С каждым успешным побегом число охранявших меня стражников росло. Сейчас их было, наверное, около тридцати и они не спускали с меня глаз, сжимая рукояти своего оружия. Даже когда замок погрузился в хаос, солдаты стояли на страже, удерживая меня в ловушке.
И все же я был уверен, что снова вырвусь на свободу.
Каждый раз это того стоило. За короткие мгновения побега мне удалось убить тринадцать ее воинов, и в моменты, когда мне было особенно скучно, я с нежностью вспоминал об их смерти. На самом деле, самым ярким событием прошедшего месяца оказалась удачная попытка украсть один из их мечей. На несколько восхитительных секунд я снова почувствовал себя богом. Живым, как будто снова держал в руках Шепчущий Меч. Пребывая в эйфории, я раскроил головы и тела семи стражников, убив столько, сколько смог. Но затем вновь объявилась крылатая королева-маньячка и опутала меня своими лианами.
Я понятия не имел, почему я все еще жив. Поначалу, конечно, я все понимал. Она приказала своему глупому сыну Морганту исцелить меня, и усадила здесь, как разбитую статую, триумфальную демонстрацию побежденного Благого короля.
Но сколько же недель прошло с тех пор? Наверняка шесть? Мои руки покрывали синяки, а кожа была вся исцарапана пятнистыми лианами королевы. Странно, но королева оставила кровь на полу в том месте, где Ава пронзила шпагой мое сердце, бордовое пятно на мху и камне. Все это было частью ее зрелища, демонстрацией силы.
Но что они сделали с Авой?
Она пообещала, что, если Ава меня убьет, ее отпустят. Такова была ее клятва. И это стало единственной причиной, по которой я бросился на клинок, чтобы она могла вернуться к своей обычной жизни, как будто никогда меня не встречала. Или я не вытаскивал ее из безопасного мира людей в жестокий и кровавый мир фейри.
Но шли дни, и я начал сомневаться в словах Мэб. Каким-то образом я все еще ощущал здесь присутствие Авы, дыхание жизни в бесплодном мире.
Иногда мне казалось, что я слышу ее, чувствую ее запах.
А в данный момент я понял, что она приближается.
Простая фантазия? Возможно, но я крикнул:
– Я здесь!
Но где была королева, когда кто-то крушил и разносил по камням ее дом? Потому что она контролировала каждую происходившую здесь мелочь.
Мое сердце бешено заколотилось, и я сорвал растения, не заботясь о том, что они царапают мне кожу. Но стражники не смотрели на меня, и ни один из них этого не заметил. Они обнажили оружие и уставились себе под ноги.
И пока они отвлеклись, был самый подходящий момент, чтобы убить их.
Хотя, вероятно, я брежу. Потому что теперь я мог бы поклясться, что слышал, как с другого края зала ко мне взывает Шепчущий Меч.
32. Ава
Я выглянула в коридор, прячась от посторонних глаз в тени увитой лианами ниши. Королева окружила его тело целой армией. По меньшей мере две дюжины человек.
Я могла бы легко повесить каждого из них, вот только моя магия больше не действовала.
Скрытая от посторонних глаз, я пыталась завладеть контролем над темными пурпурными лианами, которые свисали с каждой колонны и стены в большом зале. Но складывалось впечатление, будто ими уже управлял кто-то другой. Когда я попыталась проникнуть в сознание растений, то почувствовала присутствие темной пугающей силы, ощущение, от которого у меня заныли зубы.
Но я предположила, что мне не обязательно останавливать свой выбор на легких вариантах. Здесь каждый камень был пропитан магией леса, силой животворящего дерева. И, возможно, был другой, менее очевидный способ убрать охрану с моего пути.
Я посмотрела вниз, на каменные плиты, и мой взгляд остановился на крошечных стебельках сорняков между трещинами, хрупких, с нежными листьями. Я заставила их расти выше, больше, чтобы они смогли обвиться вокруг ног стражников. Словно руки из могилы, они тянулись вверх и хватали живых, чтобы утащить их к мертвым под землю.
Мой взгляд переместился на мужчину с длинными серебристыми волосами. Его белые крылья неистово молотили воздух. Сорняки поползли по нему, переплелись корнями и притянули его к полу, заключая в ловушку. Они оплели его живот, ребра и крылья, удерживая на месте. Упавший воин воззвал к своей королеве.
Сорняки поставили стражу на колени, и оружие со звоном попадало на пол. Каждый раз, когда они перерубали растение, на его месте вырастало другое. Их ноги и бедра опутывал целый кокон из лиан, которые вырывали оружие из рук.
Внезапно мое внимание отвлекли. На одного из воинов кто-то напал. Чьи-то руки обхватили его голову и с тошнотворным хрустом сломали ему шею.
Когда стражник упал на землю, я подняла взгляд и увидела самого прекрасного фейри из всех живущих на Земле. Мир остановился.
Это был Торин, он двигался, дышал и смотрел на весь мир, подобно богу возмездия со сверкающими голубыми глазами и потрепанном в боях телом. Его руки и разорванную белую рубашку покрывали полосы крови. Сердце до боли сжалось.
Я перепила амброзии?
На мгновение я утратила способность двигаться. Лишь стояла в тени, неподвижно и едва дыша, пока он вершил суд над воинами Мэб. Обжигающий жар пробился сквозь ледяной панцирь под моими ребрами.
