Ноги морганта оторвались от пола, и я отступила назад. От корней дерева в мое тело устремилась целая река магии, снимая усталость в мышцах.
– Моргант, я планирую причинять тебе боль до тех пор, пока ты не расскажешь мне все, что я захочу. И если ты дашь мне ответы, которые я ищу, то останешься жив. Где Шепчущий Меч?
Его лицо стало свекольно-красным, а ноги замолотили по камням. Я взмахнула запястьем, разматывая лианы, чтобы позволить ему упасть на пол. Раздался грохот и хруст.
– Методам допроса я научилась у тебя, Моргант. Спасибо за это. – Мой голос звучал кисло. Лозы снова обвились вокруг его горла. – Как мне выбраться из Двора Скорби?
Он закашлялся и потянулся к кровоточащему горлу. Я снова затянула петлю у него на шее и душила его до тех пор, пока его лицо снова не побагровело.
– Еще один шанс, Моргант. Как мне выбраться из этого королевства?
Когда лианы ослабли настолько, чтобы можно было говорить, он произнес:
– Та, что в Вуали, Кала, может рассказать тебе. Она здесь, в замке. Шепчущий меч тоже здесь. Все, что тебе нужно, находится в замке. Кала находится в Сумеречной башне, на западе. – Его кровь пролилась на землю. – Мы не такие, как Благие. Они живут ради удовольствия. Мы живем ради долга. Наша сила приходит через любовь.
Это заявление оказалось настолько поразительным, что я не смогла заставить себя закончить работу и лианами разорвать его надвое.
А может, все из-за маленькой любезности, которую он оказал мне, принеся ванну и мыло.
Но это секундное колебание дало ему шанс подняться с земли и потянуться ко мне, почти незаметно. Земля начала сотрясаться, и со стен посыпались камни. Огромное дерево, занимавшее половину моей тюремной камеры, начало со стоном перемещаться. Вокруг все загрохотало, и со стен посыпались камни. Моргант вскинул руки над головой, защищаясь.
Этого времени мне хватило, чтобы проскользнуть мимо него в коридоры замка и ощутить вкус свободы.
Я бежала по длинному подземелью и глубоко вдыхала воздух.
Я надеялась, что была готова к этому, потому что все еще чувствовала, будто большая часть моей силы оставалась погребенной под тяжелыми камнями и отчаянно пыталась вырваться на свободу.
Кожу на лопатках начало покалывать и обожгло жаром.
27. Шалини
Деревья вокруг хижины были облеплены снегом вперемешку со льдом. Все в этом глухом лесу облачилось в белое. Снег превратил деревья в бесформенные курганы, похожие на замерзших призраков. И тот факт, что я начала разговаривать с призрачными ледяными фигурами, вероятно, отлично доказывал, что я проводила в одиночестве слишком много времени.
В хижине мне постоянно казалось, что меня окружают замерзшие мертвецы. С ветвей деревьев свисали сосульки, напоминая призраков-оборванцев. Блестящие от солнца, они заставляли ветви сгибаться под их тяжестью, пока не налетал ледяной порыв ветра, и какая-нибудь сосулька с глухим стуком не падала на землю. Каждый раз, когда это случалось, я подпрыгивала на месте.
У меня было не очень много времени, чтобы подготовиться к поездке сюда. Мория быстро впала в неистовство, пытаясь выследить любого, кто мог быть лоялен к Торину. Так что теперь я здесь застряла, нравилось мне это или нет. Покинуть Фейриленд можно было только с разрешения монарха, а Королева Мория скорее казнит меня, чем позволит уехать. Очевидно, я была любовницей демона.
Месяц назад Аэрон отвез меня в это отдаленное убежище. Орлу держали в отдельном месте, и Клину тоже. Думаю, мы цели «номер один». Принцесса Клина когда-то была ближайшей подругой Мории, но после того, как Мория попыталась убить ее на арене, возненавидела. Забавно, как сильно подобное может подорвать дружбу.
Теперь компанию мне составляли лишь потрескивающий камин, единственная книга и мои замерзшие друзья-привидения. Мысль о том, что раньше я заскучала на очень ранней пенсии, теперь казалась странной и смехотворной.
Ветер донес дикий вой, и я, содрогнувшись, обхватила себя руками. Зимний ветер разносил скорбный вопль баньши.
Я с трудом сглотнула. Кто-то должен был умереть. И если Клина не сможет обуздать свои крики баньши, вполне может получиться так, что следующей будет она.
Аэрон не говорил этого вслух, но я думаю, что мы должны были как можно меньше знать о других скрывающихся. Таким образом, если кого-то из нас поймают, то не смогут под пытками вытащить ответы. Всякий раз, когда мне в голову приходила эта тревожная мысль, я обращалась к своим друзьям – ледяным привидениям и просила их убить меня своими руками-сосульками, прежде чем меня схватят.
Неужели я схожу с ума? Да.
Самым ярким моментом моего дня было сидение перед камином. Аэрон, благослови его господь, снабдил меня автоматическим поджигом, и пока я сидела в этой хижине, сам он сновал между убежищами, всех проведывал и, как мог, снабжал едой. Всякий раз, когда кого-то в городе признавали «любовником демонов», Аэрон пытался доставить несчастного в безопасное место до того, как его схватят.
