– Ладно, забей на легенду. Если ты такая, как я думаю, то Злата – жена Германа, тоже была… Возможно она передала тебе эти гены. Ты понимаешь?
– Так что это меняет? – возмутилась Лина. – Это вернет мне искалеченное детство, вернет ребят, которых я…
Она закусила губу и, махнув рукой, пошла прочь.
Кирилл бросился следом. Под ногами захрустели сухие ветки.
– Лучше не трогай меня! Я тебя предупреждаю! – закричала Ангелина через плечо.
– Но…
Девушка внезапно остановилась и Кирилл, не успев затормозить, почти врезался в нее.
– Ты, по какой-то причине, оказался везунчиком. Почему повезло тебе, а не Максу? Почему?! – Ангелина вскрикнула и ударила его в грудь.
Власов перехватил тощие руки.
– Я не знаю, – проговорил мягко, сам от себя не ожидая. – Ты думаешь, что одна на белом свете? Думаешь, что столкнулась с необъяснимым и тебе никто не поможет? Глупая.
Сгреб ее в объятия. Его малышка, его жажда. Теперь Кирилл понимал, чего ему не хватало в жизни. Такой, как она. Точь-в-точь, как он. Вот почему она так манила его в первого дня.
Плечи Лины затряслись, теплая влага смочила футболку на груди.
– Ты не одна. Ну, перестань, – погладил по растрепанным черным волосам. – Твоей вины в этом нет. Кэй…
– Я убила их. Собой. Страстью своей. А ты жив. Почему?
Кирилл вытащил из ее рюкзака нож и, отодвинув девушку на безопасное расстояние, приложил лезвие к ладони.
– Что ты делаешь? – сквозь слезы прошептала Ангелина, отстраняясь.
– Доказываю тебе, что ты – не одна.
Надавив, резко дернул нож. Боль на какой-то миг ослепила, а затем затихла. Тонкая струйка крови метнулась по кисти и закапала на землю. Длинная царапина тут же затянулась и оставила после себя только неприятное покалывание.
– Не может быть! – Лина долго смотрела на его ладонь и растирала бессмысленно оставшуюся кровь по линиям жизни.
– Теперь веришь?
Глава 19. Свет бывает обманчивым
Остаток дороги Кирилл молчал и прятал взгляд. Ангелине показалось, что он поджал губы, когда предложил двигаться дальше. Рана на его руке затянулась, не успев, как следует пустить кровь. Он – такой же, как она. Убийца. Радоваться или плакать?
Как относится к нему, Кэйса еще не решила. С одной стороны Власов просто вел ее в сторону Астровой равнины, куда ей и нужно было, а с другой – они с Германом что-то задумали. А что – можно только догадываться. Чем кровь суккубы им поможет? Тем более, если инкуб есть под рукой. Может, Герман не знает о Кирилле? Или Власов не знает истинной цели олигарха?
Лина долго не признавала себя пьющей сексуальный сок… Пока не убила мужчину повторно. Пока не увидела, как белая пена льется изо рта обидчика после оргазма. Не стоило ее трогать, не стоило.
Тогда Кэйса была на грани уже полгода. Голод ее так вымотал, что тело стало изнывать от боли, а кожа покрывалась глубокими беспричинными ранами. Лина еле передвигалась и кашляла каждые пять минут, отхаркиваясь кровью. Обследование ничего не давало. Показывало разлад всех жизненно-важных систем и истощение организма. Ангелина пила витамины, принимала иммунные, даже противовирусные, но ничего не менялось и становилось только хуже.
Она запиралась в комнате, пропускала занятия и не знала куда себя деть от густых манящих ароматов.
Тогда она стала замечать, как маняще пахнут мужские тела. Какие в запахах богатые оттенки, вкусные ноты мускуса и горечи, сладкие и немного приторные ароматы пота и волос. Голова кружилась от одного вдоха.
Из-за этого в транспорте становилось невыносимо жарко даже в лютый холод. А однажды Ангелина чуть не напала с поцелуем на соседа. Пока лифт поднимался на сотый этаж, она закусила губу так, что в комнате потом долго останавливала кровь.
Жуткая тяга начинала пугать.
Особо тяжело было ночью. Эротические сны вперемешку с кошмарами, где после первого в жизни оргазма ее парень просто опрокинулся на кровать и больше не сказал ни слова, доводили Лину до холодного мертвого ужаса. Очнувшись в холодном поту, она часами прижимаясь к холодной стене и слушала тиканье часов. А голод не проходил. Он звал… Заставлял вставать и идти искать жертву. Запахи мучили, скручивали низ живота и топили ее в непреодолимой ненависти к себе.
Случай с Максимом останавливал и вынуждал Лину сторониться отношений. Она морально не была готова к любви или симпатии и не осознавала, что просто оберегает себя от новой ошибки, а мужчин – от смерти.
Но в общежитии никуда не спрячешься, и не отобьешься от двоих, если они целенаправленно пришли за тобой. Ангелина умоляла их остановиться, но подвыпившие ребята не слушали и тащили ее в комнату.
Тогда слабость уже была такая, что не было сил сопротивляться. И Лина смирилась с участью. Неожиданно запах похоти придал ей сил. Она набросилась на парней и с упоением вбирала в себя их поцелуи и прикосновения.
И выпила их без остатка. На утро насильников нашли мертвыми, и все решили, что они просто перепили или отравились.
Ангелина приостановилась от нахлынувших воспоминаний и припала плечом к дереву. Тех двоих не жалко, а вот осознание, что Максима не вернуть – как острый кинжал, врезалось в сердце. Она ведь любила его. Нежно, искренне. Любила, как никогда больше не сможет.
