Из-за участившихся инцидентов и подозрений суданской полиции и армии руководство Моссада стало обдумывать другие способы продолжить операцию по эвакуации беженцев. Иола не боялась разоблачения и была готова к любой опасности, хотя ее план побега был далеко не идеальным. Кураторы в Израиле сказали ей: «Если тайна деревни будет раскрыта, отправляйтесь в открытое море на „Зодиаке“ и возьмите с собой „Рину“ (устройство спутниковой связи, которое могло передать сигнал тревоги на антенны Моссада в Израиле)». Как она сама позже говорила: «Оставалось бы только надеяться, что наши вертолеты найдут меня раньше, чем суданцы».
Она любила свою жизнь в Судане. «Я подолгу оставалась в Судане, потому что умею отстраняться от людей, мне хорошо одной. Даже до Аруса, когда я путешествовала за границей, у меня не возникало желания звонить домой».
Приезжая в Израиль в отпуск, она мучилась странным ощущением; встречи с друзьями ее раздражали, она виделась с людьми, о которых почти ничего не помнила. Друзья не знали, куда она уехала, а единственной зацепкой был ее загар. Кто-то из приятелей пустил слух, что она нашла богатого любовника, который возит ее по морям и океанам. Обеспокоенный отец искал ее по всему свету и решил, что она переехала в другую страну.
После почти трех лет управления курортом Иола вернулась в Израиль. Эта глава в ее жизни завершилась, и она не захотела остаться в Моссаде, как некоторые ее товарищи. Она вернулась в авиакомпанию El Al и стала старшим бортпроводником. А еще Иоле удалось исполнить свою давнюю мечту и проплыть по семи морям, когда друзья попросили ее перегнать их яхту из далекой страны в Израиль. Она изучала физику и биохимию, а поселилась снова в Кадиме, где живет вместе со своим молодым человеком, приемной дочерью, тремя собаками и шестью кошками.
Гила
Меня зовут Гила Ваксман.
Я изучала информатику в Хайфском технологическом институте. Прямо передо мной в аудитории сидел высокий красивый парень. Время от времени он пропадал на неделю или две и возвращался довольный, счастливый, отдохнувший и с великолепным загаром. Середина зимы, на улице грозы и ливни, а он обгорел на солнце!
Я не выдержала. Я взяла остро заточенный карандаш, наклонилась к нему, прижала карандаш к его яремной вене и сказала: «Не знаю, чем ты занимаешься, но я тоже так хочу».
Он улыбнулся.
Возможно, загорелый парень, Ярив Гершони, бывший военный летчик, испугался карандаша Гилы, а возможно, и нет. Так или иначе, у них состоялся долгий разговор. Ярив привел пару друзей, которые задавали Гиле бесчисленное множество вопросов. А потом девушку по его рекомендации пригласили на «курс по вопросам безопасности». Она тогда не знала, что курс организован Моссадом. Он проходил в отеле «Мандарин» в Герцлии, недалеко от Тель-Авива. Участниками, помимо Гилы, были девять парней, которые удивленно уставились на нее: что эта женщина делает на мужском курсе?
Она подумала, что курс, возможно, организован ЦАХАЛом. Гила слышала, что специалисты ЦАХАЛа якобы обучают армию Чада. Может, Ярив загорел в Чаде? А может, и ее пошлют туда же, в Африку? Эта загадка будоражила ее воображение. «В юности я обожала всевозможные триллеры и детективы вроде Агаты Кристи, — рассказывала она позднее. — Друзья говорили, что со мной невозможно смотреть детективы, потому что я уже ко второй сцене догадывалась, кто убийца. Ну а я просто люблю разгадывать тайны, мне нравится в них участвовать, что в этом плохого?»
Гила родилась в Польше, родители эмигрировали с ней в Израиль, когда ей было четыре года. Затем семья переехала в Австралию, и дочь отдали в еврейскую религиозную школу, поскольку отец хотел, чтобы она познакомилась с иудаизмом. Она была единственной светской еврейкой на всю школу, но присоединилась к левому сионистскому молодежному движению, вернулась в Израиль в 1970 году, отслужила в армии, а затем пошла изучать биохимию. Ее дядя Зельман Ваксман открыл антибиотик стрептомицин и получил Нобелевскую премию. Она мечтала стать вторым нобелевским лауреатом в семье, но через пару лет, как она признавалась, ей «надоели мыши и захотелось к людям». Она пошла изучать информатику в Технион и там познакомилась с загорелым Яривом Гершони.
Курсы в отеле «Мандарин» длились несколько месяцев, и она многое узнала о секретных операциях, сигналах, морзянке, обращении с оружием и работе со шпионскими тайниками… Курс окончили только двое: один из парней и Гила. Инструктор сообщил ей, что ее приняли в Моссад.
Ярив отвез ее в «Кесарию», где на нее опять насели мужчины с расспросами. В основном их интересовало, способна ли она работать в одиночку и справляться с неожиданными проблемами, зная, что рядом нет никого, кто мог бы ей помочь. Ее ответы, по-видимому, их удовлетворили, и она поняла, что вот-вот станет агентом Моссада. Еще один мужчина говорил с ней о том, как управлять курортом.