Он не стал рассказывать мне о тех, кого не смог спасти, или о том, чему стал свидетелем в замке. Это подсказало мне, что ситуация была особенно мрачной. В конце концов, в этом королевстве можно запросто услышать небрежное: «О, сэр Дуриан, да, я обезглавил его сына на дуэли», или «А потом на вечеринке мы устроили человеческие жертвоприношения».
У меня застучали зубы. Поначалу, когда Мория только взошла на трон, все предполагали, что наступит весна. В этом и состояла цель королевы. Мы ждали тепла, оттепели, но Мория не сидела на каменном троне.
Дело в том, что, как и любой хороший тиран, Мория понимала – если люди будут счастливы и почувствуют комфорт, она потеряет свое влияние. Ей нужны их ярость и страх, иначе они могли бы начать сомневаться в законности ее власти. Подождите минутку, а с чего вдруг ты королева?..
Если людям станет комфортно жить, они могут снова с радостью принять Торина обратно, если бы он решил вернуться. Они могут забыть о гневе на демонов, а ей нужно, чтобы они неистово сплотились против общего врага – победить которого было только в ее силах.
Лишь при постоянной угрозе нападения Неблагих она могла держать все под своим контролем. Поэтому, когда люди спрашивали ее, почему они продолжают мерзнуть в своих постелях и почему холод пробирает их до костей, у нее оставался неизменный козел отпущения. Винить нужно демонов, а также всех предателей, которые могли их поддерживать.
Я повернулась обратно к потрескивающему огню и опустилась на колени, потирая руки и дыша на них, чтобы согреться. Аэрон принес мне еще один удивительный подарок: ему удалось тайком вынести из библиотеки замка единственную книгу, готический роман восемнадцатого века под названием «Проклятый монах». Для истории, написанной столетия назад, она оказалась на удивление грязной, и я задалась вопросом, а не выбрал ли он ее специально. Аэрон, в конце концов, сам был кем-то вроде монаха, давшего обет целомудрия. Некоторые особенно пошлые места в книге было трудно читать и не представлять, что могло бы произойти, если бы он, наконец, нарушил свою клятву.
Скрип двери заставил меня повернуть голову, и в дом ворвался снег, кружа вокруг закутанной в меха фигуры Аэрона. Холодный ветер, проникший в комнату, обжег кожу, и Аэрон поспешил закрыть дверь.
– Я принес тебе хлеб и сыр.
Мое сердце забилось сильнее. Несмотря на сильный мороз, он пришел ко мне, чтобы я могла съесть бутерброд. На лице Аарона появилось затравленное выражение, и я не была уверена, что хочу знать, что он видел в замке.
– Тебе нужно быть осторожным, Аэрон. Как тебе удается добывать еду, чтобы тебя никто не видел?
Он протянул мне бумажный сверток, и я вытащила замороженный кусок хлеба, чтобы разогреть его у огня.
Аэрон сел рядом со мной у очага и подбросил хворост в огонь. Тусклый свет камина согревал его щеки.
– Я не один, Шалини. Есть небольшая группа людей, которые не доверяют королеве, те, кто верен Торину, потому что продолжают любить его. Те, кто знает, что она могла бы закончить эту зиму месяц назад. Своего рода сопротивление. Сейчас люди голодают, и некоторые верят ее истории о том, что во всем виноваты демоны, но она постепенно теряет над ними власть. Она не делает того, что должна королева. И чем больше она теряет хватку, тем сильнее сопротивление.
Я с трудом сглотнула.
– Что она сейчас делает?
Он уставился в огонь.
– У нее есть дракон по имени Синах, и она использует его для охоты на людей. А затем сжигает их. Она хочет, чтобы мы считали ее за женскую ипостась короля Каэрлеона. Он оставлял за собой груды тел.
У меня сердце словно ушло в пятки.
– Ох.
Аэрон сидел, скрестив ноги перед угасающим пламенем и откинувшись назад на руки. Измученного, мне хотелось укутать его в одеяло и держать здесь, в безопасности. Но не в его характере было прятаться в хижине, в то время как королевство разрушалось.
– Начинает казаться, – добавил он, – что эта стужа не столько продуманная политическая стратегия, сколько месть. Думаю, она сильно на нас разозлилась. Ее сестра умерла, и никто из нас по-настоящему этим не озаботился и не заметил. Мы все думали, что Милисандия пропала, но не стали вникать в это. А потом выясняется, что виноват король, которого все так сильно любили.
– Ты до сих пор не выяснил, что произошло?
Он покачал головой, глядя на пламя.
– Какой бы ни была причина, я знаю, что она была веской. Я знаю его. Возможно, Милисандия оказалась такой же сумасшедшей, как и ее сестра. Я не знаю. Может быть, произошел несчастный случай. – Он перевел на меня взгляд. – Я знаю, что он послал убийц во Двор Скорби, чтобы убить королеву Мэб и королевскую семью в отместку за то, что она сделала. Он приказал убить одного из сыновей Мэб. Я знаю, что он не связан с ними. Мне трудно поверить, что ему вообще удалось там выжить, что королева Мэб не приказала немедленно его убить. Могу лишь представить, что она до сих пор поддерживает в нем жизнь, просто чтобы как можно более жестоко помучить.