– Лина, все в порядке? – спросил Кирилл и попытался ее повернуть.
Кэйса отдернулась.
– Нет! Не прикасайся ко мне!
– Да что с тобой? – крепкие пальцы сжали сильней кожу на плече. – Хочешь, можем передохнуть.
– Не нужно. Пойдем. Одно интересно. Ради чего все это? Тебе какой смысл? Деньги? Слабо верится, – Лина всмотрелась в его болотные глаза. – Скажи мне, что ты здесь ищешь?!
Власов отстранился. На миг в его глазах прочиталась печаль. Маска упала? Или очередная? Жалеть Ангелина его не станет. Кто бы ее пожалел. Наверняка этот урод убил десятки женщин за свою жалкую жизнь и хотел и с ней покончить, чтобы утолить голод. Потому что она знала, как тяжело ему противиться. И с первого дня Кирилл заманивал ее в свою ловушку. Не знал ведь, что она суккуб. Но где гарантия, что Лина здесь не для корма ценному проводнику? Вдруг у Соколова были свои планы? Значит, они знали о ней сразу, знали и вели в бездну. Ублюдки!
От набора нелепейших мыслей замутило. Ангелина качнулась и шагнула в сторону. В прорези ветвей показалась бурое тело башни. Оно подпирало серое небо конусовидной крышей, на которой восседала стая скворцов. Птицы были страшными разносчиками заразы, неудивительно, что вирусы зачастую назывались соответственно: «птичий грипп» тому пример. Пернатые питались падалью и мертвыми животными, которых в лесах теперь было предостаточно, и не только подхватывали новое, но и скрещивали возможные и невозможные болезни.
– Пришли, – выдохнул Кирилл, отчего Кэйса дернулась. Он стиснул руку на ее локте и склонился к плечу. – Перестань меня шарахаться. Я тебе зла не желаю, но будешь так себя вести – накажу.
– От-ва-ли, – прошипела Ангелина.
– Как скажешь! – проводник приподнял ладони и отступил. Долго глядел ей в лицо, хмуря брови и прищуриваясь, будто хотел прочитать мысли. Ангелина выдержала его взгляд и, когда Кирилл отвернулся, облегченно выдохнула. Тяжело понимать, что другого выхода выжить в этой глуши у нее не было. И зверюга в голове ответила на эту мысль:
Выход был, но хотела ли ты его выбрать?
Сцепив зубы, Кэйса пробралась через колючие кусты и побежала в сторону башни. Скворцы встрепенулись, нахохлились и дружно склонили черные лоснящиеся головы. Цепляя коготками потемневшую от наростов мха черепицу, стали спускаться и странно зыркать в их сторону. Над лесом повисла тишина. Тонкий запах плесени защекотал ноздри.
– Лина, быстрее внутрь! – крикнул позади Кирилл, шумно вытаскивая носилки с Германом. Олигарх застонал и вздернул руку, которая тут же упала и ударилась о землю.
Кэйса лишь хмыкнула. Проводник птиц забоялся?
Но глядя, как чернобокие пернатые облепили здание, ей стало не по себе. Много ходило слухов об одичавших и мутировавших животных, но чтобы птицы… За пределы защитного ограждения они почти не залетали, погибали от высокого напряжения. Да и тех, что смогли преодолеть преграду, истребляли, чтобы не распространялась всякая гадость. Все дни пути не было ничего такого, чего Ангелина могла бы по-настоящему бояться. Ей даже стало казаться, что мутация природы, о которой трубили по всем средствам связи – миф. Чего бояться, когда человек – самое страшное животное в мире? Всегда так было и будет. Стоило остерегаться и быть готовой ко всему, но Лина слишком на многое закрывала глаза. Мир изменился. Люди изменились. И природа тоже. И она тоже.
Клювы скворцов раскрылись, и вперед выступили острые почти акульи зубы. Зубы! Перламутрово-черные тушки птиц лоснились на солнце, и стоило пернатым распустить крылья, как густо-красные перья залили небо кровавыми пятнами. Это не скворцы! Лине приходилось по работе изучать флору и фауну. Помогали видео и цифровые библиотеки, и сейчас она не могла вспомнить ничего из того, что учила. Эти пернатые больше на ворон и ястребов похожи. Они намного крупней скворцов, хотя оперение рябое и клювы желтоватые. А когти! Подобных не может быть у такого рода птиц. Слишком длинные, больше ладони. Они разрежут человеческую плоть, как нож масло.
Крыша затряслась, ссыпая на голову ошметки мха и многолетней грязи.
– Не спи! Нужно попасть внутрь! – закричал проводник, хватая Лину за плечо. – Это не просто скворцы! Мутанты.
Несколько птиц спланировали на козырек башни, отчего он заскрипел и накренился. Сколько же они весят?! Скворцы крутили головами и глядели на Лину алыми бусинами глаз. Хотелось закричать, но от шока не могла шевельнуться.
Проводник, больно вцепившись в руку, потащил ее ко входу. Герман остался лежать в стороне, и несколько громадных птиц уже слетелись на лакомую добычу. Они не торопились, подкрадывались осторожно, выворачивая когтями комья земли.
– Очнись! – шершавая ладонь хлопнула Лину по щеке. Сильно, но боли она не почувствовала. Только голова повернулась в сторону, и взгляд уперся в оплетенную диким виноградом кирпичную стену, обмазанную черно-бурыми потеками похожими на кровь. Арочная дверь была закрыта на засов и на толстенных петлях болтался замок. – Лина, ты меня слышишь?! – снова закричал Кирилл и замахнулся, чтобы дать пощечину. Кэйса перехватила крепкую руку.