– Значит, возможно, Мория лгала. Но что-то в этом разговоре заставило Аву броситься поговорить с Торином, и теперь они оба пропали. Что, если Торин пытался скрыть то, что он натворил?
Аэрон замер.
– Может быть, ты ослышалась.
Меня это раздражало.
– Я не ослышалась, – ответила я резче, чем хотела.
Когда я в последний раз ела? Наверное, прошло очень много времени.
Он уставился на меня, и между его бровями пролегла морщинка.
– Торин никогда не говорил о Милисандии после ее исчезновения, но я всегда предполагал… ну, я решил, что она сбежала с другим, начала новую жизнь с кем-то за горами. Ты должна понять, Шалини. Я знаю его с тех пор, как мы были мальчишками. Он не убийца, и я не потерплю такого обвинения.
Я прикусила губу.
– Ладно, но когда Ава спросила его об этом, Торин заморозил ее своей магией. – Пальцы Аэрона до сих пор были холодными, как лед. – Тебе не кажется это странным?
– Мы живем в странное время.
Мне стало грустно. Если уж на то пошло, Торин казался в миллион раз более заслуживающим доверия, чем Мория.
– Итак, как нам вернуть Аву оттуда, куда она исчезла? – спросила я. – Разве здесь не замешана магия? У вас же должны быть Благие ведьмы, которые могут сказать, где они находятся или что случилось с Авой.
На камнях очага метался оранжевый свет. Аэрон действительно проделал хорошую работу, чтобы снова разжечь огонь.
– Орла послала стражников на поиски старухи по имени Модрон, – ответил он. – Она живет далеко за замерзшей рекой Эйвон. Говорят, Модрон стара, как сам Фейриленд, и она, возможно, единственная, кому под силу восстановить трон Торина. Она предсказательница и может поведать то, что происходило в прошлом.
– Такая же древняя, как Фейриленд? – удивилась я. – Как же ей удалось столько прожить?
– Никто не знает. Поговаривают, что она богиня или дух природы. Я думаю, она из клана Дерг-Дью, которая заманивает людей в Фейриленд и выпивает галлоны их крови. От этого продолжает биться ее сердце.
Я скривила губы.
– Серьезно?
– В королевстве больше никто так не поступает.
Это вроде как вышло из моды. Думаю, ее не видели несколько десятлетий.
Я уставилась на него.
– Мория из Дерг-Дью, так? Она вернулась в свое королевство?
Аэрон покачал головой.
– Нет. – Его лицо побледнело.
– Вообще-то это она посоветовала Орле. Если она действительно обвинила Торина в убийстве, тогда я должен немедленно сообщить об этом Орле. Мы вернем их, – произнес Аэрон с большей уверенностью, чем можно было предположить по его нахмуренным бровям. – Я уверен, что Модрон поможет нам узнать правду. И я полностью доверяю королю.
Я кивнула. Кожу покалывало от холода.
– Знаешь, здесь даже с огнем невозможно согреться. Это ненормальный холод. Но там, откуда я родом, говорят, что лучший способ согреться – это тепло другого человека.
– Это правда? – Он приподнял брови, и в его глазах загорелся огонь.
Я скользнула взглядом к его красивым губам, а затем вновь посмотрела ему в глаза. Как кто-то может выглядеть настолько идеально?
Он выглядел так соблазнительно.
– Я каждый день думаю о том, чтобы отказаться от своего обета.
Он обхватил ладонью меня за шею и притянул ближе. От прикосновения его губ к моим, я почувствовала жар, и вот я уже толкала его на кровать.
Он поцеловал меня в ответ, глубоко, и это было похоже на поцелуй мужчины, который каждое мгновение каждого дня неустанно мечтал об этом.
Когда я просунула ладонь под его униформу и ощутила жар его твердого пресса, Аэрон застонал мне в рот.
– Подожди, – прошептал он. – Я не могу.
Да будь ты проклят, Торин.
Внезапно раздался громкий стук в мою комнату, и у меня перехватило дыхание. Я неохотно посмотрела на дверь. От раздражения я чуть было громко не застонала.
Вздохнув, я заметила, что кто-то сунул мне под дверь письмо, что было странно. Я не чувствовала себя настолько важной персоной, чтобы получать здесь письма. Скорее человеком, который на несколько недель злоупотребил гостеприимством хозяев.
Аэрон прижался губами к моему горлу.
– Ты собираешься открыть дверь? – пробормотал он мне в шею.
– Подожди, Аэрон. Я сейчас же к тебе вернусь.
Как бы больно мне ни было, я заставила себя отстраниться от него. Сердце бешено колотилось. Что, если принесли новости о Торине или Аве? Я подняла с пола кремовый конверт с бордовой каллиграфической надписью. На адресе значилось «Шалини».
Когда я открыла его, то обнаружила приглашение, написанное теми же темно-бордовыми чернилами и богато украшенное по краям.
Дорогая Шалини,
Нам удалось найти Модрон, и пока я пишу, наши воины возвращаются с ней. Тем временем мы усердно работаем над тем, чтобы каждая семья была накормлена и одета в этот проклятый мороз. Ужасная трагедия, постигшая наше королевство, – не случайность природы, а бич злого проклятья демонов. Мы просим вас не винить короля Торина за его отсутствие в это трудное время. Истинный источник вины только один – демоны, которые на протяжении веков преследовали и мучили нас.
