тоже отдавала должное своей сокамернице. Впоследствии она рассказывала другу: «Мы были очень разными, но постепенно я узнала ее лучше. Она оказалась сильной и уравновешенной, а еще она очень любила и поддерживала мужа». Женщины вдвоем слушали маленькое радио Марсель, а в мае 1967 года вместе услышали угрозы Насера уничтожить Израиль; репортеры рассказывали, какая тревога охватила израильский народ.
15 мая 1967 года на Ближнем Востоке разразился новый кризис. Президент Насер внезапно направил свои танки на демилитаризованный Синайский полуостров, выдворил наблюдателей ООН с границы с Израилем и Тиранского пролива, закрыл пролив для израильского судоходства и заключил военные союзы с Иорданией, Сирией и Ираком. Возбужденные толпы плясали на улицах арабских столиц, когда Насер объявил, что конец Израиля близок. Израильтяне же сознавали, что на карту поставлено само существование их государства.
И вот 5 июня Израиль атаковал сосредоточенные у его границ арабские военные силы. Марсель и Вальтрауд услышали о вспышках агрессии против евреев и иностранцев на улицах Каира. Женщин потрясли сфабрикованные новости о том, что победоносная египетская армия якобы находится уже на подступах к Тель-Авиву. Но через несколько дней маленький радиоприемник раскрыл правду. За шесть дней Израиль разгромил армии Египта, Сирии и Иордании и завоевал огромные территории: Синай, сектор Газа, Голанские высоты, Западный берег реки Иордан и Старый город Иерусалима. Это была грандиозная победа, которая надолго изменила Ближний Восток.
Израиль взял в плен тысячи вражеских солдат. Марсель и Вальтрауд узнали о предстоящем обмене пленными между Египтом и Израилем и преисполнились надежды. Скоро их обменяют на египетских военнопленных и отправят в Израиль! Они уже представляли, как их повезут на машине в Эль-Кантару на берегу Суэцкого канала, а там они сядут на корабль, переправятся через канал и вскоре увидят перед собой развевающийся на ветру израильский флаг.
Но этого не произошло. Война закончилась — и снова тишина. Последний израильский пленный, пилот ВВС Яир Барак, был возвращен в Израиль, на этом обмен пленными завершился. Марсель и Вальтрауд послушали интервью Барака по израильскому радио. Марсель подумала: «Ну вот и все. Как в прошлый раз». А такая сильная до того момента Вальтрауд заплакала в отчаянии.
Марсель закусила губу. У нее с самого начала было предчувствие, что ее и ее друзей по подполью никогда не выпустят на свободу. Но она не знала, что рамсад Меир Амит, отставной генерал, предложил министру обороны Моше Даяну обратиться непосредственно к президенту Насеру с просьбой о том, чтобы в рамках обмена военнопленными были освобождены заключенные по «неприятному делу». Даян был настроен скептически. Насер откажет, говорил он Амиту, но Амит не отступался. Снова и снова он приходил к Даяну с этим предложением. А Даяна с Амитом связывала крепкая дружба (Даян, у которого не было своей семьи, однажды даже сказал, что Амит был его единственным другом). И после очередной дискуссии Даян наконец сдался.
— Хорошо, — выдохнул он, — пишите Насеру, только помните, что я вам говорил. Он не согласится.
Но он согласился.
Меир Амит обратился к Насеру «как солдат к солдату» и попросил освободить заключенных еврейского подполья. Он гарантировал, что пресса ни о чем не прознает и что Насеру ничто не грозит. Письмо Амита передал адресату один старший офицер египетской армии, освобожденный при обмене пленными.