– Не бросай меня больше. Не бросайте.
– Никогда, – шепнул Кирилл, обнимая малышку и запоминая ее запах.
Когда дверь за ними закрылась, он подошел к Ангелине и погладил ее по руке. Пальчики вздрогнули, а глазные яблоки задвигались под веками.
– Ты здесь? – прошептала девушка. – Во сне маленькая девочка называла меня мамой.
Кирилл подсел ближе и пригладил темный локон, что лег ей на щеку.
– Мечтала за день стать мамой шестилетней малышке по имени Аня?
Лина сипло рассмеялась и открыла глаза.
– Нет. У девочки из сна было другое имя.
– Какое?
– Витталина.
Глава 55. У кольца нет конца
Ангелина смогла встать через несколько часов. Странная установка, что гудела над ухом, залатала дыру в плече. Поначалу было жутко больно, не получалось сдерживать крик, а потом уколы щупалец приятно щекотали.
Когда пришел Кирилл, Лине стало намного легче. Он просидел около нее больше часа, а потом задремал в кресле напротив. Она лежала и смотрела на его профиль и не верила, что все закончилось. Но так ли это?
Через несколько минут дверь распахнулась. Мужичок в светло-голубом халате подошел ближе и всмотрелся в ее глаза. Потрогал шрам на плече, закивал лысой головой.
– Отлично справилась, деточка, – он потянулся к аппарату и добавил: – Немного еще поболит, пока тело привыкнет к импланту.
– К чему? – тихо переспросила Лина, но на ее голос среагировал Кирилл. Он открыл глаза и суматошно поднялся.
– Живые ткани и кость не удалось спасти, мы поставили искусственные, – пробормотал врач с улыбкой.
– Но я же…
Кирилл подошел ближе.
– Должна была заживить себя? – добродушно помог врач. – Нет. Ты уже не мутант. Ты его вот здесь, – он постучал себя по виску, – победила, а биология уже сделала свое и изменила тело.
Кирилл сжал ее ладонь, и на его лице расцвела улыбка.
Врач засуетился и побежал к выходу, виляя голубым хвостом халата. Потер лысину и, обернувшись, добавил:
– Можно уже вставать. Душ там, – бросил взгляд в сторону, – одежда в шкафу, – показал на противоположную стену. – У вас два часа на отдых, после подготовка к отплытию.
Кирилл и Лина переглянулись, но спросить ничего не успели, мужчина скрылся в коридоре, дверь плотно встала на место.
Любимый подал ей руку и помог встать с кровати. Тонкая рубашка скользнула по бедру и выделила грудь. Лина покраснела, потому что знала, что будет дальше.
– Словно в первый раз, да?
– И не говори, – прошептала и позволила взять себя на руки. – Я правда не сделаю тебе больно?
– Сейчас и проверим, – ответил Кирилл и скользнул языком по ее губам.
– Я немного боюсь.
– Ты теперь мама, чего еще бояться?
– Так вот почему ты стал за мной увиваться? – Лина провела рукой вверх и распушила его короткие волосы.
Кирилл опустил ее на пластиковый поддон и прижал к стене плечи. Томная боль скользнула под раной, и Лина неосознанно всхлипнула. Теплые капли просыпались с потолка и намочили волосы Кирилла.
– Я тебя люблю, – прошептал он. – Настя была для меня важной, но теперь это уже в прошлом. Я отпустил ее. И никогда не отпущу тебя. Буду беречь и…
– Пылинки сдувать?
– Если придется, – он сложил губы трубочкой и мягко подул ей в лицо, рассыпая по коже мурашки. Коснулся плеча поцелуем и запустил пальцы в волосы. – Хочу тебя всю.
– Бери, – засмеялась Ангелина и укусила его за плечо.
– Ай, больно же! – буркнул Кирилл, но не остановился. Горячие руки скользнули по взмокшей ткани рубашки, соски потемнели и выделились. Власов наклонился и прикоснулся к груди губами. От острых ощущений Ангелина откинула голову назад, отчего пластик душа задребезжал.
Ткань поехала вверх, поспевая за широкими движениями Кирилла. Дыхание стало сиплым и тяжелым, а слова оказались ненужными.
Мокрая футболка оконтурила мускулистые плечи и широкую грудную клетку Кирилла. Лина смотрела на него сквозь потоки воды и прикасалась, наслаждаясь его дрожью и напряжением. Опустила руки ниже и сомкнула пальцы под брюками.
– Мы забыли раздеться… – тихо-тихо и сипло-сипло проговорила она и поймала его губы. Язык Кирилла толкался в рот и сплетался с ее, заставляя дрожать и плавиться от желания.
– Сейчас исправим, – разорвав поцелуй, порывисто сказал Кирилл. Потянул мокрую ткань рубашки вверх, приподнимая Лине руки, освободил губы и нос и закрыл ей глаза. Комкал грудь, кусал соски и слизывал воду с шеи. Держал ее в плену одежды и ласкал до крика и слабости в ногах.
– Я не могу… Сделай это, – заскулила Лина и потянула, не видя, его за плечи.
Звякнула молния, и приятное тепло толкнулось в нее, заставляя Лину вскрикнуть. Кирилл приподнял ей ноги, позволяя обхватить себя за спину, и вжал сильнее в стену. Брызги летели в лицо, Лина ловила их губами и вскидывала руки.
Кирилл не сдерживался. Качал ее на волнах страсти, погружаясь в ее лоно все глубже и глубже. Брал свое и отдавал себя.
