К тому же меня постоянно приглашали «посмотреть на звезды» после занятий. После пятого приглашения я стала подозревать, что звезды над Академией сияют как-то по-особенному. Но тут вмешался Эстар и разогнал толпу приглашающих, заявив, что если кто-то меня тронет или посмотрит в мою сторону так, как ему не понравится, будет иметь дело с ним. «И со мной!» – поддакнул Йенн, а Инги смерила парней таким взглядом, что желающих серьезно поубавилось. И я подумала…
Демоны с ним, ну и пусть присматривают! Мы же – четверка, один за всех и все… за меня!
Вот и сейчас Эстар читал трактат – по одному ветхому свитку по «Высшим Проклятиям» на парту, – придерживая его рукой так, чтобы мне был виден старый каллиграфический текст с множеством завитушек. Но куда сильнее некромагии меня интересовал вернувшийся в Академию Лехор, которого демонстрировали группе пятикурсниц.
Вернее, это Целительниц демонстрировали дракону, и сквозь плотное стекло окон до меня долетали их напуганные, звонкие голоса.
Я собиралась пойти к нему после занятий. Уже обсудила это с магиссой Авирой перед завтраком, и она разрешила навестить дракона, обитающего под высоким навесом в дальнем конце Академии, как раз за оранжереями. Я надеялась, что Лехор меня простит, а если предложит еще раз прокатиться, то я больше не буду вести себя как последняя дура.
– Адептка Райс! – тут до меня долетел крайне недовольный голос магистра Виллара.
Подскочила. Кажется, мне сейчас не поздоровится, потому что я вела себя как последняя дура!
– Да, магистр Виллар!
После того странного случая в медкорпусе мы с ним больше не пересекались. Вернее, я старательно обходила его стороной, решив как можно реже попадаться декану на глаза. Демоны с ним и его прикосновениями! К тому же, что бы ни произошло между нами, оно давно закончилось. Мое сумасшествие исчезло без следа, и я совершенно выздоровела.
Была, правда, пара снов с крайне неоднозначным содержанием, и я даже стала подумывать, а не разжиться ли мне в библиотеке магическим сонником? До сих пор такими вещами не увлекалась и не особо верила в пророческие видения сновидцев, но Залавита утверждала, что сны трактовали еще испокон веков, и делалось это вполне успешно. Просила рассказать ей о моих, но я не стала. Книгу тоже не взяла. Вряд ли там написано, к чему может сниться не совсем одетый – вернее, совершенно раздетый – декан, с которым мы…
Забыть и не вспоминать! И еще не краснеть под его недовольным взглядом, потому что в моих снах ни его присутствие, ни его прикосновения меня совсем не смущали, а очень даже наоборот!
– Неужели за окном намного интереснее, чем на моем занятии? – вкрадчиво поинтересовался декан.
– Нет, магистр Виллар!
– Что может быть увлекательнее проклятий Восьмой степени?
– Только проклятия Девятой! – отозвалась я с готовностью, вызвав дружный смех однокурсников.
– И как же вы поступите, адептка Райс, если вам придется столкнуться с одним из них? Аккурат в тот момент, когда вы посматриваете в небеса и мечтаете о несбыточном?
Опять смех.
– Надеюсь, что…
– Надежда – утешение глупцов! – неожиданно рявкнул магистр, и тут же от учительского стола в мою сторону полетело…
У меня не было времени разбирать, чем именно из богатого арсенала некромагии запустил в меня магистр Виллар. Несомненно, это было то, что размажет по парте, оставит бездыханной, чтобы затем, насмехаясь и чавкая, выпить из меня жизненные силы. Не было времени и вспоминать теорию, которую повторяла к этому уроку, поэтому я сделала так, как умела.
Защита!
Наспех поставленная, долго она не протянула. Ее смяли, прорвали и хищно закусили, но она смогла удержать это самое проклятие на несколько мгновений. Мне этого хватило, чтобы деактивировать «стержень», на которое цеплялась некромантская магия. Проклятие развалилось на темные части. После чего – одно из Высших заклинаний. Всеочищающий Огонь, благословленный и, поговаривают, присланный с небес в незапамятные времена самим Трехликим. Долгое время заклинание было в исключительном ведении священнослужителей, но все тайное когда-то становится явным, и вот уже пару сотен лет оно входило в трактаты по Высшей Магии Огня.
Третья полка на втором шкафу в кабинете отца, синяя лента вокруг засаленного пергамента с обгорелым краем… Не только читала, но и практиковала. Шрам на запястье и черные пятна на моем столе в Калинках – следствие глупейшей ошибки, которую больше не собиралась повторять.
– Неплохо! – отозвался магистр Виллар, когда я мстительно прикончила последнюю темную аномалию.
Кивнула согласно – неплохо! Погасила ярко-красные, насытившиеся, довольно урчащие языки Огня, уставилась на магистра выжидательно. Глядишь, опять чем-нибудь запустит…
– Спасибо, – ответила ему любезно, в принципе, крайне довольная собой.
У меня все получилось, и даже сам Джей Виллар, зверь-декан, меня похвалил! Моя четверка громко аплодировала, топая при этом ногами. Вскоре к ним присоединились и другие однокурсники. Только вот радовалась я недолго.