Она поняла, что ее пошлют в курортную деревню наподобие «Клабмеда» в какой-то далекой стране. Сначала ее отправили в загородный клуб в Герцлии, потом познакомили с человеком, который должен был «научить ее управлять курортом». Через несколько дней она прилетела в Лондон, изучать основы гостиничного бизнеса на практике. Почему именно в Лондон? Ей сказали, что двоюродный брат кого-то из агентов держит там гостиницу. «Это оказалась не гостиница, а отель, — позже рассказывала она, — причем в двух шагах от пресловутой Брикстонской тюрьмы». Надзиратели обычно заглядывали в мотель выпить после работы. «Управлять отелем я не научилась; научилась только наливать пиво. Помимо пьянства, надзиратели развлекались руганью и щипанием меня за зад. Через три дня я вернулась в Израиль».
Наконец ей сообщили, что ее отправляют в Судан. Гила полетела туда по иностранному паспорту. Но по пути ей пришлось столкнуться с неожиданной проблемой. За несколько лет до этого она была волонтером в кибуце Мишмар-ха-Шарон. Там она познакомилась с другой девушкой-волонтером — очаровательной швейцаркой. Они стали близкими подругами и проводили много времени вместе.
И вот много лет спустя Гила садится на самолет из Женевы в Хартум — и видит свою швейцарскую подругу, сидящую у прохода! Что делать? А если она ее узнает? Гила под чужим именем, с поддельными документами летит во вражескую страну. Она вздрогнула при мысли, что ее могут узнать и арестовать.
Долгий перелет превратился в кошмар: Гила старалась, чтобы подруга ее не увидела, а это была практически невыполнимая миссия, потому что швейцарка сидела у прохода по пути в туалет… Но удача была на стороне Гилы, и подруга так ее и не заметила.
Ярив ждал в Арусе. Он познакомил Гилу с Иолой, и между двумя женщинами завязались прекрасные отношения. Гила провела три недели с Иолой, которая научила ее управлять курортом. В Судане Гила получила новое имя Джанет. Поначалу она заменяла Иолу в ее отсутствие; но через некоторое время Иола уехала насовсем, и Гила сама стала «мудирой кабирой».
Она быстро адаптировалась к жизни на курорте. «Все, что тебе нужно, — это изобретательность и самообладание. Ты сама по себе, и тебе нужно во всем разобраться, даже когда информации катастрофически не хватает». Непредвиденные сложности могли возникнуть на любом этапе. Один из инструкторов по дайвингу, выдававший себя за носителя английского языка, говорил с сильным акцентом. Один гость из Новой Зеландии в недоумении пожаловался Гиле: «Этот парень говорит так, будто английский для него не родной». Она возразила: «А вы что, говорите с новозеландским акцентом?» И турист успокоился.
Хуже всего было в 1984 году, когда правительство Судана ввело на всей территории государства законы, основанные на нормах шариата. Многие европейские страны сразу же ввели жесткие санкции против Судана и сократили экспорт топлива в страну. Арус покупал по тридцать бочек в месяц у компании «Агип», основного поставщика топлива в Судан. Когда запас на курорте сокращался до пятнадцати бочек, Гила отправляла водителя Али на грузовике в Порт-Судан за следующей партией тридцать бочек. Но однажды Али вернулся и заявил: «Мудира, горючего нет, не дают». Она запрыгнула в кабину грузовика и сама поехала в Порт-Судан. Она вошла в контору и села в зале ожидания.
Сидевший рядом араб заговорил с ней:
— Кто вы?
— Я мудира Аруса. А вы?
— Я командир тренировочного лагеря ФАТХ в Судане.
Это был настоящий враг: он готовил террористов ФАТХа к атакам на Израиль!
— Что вы здесь делаете? — спросила она.
— Мне нужно две бочки горючего в неделю, для освещения во время ночных тренировок.
Он пошел в кабинет управляющего и вышел сияющий.
— Мне подписали одну бочку в неделю! — воскликнул он.
«Он получит одну бочку в неделю, — угрюмо подумала Гила, — а мне нужно тридцать в месяц». Она вошла в кабинет управляющего, и еще до того, как сказала хоть слово, тот со вздохом пробурчал:
— Как же я ненавижу этих палестинцев!
Гила сразу приободрилась. Она заметила у него на столе семейную фотографию и спросила о жене и детях. Потом спросила, бывал ли он в Арусе. Оказалось, что нет. Тогда она тут же пригласила его приехать с семьей и отдохнуть за счет курорта. Далее последовала приятная беседа. Гила вышла из кабинета, крайне довольная собой: управляющий пообещал, что будет поставлять ей столько горючего, сколько потребуется.
Она ни на минуту не забывала, что живет двойной жизнью. Это был «рай для дайверов», одно из самых красивых мест планеты, куда приезжали любители дайвинга и просто туристы со всего света. «Кормили и поили великолепно, на уровне двух мишленовских звезд», — вспоминала Гила. И в то же самое время была в разгаре операция «Моисей», которая как будто шла в параллельном мире.
Гила провела в Арусе два года и очень гордилась своей миссией: возвращать евреев на землю предков. «Это было удивительно. Вот мы развлекаемся, пьем и танцуем с гостями на вечеринке, а в это самое время в двух шагах от курорта едет колонна грузовиков и везет евреев к морю, чтобы пересадить на корабль до Земли обет