— Господин капитан, — доложил по рации лейтенант Шульц. — Машина, застрявшая в воде, принадлежала аэродромной службе и имела неисправный двигатель. После осмотра сапёром, дал команду вытащить её на берег. Машина взорвалась. В кузове машины лежало продовольствие и две бомбы. Сапёр уверяет, что их проверил. В результате взрыва погиб водитель бронетранспортёра рядовой Мойс. С той стороны реки обнаружены свежие следы двух человек. Собака провела двадцать шагов, потом след исчез. Предположительно диверсанты сели в машину. Возможно с аэродрома было похищено несколько грузовиков и они шли колонной. Застрявшую машину диверсанты бросили и пересели в другую.
— Вышлите разведку на ту сторону реки, — приказал капитан Крайзе. — Имейте в виду, это не дилетанты, а хорошо подготовленные диверсанты. Действовать внимательно и осторожно. Глубина разведки — десять километров, до ближайшего селения Розничи. Там провести опрос жителей. Они могли что-то видеть или слышать проезжающий грузовик. О подрыве и осмотре машины мне письменный рапорт. Сапер тоже пусть напишет, что конкретно он осмотрел и проверил. Меня интересует каким способом была заминирована машина. Но вы молодец, Шульц, если смогли отделаться столь малыми потерями при взрыве двух бомб в транспортируемом автомобиле. Если получится, пусть солдаты соберут остатки продовольствия и упаковки. Будем хотя бы знать, что диверсанты себе планировали на ужин.
Крайзе отправил авиаторов осмотреть обгорелые остовы машин и ответить на вопрос: Сколько машин было угнано с аэродрома? Представители криминальной полиции уже осматривали трупы на летном поле. Было убито две смены часовых. Диверсанты хозяйничали на аэродроме два часа и подорвали всё, что там было. Свидетели говорили о трёх сильнейших взрывах, после которых продолжало рваться и гореть в течении часа. Четвёртый взрыв накрыл дома проживания летного и технического состава. Меньше всего пострадала рота охраны и зенитчики. Эти подразделения под взрыв не попали. Сейчас массово роют могилы. К обеду ожидается начальство из Луцка и Ковеля. К вечеру прилетят представители Люфтваффе из Берлина. Не каждый день диверсанты уничтожают аэродромы. Пока первый случай.
Амазонки и сержант спокойно проспали до обеда. Умылись пообедали. Машину с трофеями надо было перегонять ночью. Ещё сутки и немцы перекроют все дороги. Сержант долго сидел над картой, выбирая маршрут. Приходилось гнать через тот маршрут, куда он отправил погоню. Ехать на Луцк, затем в Ковель и подниматься к Камню — слишком длинный маршрут, напичканный армейскими частями. Идти надо было сразу на север и там уже поворачивать на запад к Камню. Путь вдвое короче, немецкий гарнизон, если судить по карте мотоциклистов, только в Маневичах.
Сержант прикинул маршрут: Розничи, Градье, Довжица, Маневичи, Прилесное, Карасин, Тоболы, Седлище. В Седлище надо поворачивать на запад в направлении Камня. Проехать Городок, Броницу и через пять километров сворачивать на юг. Лесными дорогами на Гуту-Каменскую и Яловацк. Прямо к переходу. Там разгрузиться, всё лишнее отвезти красноармейцам и партизанам. Самым опасным был участок в районе аэродрома, у брода до Розничей. И в районе Маневичей. Немцы уже могли выставить там заслоны. Арилёты, конечно прикроют, но оставлять следы — это неправильно.
«Ладно, до вечера перетаскаем патроны, потом будем думать», — решил сержант. Заодно и посмотрим, что здесь под боком делается в тех же Розничах.
Жора достал карту и начал прокладывать курс от Рознич на Яловацк. Когда грабили кабинет коменданта в Камне, он разжился планшетом немца с транспортиром и линейкой. Провёл на карте линию, промерил транспортиром дирекционный угол, отнял магнитное склонение, получил примерный угол магнитного азимута — 312 градусов. Расстояние по прямой семьдесят один километр. Если на арилёте держать такой угол по магнитному компасу, то аппарат пролетил над Яловацком. Обратный курс будет 132 градусов. Плохо, что он не знает реальной скорости арилёта на минимальной, средней и наибольшей мощности двигателя. Хотя телеграфные столбы закапывают через двадцать пять метров, можно пролететь и засечь. Или между населенными пунктами, расстояние на карте бывает обозначено. Тогда можно рассчитать точно время полёта. Но и сейчас примерно понятно — тридцать-сорок минут лёта в один конец. Патроны возить долго, проще по прямой, а не над дорогой. Расстояние минимум на треть короче. Крутившейся около него Арише Принц объяснил свои манипуляции с картой. Девчонка прониклась, оказывается компас можно использовать для движения по заданному направлению.
Сержант подозвал лейтенанта и медсестру.
— Мы начинаем транспортировку на базу и к партизанам захваченных трофеев. Какое ваше решение, куда вас забрасывать?
— Я хочу к вам на базу, товарищ Ветров, — сказала Стороженко.
— А я в отряд красноармейцев, — высказал своё пожелание Климов.
— Хорошо, вылетаете первым рейсом. Вы, товарищ Стороженко со мной, вы, товарищ Климов на арилёте Вики.
