[20]. Можем мы там заехать в какой-нибудь салон красоты? Не хочу приезжать в Хайфу в таком виде».
Шуле было пятьдесят лет, когда она вернулась в Израиль. Ее семья также покинула Ливан. Арлетт, Ицхак, Кармела, Давид и Юсуф прилетели в Тель-Авив через Кипр.
После операции и длительного лечения здоровье Шулы пришло в норму. Ей дали квартиру в Иерусалиме, она начала работать заведующей антикварным магазином при отеле «Царь Давид». Награды и медали полились на нее рекой: премия от Центра наследия и памяти сотрудников разведки Израиля, звание почетной жительницы Иерусалима, премия Бегина, медаль Грасии Наси, медаль Визенталя и так далее. Когда она отпраздновала свое девяностолетие, ее пригласили зажечь один из двенадцати факелов на официальной церемонии в честь Дня независимости как «дань уважения смелым поступкам женщины из Иерусалима для народа Израиля».
Так прожила она еще пятьдесят лет после возращения в Израиль, в окружении детей, внуков и правнуков. «Месье Шула» умерла в сто лет — девушка из Иерусалима, ставшая символом безграничной отваги, изобретательности и самопожертвования ради своего народа.
II. Маленький Иссер вербует амазонок
7. Иехудит Ниссияху «Фламенко» в Буэнос-Айресе и девчушка из Иерусалима
8 мая 1960 года она вошла в кабинет рамсада, где ее ожидала Малка Браверман — его энергичная секретарша.
— Вы готовы поехать за границу? — спросила Малка.
— Да, — ответила та.
— Мы получили телеграмму от рамсада. Он хочет, чтобы вы отправлялись немедленно.
— Хорошо.
— Вы даже не спросите о том, куда едете?
— Мне сообщат.
— Вы отправляетесь в Южную Америку. Вы должны прибыть в Буэнос-Айрес не позднее вечера 10 мая.
— Ясно. Что мне сказать родным?
— Скажите, что вас посылают на международную конференцию в Европу.
Малка дала ей билет на самолет до Мадрида, оформленный на ее настоящее имя, Иехудит Фридман. В Мадриде она встретилась с офицером Моссада Ронни (вымышленное имя), которого немного знала. Он забрал ее израильский паспорт и вручил нидерландский на чужое имя, но с фотографией Иехудит, а также билет до Буэнос-Айреса на рейс авиакомпании Iberia. Иехудит сильно волновалась, но старалась не показывать этого. В тридцать пять лет она впервые отправлялась на задание за рубежом в качестве бойца Моссада.
Официально сотрудником Моссада Иехудит стала совсем недавно. Она родилась в Голландии в религиозной сионистской семье и переехала в Палестину на последнем пароходе, покинувшем Марсель в 1939 году, когда разразилась Вторая мировая война. В Палестине она вступила в ортодоксальное молодежное движение, преподавала Священное Писание своим сверстницам, принимала участие в Войне за независимость, затем изучала историю и философию в Еврейском университете в Иерусалиме. А 25 октября 1955 года ее жизнь бесповоротно изменилась, когда она получила секретное письмо от своего брата Эфраима.
Дорогая Иехудит.
Я выполняю важное задание Еврейского агентства во вражеской стране. Мне нужна помощь в судьбоносном для народа Израиля деле. Мне нужен человек, которому я могу доверять на все сто процентов, поэтому я выбрал тебя. Через несколько дней ты станешь официально работать на Агентство. Прошу только, не говори ни слова матери, я сам ей расскажу обо всем, когда придет время. Береги себя.
К ней действительно пришли представители Еврейского агентства и рассказали, что Эфраим находится в Марокко и участвует в масштабном проекте — переселении марокканских евреев в Израиль. Операцию проводила тайная организация «Мисгерет» («Рамка»); у нее в подчинении также была структура самообороны «Гонен» («Заступник»), призванная защищать еврейские общины от угрозы погромов со стороны исламских экстремистов. Иехудит сразу же согласилась и в 1956 году уехала в Марокко с нидерландским паспортом. В багаже она тайно провезла оружие и документы. Миссия необычайно ее вдохновила: помочь тысячам евреев попасть в Израиль!
Тогда ей впервые пришлось примерить чужую личину. Израильтянка Иехудит Фридман превратилась в богатую голландку, уроженку Вест-Индии, которая перебирается в Касабланку, потому что ей не по душе климат в Голландии. По приезде Иехудит встретилась в кафе со Шломо Иехезкели, одним из командиров «Мисгерета». Он был с ней по-старомодному обходителен и дал ей псевдоним — Джульетта.
В том же 1956 году Марокко получило независимость, и король запретил любую сионистскую деятельность. «Мисгерет» и «Гонен» продолжили свою работу в глубоком подполье.
Иехудит провела в Марокко два с половиной года. Каждую пятницу «тата (тетя) Джульетта», как ее называли дети, приходила в дом семьи Леви на шабатный ужин. Но детям было настрого запрещено рассказывать о ее визитах и здороваться с ней при встрече на улице. Ей нравился маленький Ицхак Леви, будущий депутат кнессета и министр. Когда они встретились через много лет, он напомнил Иехудит, как та устраивала в их доме встречи «с неизвестными людьми»: отец Исхака объявлял: «Сегодня идем к бабушке», — и вся семья в спешке покидала дом, оставляя его в распоряжение Джульетты и ее гостей.
