– Я не хочу торопиться, Ава. Позволь мне насладиться каждым мгновением.
Медленно, дразня меня, он просунул кончики пальцев под резинку моих шорт. Между бедер нарастало дикое желание. Торин безумно нужен мне.
Но он не торопился и томными движениями описывал круги по моей тазовой кости. У меня перехватило дыхание. Он переместился, и теперь его бедра оказались между моих ног. Торин поцеловал меня. Медленно, смакуя, одной рукой обхватив мою попку и вжимая в свой пах.
Запустил пальцы мне в волосы и слегка сжал, не переставая целовать. И с каждым томным движением его языка мое тело молило о большем. Но, прикусив напоследок мою нижнюю губу, он отстранился.
– Мне нравится твой вкус. – Его голос звучал хрипло, почти отчаянно.
Мне хотелось чувствовать его повсюду, кожа к коже. Я начала расстегивать свою рубашку, и он опустил взгляд, наблюдая за мной. В его глазах полыхало пламя. Когда я разделась, его пристальный взгляд скользнул по моему телу и остановился на обнаженной груди. Я задышала чаще, когда Торин вновь поднял взгляд, задержавшись на моих губах. В глубинах его светло-голубых глаз сияло дикое, первобытное желание, очевидно, едва сдерживаемое. Благой король был близок к поражению.
Снова наклонившись, он поцеловал меня с отчаянным пылом человека, который думал, что завтра может умереть и только поцелуй способен его спасти. Он медленно двигал бедрами, вжимаясь в меня все сильнее, и между ног разливалось тепло. Затаив дыхание, я провела ногтями по его спине и слегка прикусила плечо – намек на мою предыдущую угрозу.
Торин просунул руку под пояс моих шорт, и потянул их вниз.
– Сними это. – Его голос изменился, стал низким, повелительным, как у короля, привыкшего получать желаемое.
Торин откинулся назад и наблюдал, как я их снимаю. Он мог бы стянуть их сам, но хотел посмотреть, как я это делаю, и ощущение его взгляда заставило изнывать от желания близости.
В его взгляде было что-то первобытное, воздух вокруг нас раскалялся.
– Если бы ты всегда была рядом со мной обнаженной, Ава, я был бы счастливым человеком. – Он рассматривал меня, впитывая каждую деталь. – На самом деле, это привилегия короля – быть окруженным красотой. И привилегия короля – потакать своим самым порочным желаниям.
Он опустился ниже, и теперь между моих ног оказался его пресс. Жаркие губы сомкнулись на моем соске. А когда Торин закружил вокруг затвердевшей вершинки языком, я едва сдержала крик. Я нетерпеливо подалась бедрами вперед, недвусмысленно давая понять, как сильно хочу его.
– Демон, – пробормотал он, касаясь моей кожи. Но сейчас мне понравилось, как у него прозвучало это слово. Благоговейно и хрипловато.
Моя спина невольно выгнулась под убийственно медленными ласками его языка на моей груди. Мне отчаянно хотелось, чтобы Торин оказался внутри меня.
Торин опустил одну руку, и я ощутила нежность, переплетенную с грубым собственничеством, когда он накрыл ладонью мое влажное от возбуждения лоно.
– На одну ночь, – прошептал он, – это мое.
Услышав эти слова, я безотчетно еще шире раздвинула ноги и заерзала, отчаянно желая разрядки, пока его пальцы скользили по моим складочкам.
– Торин, – выдохнула я, снова проводя ногтями по его спине. – Я хочу тебя. Сейчас же.
Он оторвал губы от моего соска и пристально посмотрел на меня. И, к моему огромному разочарованию, его пальцы тоже замерли.
– Благой король никогда не спешит. Особенно когда у него в постели лежит абсолютно обворожительный враг, обнаженный и весь влажный.
Боги, ему доставляло удовольствие безжалостно дразнить меня, и я не смогла удержаться и прижалась к его руке. Я была уже очень близко, но мне хотелось большего.
– Сними свою одежду.
Игнорируя мое требование, он снова впился в мой сосок, и у меня поджались пальцы на ногах.
Он ласкал меня там, где было приятнее всего, умелые пальцы неумолимо приближали к краю, и внизу все сжалось от предвкушения. В груди разлилось тепло, и Торин снова приблизил свои губы к моим. Он поцеловал меня крепко, лаская языком. Я застонала ему в рот, когда по телу пробежала дрожь. Мышцы сначала напряглись, а затем расслабились. Оргазм нахлынул волной, сметая прочь все мысли и тревоги. В теле пульсировало греховное, темное наслаждение, устремлявшееся разгоряченным потоком в низ живота.
Я прижалась всем телом к Торину, и мой разум заполнил божественный светло-голубой цвет его глаз.
Когда я снова открыла глаза, то обнаружила, что он смотрит на меня как зачарованный. Продолжая держать руку у меня между ног, он поцеловал меня еще раз.
Я вся горела, и у меня перехватило дыхание. Торин обнял меня, и я уткнулась носом в пылающую кожу его шеи.
Он, без сомнения, выбрал своей миссией заботу о тех, кто ему дорог.
Я проснулась посреди ночи, чувствуя, что слишком замерзла, и ощущала тоску по теплу Торина.
Когда я повернулась посмотреть на него, то обнаружила, что он сидит на краю кровати. Руки лежали на коленях, голова опущена.