Замер на секунду, сорвав мокрую рубашку с ее лица, и напал на губы. Язык иступлено трепетал и сплетался в ее. Яростные толчки сильнее вдавливали в пластиковую стену, и Лина требовала еще. До онемения в пальцах тянула его на себя и заставляла держать сумасшедший темп. Он врывался глубже, резче, сильней. Стонал и кусал ее губы, подбородок, плечи.
– Быстрее… Не могу больше терпеть, – прохрипел Кирилл обессиленно.
Когда яркая вспышка дернула позвоночник, Лина сжала ноги и вцепилась ногтями в его плечи. По виску скользнуло горячее дыхание и осело где-то в мокрых волосах. Капли путались между их телами, охлаждая и добавляя остроты. Крик взвился под потолок, сильные руки вжались в ягодицы, и Кирилл запульсировал внутри.
– Лин, – тихо выдохнул он и, опустив голову, защекотал щеки мокрыми волосами, – выходи за меня?
Эпилог
Злата обещала все объяснить, но позже. Кирилл и не настаивал. Так приятно было нежиться в объятиях любимой и не вспоминать о прошедших страшных днях. Но это «позже» затянулось на три недели.
Весь город был на ушах. Толпы жителей собирались у подъемника и продвигались к кораблю. Корпус серебрился на солнце и медленно заглатывал людей в свое металлическое пузо.
Лина стояла у окна и задумчиво смотрела на муравейник на площади.
– Ты собралась? – Кирилл подошел сзади и помассировал ей шею. Вдохнул запах густых волос. – Волнуешься?
– Не понимаю, – она пожала плечом и потрепала Аню за ушком. Дочь не отходила теперь от девушки и даже больше была привязана к ней, чем к Кириллу. Они так и не решились признаться ей, что Настя и Лина – разные люди. Малышка знала маму только по фото, и сходство сыграло на руку.
Неделю назад Кирилл думал, что войдя в этот город, его жизнь превратится в еще больший ад, чем была, но все оказалось совсем не так.
– Пойдем, – в комнату неслышно зашла Злата. Как всегда вытянутая спина и туго завязанные темные волосы. – Я должна вам все показать и рассказать. Малюточка, найдешь Айвэ, пока я поговорю с мамой и папой? – обратилась она к дочери.
– Буся, конечно! – Аня махнула темными хвостиками и выбежала из комнаты. Лина заулыбалась ей вслед. Кириллу стало так тепло от этого: не удержался и поцеловал ее в висок.
– Нужно немного пройтись, – позвала Злата и быстро удалилась.
Джип ждал их внизу. Макс сидел за рулем и даже не повернулся в их сторону. Кирилл давно хотел разбить ему лицо за то, что искушал Ангелину в самый тяжелый момент, но он осознавал: чернявый выполнял приказ Златы, а почему – это уже она ответит. Да и Власов так сильно был занят своими любимыми женщинами, что постепенно желание драться притупилось. Лина совершенно не обращала внимания на других мужчин. И даже смеялась, когда Кирилл бросал злобные взгляды на Айвэ, ухажера Златы, и лысого врача Петроса.
Пыль клубилась позади них, а машина гнала вперед, пока не притормозила около синеватых скал.
– Дальше пешком, – проговорила Злата.
Лина шла рядом с Кириллом и не отпускала его руку. Колечко холодило кожу, напоминая, что любимая женщина теперь навсегда рядом.
– Знаешь, почему ты особенная? – начала Злата, глянув на дочь. Лина замотала головой. – Потому что Амброзия у тебя в крови.
– О чем ты? – спросил Кирилл и обернулся. Макс вылез из джипа и, привалившись к двери, закурил.
– Я была на восьмом месяце, когда Герману стало плохо после… – она прокашлялась, – ну, вы поняли.
Лина кивнула и сжала Кириллу пальцы, а Злата продолжила:
– Его забрали в больницу, а я осталась одна с жутким голодом. Вы оба знаете, что это такое, – она долго смотрела по очереди в их глаза, а потом опустила голову. – Через неделю мучений, я едва передвигалась и покрылась экземами. Уже тогда понимала, что даже возвращение Германа мне не поможет, и я, или умру, или потеряю ребенка. Тогда Наум и сделал свой первый шаг. Сорвал в коридоре насильно мой поцелуй, распалив и сорвав с цепи Зверя. Я упиралась и отказывалась, но он стоял на своем. Мне пришлось его толкнуть и убежать. А на лестнице он меня догнал: вел себя агрессивно и оказался намного сильней. В борьбе я налетела на перила и ударилась животом.
Злата замолчала и перевела дух.
– У меня не было выбора. Я должна была тебя спасти, Лина.
Ангелина сглотнула, а рукопожатие превратилось в болезненные тиски.
– Тише, – шепнул Кирилл на ухо, – уже все в порядке. Успокойся.
Она перевела на него стеклянный взгляд и кивнула.
– Люблю тебя, – одними губами сказал Кирилл и повернулся к Злате: – Продолжай.
– Но неожиданно вернулся Герман, – голос женщины сорвался. Она отвернулась и накрыла ладонью шею, будто не хотела дальше говорить. Видно, слова давались ей очень трудно. – Я пыталась ему объяснить, что вынужденно изме-ни-ла. Намного позже поняла, что все было спланировано, а тогда я глупо верила в случайность. И не видела другого выхода.
Она снова замолчала и опустила голову еще ниже, в этом жесте угадывалась ее дочь. Лина расцепила пальцы, улыбнулась Кириллу и подошла к женщине.