ованной».
Она научилась в одиночку справляться со сложностями и опасностями, находить творческие решения в безвыходных ситуациях. Ей приходилось иметь дело и с внезапными рейдами суданской армии на Арус, и с упрямыми бойцами Моссада, которые ставили под сомнение ее авторитет или прокалывались при конспирации, и с сетью подозрений, которую все туже затягивало вокруг курорта новое фундаменталистское правительство со своими драконовскими мерами.
Как-то ночью один из грузовиков сломался на дороге, и Гила получила экстренное сообщение от Моссада: «Готовьтесь, к вам едут!» Она тут же приняла все необходимые меры, а потом позвала к себе дайвера, который недавно приехал из Израиля.
— Сегодня будешь спать со мной в номере, — сказала она перепуганному парню.
У нее в комнате было две кровати.
Около трех часов ночи кто-то начал колотить в дверь. Гила посмотрела в глазок и увидела человека в военной форме. Бедняга дайвер съежился под одеялом, а она расстегнула верхние пуговицы на пижамной куртке, взъерошила волосы и только тогда открыла дверь. Суданский офицер смутился и отвел взгляд от ее декольте.
— Я здесь с полным грузовиком солдат, — хрипло сказал он, стараясь не смотреть на девушку.
— Что вам нужно?
— У нас закончился бензин. Вы нам не поможете?
Еще бы, подумала она. Она поделилась с военными горючим и накормила их вкусным завтраком. «Мы с командиром стали хорошими друзьями», — писала она потом в отчете.
Проведя в Судане два года, Гила вернулась в Израиль и решила остаться в Моссаде. В своих миссиях она больше всего любила менять личность и играть роли разных персонажей. «Хотите, чтобы я была Джанет, — я стану Джанет, — весело рассказывала она в телеинтервью. — Хотите, чтобы я была Сарой, — через пять минут я буду Сарой. Моей сценой был весь мир».
Илана
Сказочный мир Аруса испарился за считаные минуты, после того как третья мудира, Илана Перецман, в последний раз покинула курорт на своем джипе.
Годом ранее Илана изучала морскую археологию и биологию в Хайфском университете. Она была сертифицированным дайвером и обожала океан и прекрасный, бесшумный подводный мир. Однажды к ней подошел одноклассник и напрямую спросил:
— Ты бы хотела служить в Моссаде?
Она задумалась:
— Звучит довольно интересно. А что нужно будет делать?
— Добрые дела — спасать евреев, — с улыбкой ответил он.
Несколько месяцев спустя, пройдя интенсивный подготовительный курс, Илана приземлилась в Судане. Иола встретила ее в Арусе и научила управлять курортом.
К этому времени эфиопских евреев вывозили на Землю обетованную уже не морем, а по воздуху. Прежняя схема, когда их доставляли на побережье и отправляли в Израиль на корабле, стала слишком опасной. В ходе операции «Родная гавань» в Израиль переправились тысячи евреев. Но поскольку подозрения суданских властей крепли, было решено продолжить эфиопскую эмиграцию по воздуху. Израильские самолеты «Геркулес» подразделения ВВС «Карнаф» («Носорог») садились на импровизированные взлетно-посадочные полосы в пустыне, грузовики Моссада подвозили туда эфиопских евреев, они перебирались в самолеты, и «Геркулесы» сразу же взлетали. Суданцы неоднократно засекали эти полеты, и тогда приходилось срочно искать новое место для посадки. Тем временем Эфраим Галеви покинул подразделение «Бицур». На его место пришел талантливый офицер Моссада Аарон Шерф, который приказал не только продолжить вывоз евреев из Судана, но даже удвоить количество рейсов. Были ночи, когда сразу два или три израильских «Геркулеса» приземлялись в разных точках и тут же взлетали с сотнями евреев на борту. Суданской армии ни разу не удалось сбить или захватить самолет израильских ВВС.
Руководил секретными авиаперевозками Ярив Гершони. Он лично ездил по пустыне и искал районы, которые можно было использовать для посадки тяжелых «Геркулесов». Арус превратился в передовой штаб этих секретных полетов, а вывоз по морю остановили.
Илана провела в Арусе меньше времени, чем ее предшественницы, Иола и Гила. Как раз в ее дежурство в Хартуме произошел военный переворот. Фанатики и радикалы взяли верх, и Моссад принял поспешное решение о немедленной эвакуации агентов из Аруса.
Илана с тремя другими агентами упаковали ценное оборудование, погрузили его на пикап и джип и сказали местным работникам, что уезжают на экскурсию до вечера. Как раз когда они собирались отправиться в путь, прибыли двое туристов. Илана спокойно показала им курорт, проводила в номера и уехала. Маленькая колонна отправилась к месту посадки; ровно в восемь вечера приземлился «Носорог», две машины заехали в самолет, и в считаные минуты он был уже в воздухе.
На этом история Аруса закончилась. Только спустя некоторое время руководители Моссада поняли, что покидать курорт было большой ошибкой. Он мог бы продолжать свою работу, ведь число полетов даже увеличилось в последующие месяцы.