– Торин?
Он повернулся и посмотрел на меня. Растрепанные ото сна волосы и печальный взгляд, голубой цвет глаз пронзал темноту комнаты. В лунном свете он сплошь состоял из контрастов – темные татуировки на бледной коже, светлые глаза и темные, как смоль, волосы.
– Просто дурной сон, – тихо произнес он. – Знаешь, Ава, я сказал Морганту, что ты мне безразлична, только затем, чтобы они не использовали тебя против меня. Узнай они, как ты важна для меня… Я даже представлять не хочу, что они могли тогда с тобой сделать.
На ледяном панцире вокруг моего сердца появилась первая прореха.
– Не уверена, что он тебе поверил. Кажется, он до жути хорош в распознавании лжи.
Мне стало трудно дышать под его долгим пристальным взглядом. Но через минуту он снова отвернулся и провел рукой по волосам.
– Когда мы тренировались в Фейриленде, мне казалось, что я знаю каждое твое движение, подменыш. О чем ты думаешь. Как дышишь. И на самом деле ты не Неблагая. Ты не из этого проклятого места.
– О чем был твой кошмар?
– Мне снилась моя мать. Днем у меня о ней остаются лишь смутные воспоминания. Но во сне я вижу ее очень явно. И я не знаю, основаны ли эти сны на воспоминаниях или они целиком созданы моим разумом. Мне кажется, это было воспоминание. – Его голос звучал опустошенно. – На этот раз я стоял у ее постели, наблюдая, как она умирает. От проклятия на ее коже выступили фиолетовые вены. Я любил ее, но перед смертью она казалась мне чудовищем. Я помню, как злился, что она не вставала, чтобы поиграть со мной, потому что, думаю, знал – она больше никогда не сможет быть рядом. И я действительно не знал, на кого еще мог злиться. В общем, такими были наши последние минуты с ней. Я вел себя ужасно.
К горлу подступил ком, и я села поближе к Торину. Я завернула его в одеяло и обняла сверху за широкие плечи, чтобы оно не сползло.
– Уверена, она хотела, чтобы ты был рядом. Даже если ты вел себя отвратительно.
Он наклонился ко мне.
– Дело в том, что я король на вражеской территории и хорошо это понимаю. Мне надо убираться отсюда, и тебя тоже нужно отсюда вытаскивать. Но я действительно не могу перестать думать о том, каково было бы найти королеву Мэб и Морганта и прикончить их.
Я покачала головой.
– И что потом? Ты умрешь в чужом королевстве. Благие и Неблагие перейдут от холодной войны к настоящей, и все погибнут.
– Конечно, ты права, подменыш.
Он повернулся, залез обратно в постель и обнял меня со спины.
И когда его дыхание снова стало глубоким, а сердцебиение замедлилось, я растворилась в ощущении его тела.
14. Торин
Из окна на кухне сквозь деревья пробивался косой луч солнца, подсвечивая пар, который поднимался из двух кружек.
Ава нашла в этом доме кофейные зерна, и это было похоже на чудо. Теперь она сидела, обхватив ладонями кружку, и смотрела в камин.
– Мне здесь нравится.
У меня тоже не было желания уходить. Здесь я мог прикасаться к Аве так, как мне того хотелось. С другой стороны, в любой момент нас могли выследить, подстрелить дротиками, избить, а затем казнить. Меня бы убили как врага Неблагих, а ее – как предательницу собственного народа. Такое положение вещей было далеко от идеала.
Я отхлебнул кофе, и кофеин уже прояснял голову. У меня мышцы сводило от нестерпимого желания поскорее увести Аву в безопасное место.
Я встал из-за стола, одетый в украденные вещи.
– Нам пора отправляться в путь.
Я подошел к камину и вылил кувшин воды на пламя, потушив его.
Затем обернулся и посмотрел на Аву. Ее волосы освещал жемчужный свет из окна. Закрыв глаза, она лениво и с кошачьей грацией потянулась, подняв руки над головой.
У меня сдавило грудь.
Повел ли я себя глупо, что прошлой ночью забрался к ней в постель? Очевидно, да. Но все же не думаю, что смог бы отказаться от этого вызова.
Она посмотрела на меня, медленно моргая.
– Есть какие-нибудь идеи, где нам искать эту Женщину в Вуали?
У меня было лишь самое смутное воспоминание о том, что я о ней слышал. И, честно говоря, я даже не знал, существует ли она на самом деле. Я знал только легенду: бессмертная, безглазая старуха, живущая на покрытой копотью и снегом горе, которая предсказывала Неблагим будущее.
Поможет ли она нам? Живет ли она на той горе до сих пор?
И была ли она вообще реальной?
Кто бы знал.
Я испытывал сожаление. Я должен был попытаться вернуть Аву в Фейриленд. Должен сделать все возможное, чтобы открыть портал, пока еще был на это способен.
Я потер глаза.
– Нам нужно искать обгоревшую гору.
Она приподняла брови.
– Ты имеешь в виду вулкан? Мне кажется, я видела его вдалеке. К востоку отсюда. Когда выберемся из леса, у нас будет лучший обзор.
– Ава, я не могу обещать, что мы найдем ее, а если и найдем, то нет никаких гарантий, что мы получим от нее желаемое.