К Вике в экипаж посадили Иру. Жора хотел, чтобы они вдвоём возили патроны. Старшей в лагере оставили Милу. Летело по три человека, грузом везли по семь ящиков патронов. Сержант приказал ящики перевязать верёвкой, лететь долго, мало ли что.
Жора сверху прошёлся над местом, где спрятал машину, и двинулся к Колкам. Прошелся над бродом (остатки взорванного грузовика вытащили на берег) и двинулся по направлению в Розничи. Машина там немецкая стояла, имелся и десяток немецких солдат, но поста ни на въезде, ни на выезде не было. Может не успели выставить, а может и не собирались.
Сержант развернулся на высчитанный курс, показал его Арише на приборе и пошёл в сторону Яловацка. Вику он предупредил, чтобы курс запоминала тоже. Лейтенант сидел последним и увидеть его не мог. Летели на средней мощности двигателя, Жора засёк время полёта.
Решению этой парочки он удивился. По идее они за месяц уже привыкли друг к другу, должны проситься в одно место. А тут решили разделиться. «Поссорились, наверное», — подумал сержант. Честно говоря, до лейтенанта ему не было никакого дела. Помогли человеку, и ладно. Хочет воевать у Потанина, пусть воюет у Потанина. Хотя бы на его месте, он бы выбрал отряд Семёнова. По крайней мере, там можно сделать карьеру. Кадровый военный среди гражданских имел бы все преимущества. А у Потанина так командиром взвода и останется. Хотя может ничего большего лейтенант и не хотел. Умеет из пулемётов стрелять и баста!
Жора вышел на связь с Ритой.
— Рита, как у тебя?
— Всё спокойно, Жора. Ждем, когда вернёшься.
— Уже летим. Размолотили аэродром, набрали кучу трофеев. Везём патроны, грузовик пригоним ночью. Вышли группу встречи. Двух человек достаточно.
Курс сержант рассчитал точный, через десять минут после разговора он уже начал узнавать знакомые просеки, увидев Яловацк, повернул чуть в сторону. Сели в пятистах метрах от перехода.
— Иди, проводи товарища Стороженко, — кивнул он Арине. — Потом сядешь на аппарат Вики. Встретимся у красноармейцев.
— Лейтенант, пересаживайтесь на мой аппарат, летим к партизанам.
Медсестра вылезла, посмотрела на Климова, но ничего не сказала и пошла за Ариной в лес. Не было здесь никаких ориентиров, маленькая полянка в глухом лесу. Лейтенант сел сзади.
Взлетели. Летели молча, Жоре было неприятно. За спиной сидел человек, которого он не понимал. Сели за двести метров от поста.
— Снимайте мои приборы, Климов и отдавайте обратно, — сказал сержант.
Лейтенант снял и вернул амулеты.
— Пойдёте сейчас прямо, через двести метров вас остановит пост. Отведут к командиру. Имейте в виду, подписка ваша в силе, вы о нас ничего не знаете. Командиру передадите от меня записку. Читать не советую. Спрячьте в карман гимнастёрки, — протянул ему сержант, вырванный листик блокнота. — Пусть потом пришлёт бойцов и заберут четыре ящика патронов, — сказал сержант, начиная развязывать груз.
Лейтенант, прихрамывая, двинулся в указанную сторону. Даже отсюда сержант услышал окрик: — Стой, руки вверх!
В записке Жора написал: «Обнаружили в лесу человека, знаю один день. Из ноги извлекли пулю. Шел вместе с медсестрой. Заберите патроны. В.»
Три ящика сержант оставил для партизан Семёнова. Он поднял аппарат и сделал короткий перелёт. Партизаны уже обжились. Над местом поднимался чуть заметный дымок. Сверху Жора заметил караульных сидевших в их окопах. Приземлился разгрузил ящики и отогнал арилёт в сторону. Снял невидимость и зашагал по просеке.
— Внимание, вижу Ветрова, — крикнул звонкий девичий голос. — Довести командиру.
Встречать выбежал сам Семёнов. Дозорная так из засады и не появилась.
— Я к вам на минутку, — сказал сержант поздоровавшись. — Привёз три ящика патронов немецких, думаю вам пригодятся. В одном — бронебойно зажигательные. Опробуйте, брали на аэродроме, у немцев для самолётов разные применяются.
— Спасибо товарищ Ветров. Какие новости на фронте?
— Не знаю. Связи с командованием не имею. Подорваны несколько мостов на железной дороге. Ковельский железнодорожный и Львовский узел выведены из строя. Наступление на Киев скорее всего остановится, поскольку прервано снабжение фашистских войск. Немцы наверняка начнут серьёзную операцию против диверсантов и партизан. Так что готовьтесь. Подбирайте места новых баз.
— Здесь им нас не достать. Если только на марше авиацией. Но мы уже усиленно учимся, Потанин прислал несколько инструкторов, тренируют наших бойцов.
— Потанину привет, сообщите всё что я вам сказал. Завтра подкину вам пару пулемётов. Ему тоже пяток. Магазины к ним уже снаряженные, патроны тоже авиационные, с самолётов. Трассерами могут выдавать месторасположение пулемётчика. Для противника это страшно, когда к нему тянется огненная струя пуль. Но очень удобно для немецких снайперов отстреливать пулемётчиков. Парные секреты надо разнести от лагеря на километр или даже больше. Двести метров — это мало. Немцы наверняка будут засылать разведывательные группы. Перед секретом должны стоять растяжки из г