Впрочем, эвакуация двух других сотрудников Моссада из Хартума была оправданна. Их разыскивали суданские военные. Агенты покинули свое убежище и поспешили в посольство США. Они шепнули охранникам секретные пароли, заранее полученные от ЦРУ, американцы посадили их в два больших ящика и тайно вывезли из Судана под видом «дипломатической почты».
Вернувшись домой, Илана пошла своим путем, оставив секретное приключение в прошлом.
Что касается Гилы, то она продолжила служить в Моссаде. В течение многих лет она участвовала в ряде операций за границей, несмотря на то что вышла замуж и создала семью. «Я продолжала ездить в секретные миссии даже на седьмом месяце беременности», — вспоминала она.
Арус представал перед ее глазами во всей красе: океан, пустыня, звездное небо, погружения в кристально чистую воду… Несмотря на все риски, опасности и сложности, ее жизнь в этом маленьком раю была похожа на прекрасный сон. Она часто вспоминала тот теплый вечер, когда гуляла по девственному пляжу Аруса с Тони, агентом Моссада. Она тогда спросила его:
— Тони, кого ты любишь больше? Тони в Арусе или Давида (его настоящее имя) в Израиле?
— А ты? — спросил он в ответ.
Много лет спустя она вспоминала: «Мы оба не могли ответить на этот вопрос. Кем нам больше нравилось быть: теми, кем мы были в Судане, или кем мы были в Израиле?»
Иола тоже любила свою жизнь в Судане и с удовольствием вспоминала время, проведенное в Арусе.
«Я бы с радостью осталась там навсегда, — признавалась она. — Та женщина, которой я там была, — это и есть настоящая Иола. Я стала частью истории. Я научилась преодолевать препятствия, искать оригинальные решения, выходить за рамки своих возможностей. И конечно, вносила вклад в благополучие своей страны».
Дэнни Лимор подвел итог операции в семи словах: «Без Иолы это все было бы невозможно».
V. Ализа Маген и ее подруги
17. Ализа, Лирон, Сигал и Рина. Девчушка, пробившая стеклянный потолок
Ализа Маген со временем почувствовала, что она доросла до более ответственной должности. В 1975 году она пошла к новому рамсаду, Ицхаку Хофи. Хофи сказал ей полушутя:
— Слушай, мне только что сделали прививку от гриппа, и я чувствую себя довольно слабым. Сегодня можешь получить от меня все, что захочешь.
Она попросила назначить ее главой крупного отделения Моссада в Западной Европе, которое действовало в том числе и в Германии. Он выполнил ее просьбу.
Через два года она передала эту работу своей подруге Линде Авраами, а ее саму назначили заместителем начальника специального штаба «Цомет» («Перепутье») в Европе, занимавшегося работой с агентами, а через непродолжительное время — начальником «Цомета». Ализа была первой женщиной на этом высоком посту — как и на многих других должностях, которые занимала до этого. Некоторые возражали против такого решения, напоминая о том, что главная задача ее подразделения — вербовка арабских агентов, а в арабском обществе немыслимо, чтобы мужчина подчинялся женщине. Но «Лизхен» преодолела и это препятствие. На новом посту она вербовала агентов и в Европе, и в арабских странах, а также регулярно посещала под разными именами столицы вражеских государств.
В гостях у подруги она познакомилась с обаятельным экскурсоводом Авраамом Галеви. Она вышла за него замуж только после того, как ее товарищ из Моссада сообщил Аврааму (но без лишних подробностей), что его невеста работает на спецслужбы. Муж приспособился к ее образу жизни: пока она работала в Европе, он тоже нашел себе работу в другой европейской стране. Выходные они обычно проводили вместе, а в будни каждый жил своей жизнью. Авраам умер в 2011 году.
После «Цомета» Ализа отправилась на учебу в Институт национальной безопасности, где провела «замечательный год». Ее назначили начальником управления кадрами Моссада, и на этой должности она помогла немалому количеству женщин занять руководящие должности. В 1990 году она пришла к выводу, что исчерпала все возможности для своей карьеры в Моссаде, и решила выйти в отставку. Но рамсад Шабтай Шавит сделал ей предложение, от которого она не смогла отказаться. Он предложил ей возглавить легендарный Департамент оперативной координации и стать заместителем рамсада, то есть вторым человеком в Моссаде. Только лучшие из лучших могли претендовать на такую должность. Так высоко по служебной лестнице не поднималась еще ни одна женщина ни до нее, ни после. Но и сама Ализа, и ее коллеги расценивали ее назначение не как «прорыв сквозь стеклянный потолок», а как самое разумное кадровое решение.
На новой должности Ализа продолжала заботиться о женщинах из Моссада. Когда Мирла Галь, одна из самых способных молодых агентов, пришла к ней в кабинет, первый вопрос Ализы был:
— Как ты думаешь, у тебя получится командовать кучкой парней-мачистов?
Мирла пожала плечами:
— Я не вижу в этом никакой проблемы.
Через некоторое время, собираясь выдвинуть Мирлу на должность главы подразделения, Ализа задала ей тот же вопрос — и получила тот же ответ… И действительно, Мирла хорошо себя проявила и дослужилась до высокой руководящей должности.