– В чем ошибка адептки Райс, класс? – спросил магистр. – Не считая той, что она не сочла нужным слушать мою лекцию, а для деактивации проклятия использовала Стихийную магию, которая ей поддается куда легче, чем некромагия. Согласен, при отсутствии опыта и с рабочей стихией Огня я бы сделал то же самое. Но… кто мне ответит, в чем ее ошибка?
Класс не знал. Да и я, в силу отсутствия опыта, тоже не догадывалась.
– Время, Амбер! – магистр неожиданно назвал меня по имени.
Уставился на меня. Смотрел мне в глаза.
Его взгляд завораживал. И я тоже смотрела на него, не в силах оторваться, чувствуя, как снова начинается… Опять то же самое! Вновь поднимается безумная волна, захватывая в плен мое тело, подчиняя себе разум. И снова между нами лишь бушующий темный огонь, в котором оживали те самые видения, что не давали мне спать по ночам. В них – он и я, и нас больше ничего не разделяет, потому что не в силах. И одно лишь время… Вернее, Трехликий, бог времени – Прошлого, Настоящего и Будущего – знает, к чему это приведет!
– Амбер Райс разбиралась с проклятием по-своему, – продолжил магистр, к моему величайшему облегчению разорвав зрительный контакт, – но у нее на это ушло в два раза больше времени, чем если бы она деактивировала его с помощью некромагии. И ее противник вполне мог этим воспользоваться.
Под его руками – его ладонями, которыми он совсем недавно – пару дней назад – прикасался к моим бледным запястьям, – закрутилось нечто такое, что вызвало у меня приступ панического уважения к темной магии. Впрочем, в конце урока я все же получила «очень хорошо» по Некромагии. Так же, как и Инги. Единственной из класса ей удалось победить ту самую гадость, использовав правильный метод магистра Виллара. Правда, времени у нее ушло куда больше, чем у меня.
Остальным пришлось несладко. Первые две четверки отделались «удовлетворительно», а последняя получила «очень плохо».
И мы продолжали подниматься – все так же медленно, по баллу, но уверенно сокращали отставание от других четверок. В конце недели с четверкой Питтера, первой в рейтинге, нас разделяло сорок три балла. Но зима уже не за горами, а с нею придет Отбор, после чего лучшие из Академии Изиля поедут в Хастор на Все-Магические Состязания.
Один Трехликий знает, на что я была готова, лишь бы оказаться в их числе!
Глава 8
Начало учебного года мы решили отметить в «Пьяной Утке», шумном трактире на набережной Третьего Квартала, как раз возле порта Изиля – многолюдного, грязного, переполненного кораблями: военными фрегатами с парусами в золотые цвета Центарина, торговыми судами, чьи разбухшие трюмы были доверху забиты товарами – купцы везли их по реке на Юг, а оттуда через Срединное море по всему Обитаемому Миру, – и снующими маленькими суденышками.
За большими амбарами и вполне приличными складскими помещениями порта начинался истинный Третий Квартал. Его лицо – сплошь покосившиеся, полусгнившие, словно зубы пропойцы, деревянные развалюхи – низкие, не больше двух этажей; узкие проулки и вонь смердящих сточных канав. Здесь вовсю процветала проституция, и кроме борделей, предлагавших услуги на любой, даже извращенный вкус, на кривоватых узких улицах сотнями промышляли потасканные жрицы любви.
Когда-то в седую старину в Центарине главенствовал культ богини плодородия Ларазз, но сейчас память о нем почти исчезла. Пышнобедрую, любвеобильную Ларазз давно уже сменила вера в Трехликого и Великую Мать. С той поры минуло тысячелетие, и жрицами любви стали называть уже тех, кто продавал свое тело за звонкую монету, а вовсе не молодых прислужниц, что, опоясав головы разноцветными лентами, в новолуние скидывали жреческие юбки перед любым вошедшим в Храм, предаваясь любовным утехам под благосклонным взглядом своей Богини.
Те дни давно уже канули в темные воды реки Мертвых, но, как дань древней традиции, проститутки, зарегистрированные в Ратуше, обязаны были носить желтую ленту на голове. Но были и те, кто подрабатывал нелегально, налоги не платил и лентой волосы не повязывал, за что городская стража их нещадно гоняла. Среди них частенько оказывались приезжие, бегущие от гражданской войны и голода, постоянного спутника правления короля Ийседора. Они отчаянно пытались устроиться в столице, но уделом многих становилась скудная жизнь среди развалюх, опиумных притонов, борделей, низкопробных гадальных салонов и работных домов Третьего Квартала, где драки, кражи и убийства давно уже стали обыденным делом.
Третий Квартал существовал вот уже несколько сотен лет, и каждый новый король, склоняя голову, чтобы принять украшенную бриллиантовым трезубцем корону Центарина, произнося слова древней клятвы, обещал навести в нем хоть какое-то подобие порядка. Но быстро сдавался.
Ни городская стража, ни магические патрули, ни добровольные помощники не могли приструнить обитателей Третьего Квартала, прозванного в народе Клоакой. Именно здесь нашей четверке предстояло два раза в неделю, начиная со следующей, от заката до рассвета патрулировать темные улицы – газовые фонари горели разве что на набережной и паре центральных улиц, а магию на Клоаку никто особо тратить не хотел.