В эти годы Иехудит организовала нелегальную эмиграцию для тысяч людей. Она была настоящим кладезем знаний и культуры, владела несколькими языками — нидерландским, ивритом, английским, французским и немецким, хорошо разбиралась в обычаях и традициях разных стран, и ей удавалось находить все новые способы тайно вывозить евреев из страны через Европу или соседний Алжир. Для разных миссий у нее было несколько фальшивых личностей, и коллеги прозвали ее «женщиной с тысячью лиц». Как-то раз тайный связной из Моссада сказал ей: «Утром ты можешь проснуться англичанкой, закончить день голландкой, а в полночь лечь спать немкой». Другие активисты восхищались ее актерским талантом: с самого начала операции она решила, что будет притворяться чудаковатой особой, чтобы ее не воспринимали всерьез. В местной полиции ее прозвали «дамой с приветом».
Впрочем, Иехудит-Джульетта установила близкие связи с некоторыми старшими офицерами полиции, которые снабжали ее секретными документами; она забирала бумаги домой, фотографировала и потом приносила обратно в хозяйственной сумке, засыпав сверху фруктами и овощами. Дома Фридман хранила 3000 фальшивых паспортов, полученных из Израиля. Особые отношения у нее сложились с французским консулом в Ужде — марокканском городе недалеко от границы с Алжиром. В то время Алжир еще был под властью Франции, и всякий еврей, которому удавалось добраться до Алжира, легко мог продолжить путь в Израиль.
Французский консул был просвещенным человеком; до этого он служил в Индокитае и изучал там культуру Юго-Восточной Азии. Его особенно интересовала социальная философия, и он был преданным почитателем Мартина Бубера, всемирно известного израильского философа. У Бубера, преподававшего в Еврейском университете, были тысячи учеников по всему миру. Когда консул узнал, что Иехудит слушала курс философии у Бубера, то «чуть не упал в обморок». Он признался, что давно мечтал познакомиться если не с самим Мартином Бубером, то хотя бы с кем-то, кто знал знаменитого философа лично. Многие часы они с Иехудит провели в его кабинете, обсуждая Бубера, пока проставляли в сотни паспортов алжирские визы. За все время, проведенное в Марокко, Иехудит и ее коллеги с помощью множества придуманных ею хитростей и уловок переправили в Израиль 25 тысяч евреев.
Впоследствии Моссад взял марокканскую операцию под свой прямой контроль, и Иехудит вернулась в Израиль. Она получила должность в подразделении «Бицур», которое занималось содействием еврейским общинам по всему миру. Иехудит с радостью посвятила себя новому делу и выбрала кодовое имя, отражавшее всю ее страсть: «Фламенко», пламенный танец.
И вот 9 мая 1960 года она отправилась в путь в Аргентину. Она не знала, почему именно ее рамсад выбрал для этой загадочной миссии на другом краю земли.
Дорога в Аргентину оказалась непростой: то задерживался вылет, то менялся стыковочный рейс, так что Фридман потеряла по нескольку часов в каждом аэропорту. В результате она прибыла в Буэнос-Айрес с опозданием на сутки. Когда она поздней ночью регистрировалась в гостинице, наступило уже 11 мая 1960 года. Поутру какой-то незнакомец вручил ей листок бумаги с названиями и адресами кафе в центре города. Рядом с каждым названием крошечными цифрами были приписаны промежутки времени: 09:00–09:30, 10:00–10:30 и так далее в течение всего дня. Незнакомец сказал ей: «У вас встреча в одиннадцать». Иехудит посмотрела на свои наручные часы: было половина одиннадцатого. Она оставила чемодан в отеле, взяла такси и попросила отвезти ее в кафе Las Violetas. На листке против Las Violetas значилось время с 11:00 до 11:30.
Она вошла в кафе. За маленьким столиком сидел спиной к стене невысокий лысый мужчина. Это был рамсад Иссер Харель. Перед ним стояла крошечная чашечка кофе. Систему встреч в кафе придумал он сам. Каждое утро его помощники составляли списки кафе с указанием времени, когда он будет там находиться. Таким образом, его люди, получив это расписание, точно знали, где искать рамсада, и отпадала необходимость в телефонных звонках.
Иехудит слышала рассказы о Хареле, которые бродили по коридорам Моссада. Она уже встречалась с рамсадом несколько лет назад, когда Моссад взял на себя все операции, связанные с тайной эмиграцией евреев из Марокко. Ее тогда впечатлили его смекалка и работоспособность. Говорили, что у него удивительное чутье: однажды он разоблачил работавшего на КГБ двойного агента, Зеэва Авни («Пигмалиона»), всего лишь спросив того о какой-то мелкой детали его легенды.
Иссер родился в Российской империи, а в семнадцать лет перебрался в Палестину на грузовом судне. Британские полицейские в порту Яффы даже не стали проверять скромные пожитки в котомке юноши. Если бы они это сделали, то обнаружили бы револьвер, спрятанный в буханке хлеба. Иссер вступил в кибуц, потом служил в британской береговой охране, а затем Хагана завербовала его в недавно созданную секретную службу, «Шай»