Пока мы ждем прибытия Модрон, завтра вечером, в сумерках, приглашаем всех собраться в тронном зале, чтобы обсудить текущую ситуацию и определиться с тем, как нам действовать дальше.
Подписано было Морией и Орлой. Желудок скрутило, а сердце бешено заколотилось.
Я не была уверена, что готова узнать, что произошло с Авой. Однако в точности знала, что не уверена в правде, исходящей от Мории.
В глубине души я понимала, что Ава в беде.
Я с сожалением поняла, что почти хотела еще немного остаться с Аэроном в состоянии неведения.
22. Ава
– В Фейриленде я заморожу любую, которую люблю, Ава.
Я убью любую, кого полюблю. Вот как прокляла меня королева Мэб.
– И именно поэтому ты не можешь пойти со мной, мой подменыш.
Я резко распахнула глаза. По-прежнему лежала, распластавшись на животе, в подземелье. И снова у меня пропорота спина. Я не думаю, что спала дольше двадцати минут за все время… сколько бы я здесь ни находилась.
Засыпая, я каждый раз видела перед собой Торина, как будто он был еще живой.
– Я не хочу находиться без тебя больше, чем это необходимо.
Я повернула голову и посмотрела наверх. Сквозь лиственный полог высоко надо мной проникал слабый серебристый свет.
Эта камера отличалась от той, в которую меня сажали раньше, где Торин проделал дыру в стене. Там было меньше света и более тесно. Мой взгляд скользнул по пяти тарелкам с едой, которые кто-то принес для меня. На этот раз меня кормили, но я не потрудилась встать.
У меня совсем не было аппетита – то ли из-за инфекции, то ли из-за того, что я убила человека, которого любила. Торин. Воспоминание об этом было подобно тысяче камней, давящих мне на грудь, раздавливающих ребра.
Казалось, нормальная жизнь была миллион лет назад. Я с трудом могла вспомнить, как выглядел Фейриленд, не говоря уже о квартире, которую я делила с Эндрю.
Человеческий мир казался далеким серым сном, расплывчатым и нереальным. Я смутно помнила комнату с белыми стенами и кухню внизу. Голубое стеганое одеяло. Бар, в который я ходила с Шалини каждую неделю…
Это было похоже на совершенно другую планету.
Воспоминания о Фейриленде оказались немного ярче – возвышающийся темный замок, заснеженные долины и горы. Но думать об этом было больно. В основном я думала о Торине.
В данный момент моей вселенной был Король Благих и четыре тесные стены вокруг.
Поморщившись, я завела руку за спину. Кожа была горячей и опухшей. Снова заражение. Я села и перед глазами все поплыло, а желудок скрутило от тошноты. Каждый дюйм тела остро реагировал на прикосновения, меня бросало то в жар, то в холод.
Я закрыла глаза, словно в бреду. Мозг заставлял заново переживать те мгновения с кружившимися вокруг нас красными листьями и вьющимися по колоннам виноградными лозами, которые казались живыми.
Во время поединка я даже на мгновение вообразила, что листья и виноградные лозы отвечают мне, но, должно быть, это игра моего воображения. Боль и лихорадка дезориентировали, стирая границы между реальностью и вымыслом.
Мое внимание привлек звук поворачивающегося замка, дверь со скрипом открылась. Дверной проем заполнила внушительная фигура Морганта. Будь у меня энергия и силы, я бы напала на него, вот только не было уверенности, что я даже стоять смогу. От факелов в коридоре в камеру проникал свет. Моргант нахмурился, глядя на еду на полу.
– Почему ты не ешь?
Я не удостоила его ответа, а просто молча уставилась на него.
– Ты что, пытаешься здесь умереть? – резко спросил он. – Потому что в королевстве Мэб Императрица Темного Кромма обладает привилегией самой выбирать, когда ее пленники будут жить, а когда умрут. И как они умрут – тоже выбирает.
Я склонила голову набок, держа рот на замке. Он втянул носом воздух.
– Что-то гнилью попахивает.
Я одарила его мрачной улыбкой.
– Что ж, Моргант, это, должно быть, я. Я прекрасно понимаю, что мышление – не самая сильная твоя сторона, и у тебя, вероятно, не больше двух мозговых клеток, но если кого-то запереть в крошечной камере на несколько дней подряд, от него начинает плохо пахнуть. И знаешь что, Моргант? Мне действительно все равно.
– Почему? – резко спросил он.
– Что «почему»?
– Почему тебе все равно?
Я уставилась на него, была в ярости.
– Ты и твоя королева сделали все возможное, чтобы дать мне понять, что я ничего не контролирую. Ты выбираешь, когда у меня есть еда или вода. От тебя зависит, буду я жить или умру. И ты вынудил меня убить мужчину, в которого я была влюблена.
– У тебя есть контроль. У тебя есть магия, которую ты отказываешься использовать. Ты в курсе, что можешь сама себя исцелить? – Он присел на корточки, уставившись на меня так, словно изучал инопланетный экземпляр. – Хочешь отомстить?