Смутно сознавая, что выкрикиваю его имя, я выскочила из укрытия, сжимая его меч. И когда я побежала к нему, Торин повернулся, и наши взгляды встретились.
Его улыбка была душераздирающе красива. Не сводя с меня взгляда своих насыщенно-голубых глаз, он отшатнулся подальше от связанных растениями стражников. Кровь пульсировала в моих венах, стучала в висках. Я перепрыгнула через стражников и врезалась в железную грудь Торина.
Он осторожно вытащил свой меч из моей ладони, затем обнял меня и крепко прижал к себе. Я уткнулась лицом в его залитую кровью грудь, чувствуя, как колотится его сердце под тонким белым материалом рубашки. Я провела ладонью выше, впитывая ощущение его тепла, прекрасного биения сердца.
Наконец услышала его голос.
– Вот ты где. Я тебя искал.
– Моргант исцелил тебя. – Это прозвучало едва ли громче надтреснутого шепота. Конечно, был миллион других слов, которые мне хотелось сказать. О способностях, которые я развила в себе, и о хаосе, который я здесь посеяла. О плане выбраться из этого места, найти зеркало в заброшенном храме. Но мои мысли превратились в безумный клубок слов, который мне никак не удавалось распутать, не тогда, когда я купалась в эйфории от его совершенного, живого аромата. Ощущение тесной близости его тела заставило весь остальной мир растаять. Торин обнял меня еще крепче, и я почувствовала, как под пальцами перекатились мышцы. Он поцеловал меня в макушку.
– Я пытался до тебя добраться.
Я цеплялась за него так же крепко, как за ветви деревьев у стен замка. Он казался удивительно осязаемым, реальным, и мне хотелось стоять так вечно и никогда не отпускать его.
И когда я практически растворилась в нем, в разум проникла ужасная мысль…
Почему королева хотела, чтобы он остался жив? Для чего приказала Морганту исцелить его?
Сердце вновь сковало ледяным страхом. Здесь ничего не происходит без согласия королевы…
Словно услышав мои мысли, Торин напрягся и отстранился от меня.
Он протянул ко мне руку, словно защищая и веля держаться подальше от себя.
Но нуждалась ли я сейчас в защите? За мной уже тянулся кровавый след.
Я медленно повернулась и увидела королеву.
По другую сторону связанных стражников по залу плыла королева Мэб. На ее голове красовалась корона из плюща и драгоценных камней, а белые волосы рассыпались по меховой накидке. Мэб опустила взгляд на сорняки, опутавшие ее воинов, и выгнула бровь.
– Вижу, ты не отпустила Аву, как обещала. – В голосе Торина прозвучала тихая угроза.
Королева остановилась по другую сторону линии стражи.
– Я не говорила, когда отпущу ее. Или сделаю ли я это до того, как сброшу с башни, или после. И я, кажется, дала еще одно обещание, не помнишь? Что если ты решишь навести Заблудшую Неблагую в ночь перед поединком, то будут последствия.
Я посмотрела на лианы над ее головой, но не смогла вплести в них свою магию, так как ими уже повелевала другая.
– Видишь, Заблудшая? – От нее исходил свет. – Ты не единственная, кто умеет контролировать растения. – Мэб улыбнулась, ее зубы были белыми, как выбеленные кости. – Разумеется. я бы не стала торопиться убивать Торина. Я, кажется, упоминала, что кастрирую его, а затем медленно задушу то, что от него останется, в стволе дерева. Изавель, ты знаешь, что он сделал с моим сыном?
Я с трудом сглотнула. Это был не тот вопрос, ответ на который мне хотелось знать, но Торин ответил.
– Я не посылал своих убийц за твоими сыновьями. Я послал их убить тебя.
– Мои сыновья готовы отдать за меня свои жизни, а я за них. Полагаю, таково бремя любви. Но ты еще не познал острую боль потери ребенка. Ты никогда не знал боли, когда чувствуешь чужую смерть так, словно она хуже твоей собственной. Я же испытала ее дважды.
Она начала осторожно приближаться к своим пойманным в ловушку воинам, и, как только подошла к ним, одна из толстых пурпурных лиан на стене рванулась к мечу Торина.
Он перерубил ее, затем следующую и еще одну. В моем сознании зарождался новый ужас. Магия королевы отражала мою собственную.
Но у меня не было времени зацикливаться на связи между нами, потому что теперь она направляла свое колючее оружие против меня. Торин крутился на месте и разрубал Шепчущим Мечом одну лиану за другой. Он не сможет противостоять этой яростной атаке вечно.
Я все еще чувствовала себя так, словно заледенелые камни в моей душе хранили взаперти адскую мощь. Если бы я только могла высвободить этот поток силы, я бы перехватила у королевы контроль над лианами.
Отступив на шаг от Торина, я пыталась мыслить ясно, пока сердце выбивало сильную дробь.
Почти в каждом живом существе вокруг меня чувствовались следы ее ядовитой магии. Она окрашивала все живые волокна, за исключением тех сильных, колючих сорняков, которые обвивали стражников. Я продолжала мысленно управлять ими, и могла заставить их напасть на королеву. Длинные, цепкие стебли потянулись к ней.