- Убирайся. Надеюсь, наши пути больше никогда не пересекутся.
Я глубоко вздохнула, и сказав «Прощай», повернулась в сторону чащи, где должна была ожидать Лумея, но как только сделала шаг вперед, из темноты выскочили оба коня, на одном из них сидела Лумея, она быстро соскочила с лошади и, спотыкаясь, подбежала ко мне, ее глаза были полны ужаса.
- Что случилось?
Но в этот момент встал Эфин и прислушался, после чего тихо сказал:
- Здесь тумо. Их трое или четверо, и они идут прямо сюда.
- Тумо? Разве они водятся здесь?
- Нет, но они, скорее всего, шли за мной. Я пришел один, без войска, а им только этого и надо.
- Ты справишься с ними? – подойдя к нему, посмотрела в глаза.
- Не знаю. Они очень сильны, в одиночку с ними практически бесполезно сражаться.
- Тогда надо бежать. Лошади здесь, садись и скачи прочь.
И только мы собрались оседлать лошадей, как два этих монстра выскочили из леса и остановились в нескольких метрах от нас. Я впервые видела их так близко, пасти были полураскрыты и из них текли слюни, а глаза горели в ночи оранжевым светом, все тело тумо было покрыто длинной шерстью. Они стояли, полусогнувшись и расставив лапы с когтями в разные стороны. Тогда Эфин обнажил меч и, рыча, вышел вперед. Тумо обошли его, один стоял спереди, другой за спиной, а спустя пару минут к ним подоспели еще двое, Эфин оказался в кольце, откуда, казалось, невозможно вырваться. Лумея подбежала ко мне в этот момент и начала тянуть в сторону лошади:
- Амена?! Давай, нам надо уходить. Сейчас самое время, пусть эти звери растерзают его и все, мы свободны!
Но я не могла бросить Эфина, не хотела.
- Нет. Я останусь, а ты можешь идти.
- Что?! Зачем же тогда вы бежали, раз остаетесь здесь на верную смерть?!
- Эфин не должен погибнуть от лап этих мерзких тварей.
И вытащив меч, пошла в направлении тумо. Они не обращали на меня внимания, так как были сосредоточены на Эфине, ведь он их главная цель, тогда подняла с земли камень поувесистее и, что было сил, бросила в голову одного из них. Тумо получил удар в затылок и резко развернулся, его глаза засверкали, источая ненависть, он выпрямился и медленно направился ко мне, в этот момент Эфин нанес первый удар, началось сражение. Тот, что шел на меня, постепенно опустился на землю и на четырех лапах помчался вперед, я же побежала от него в сторону деревьев, и, добравшись до них, одной ногой оперлась о ствол, а другой обхватила ближайшую ветку, оказавшись наверху. Тумо так же решил забраться, но я перелезала с дерева на дерево, добираясь до тех ветвей, что росли, нависая, над рекой. Как только подо мной заблестела река, я остановилась и ждала эту тварь. Тумо, не обращая внимания ни на что, пробирался ко мне и когда ему оставалось только броситься, я ухватилась за лиану. Тумо выставил когти вперед, после чего прыгнул, но я оттолкнулась и, держась за лиану, обогнула его, нанеся в этот момент удар ровно между ребрами. Он хотел поймать меня, но запутался в ветвях и сорвался в воду, я же бросилась на него сверху и вонзила меч в шею, вдоль позвоночника. После такого монстр схватил меня за плечи и отшвырнул в сторону, но больше ничего не сделал, его тело рухнуло и медленно погрузилось под воду. Один вышел из боя.
Выбравшись на берег, посмотрела на Эфина, он также разделался с одним из них, остались двое, но они и не собирались сдаваться, эти два чудовища действовали слаженно, когда один оборонялся, второй шел в атаку и наоборот. Я побежала к Эфину, но как только он заметил меня, то резко ушел в сторону и не позволил приблизиться, попытки отвлечь тумо на себя не увенчались успехом. Тогда я снова забралась на дерево, что раскинуло ветви над сражающимися, и, дождавшись момента, спрыгнула, оказавшись прямо в центре. Тумо немного расступились, они продумывали свои дальнейшие шаги, а Эфин попытался вытолкать меня, но это не так-то просто:
- Уходи отсюда глупая самка! – он рычал и продолжал выталкивать меня.
- Нет. Я уложила одного, так что могу помочь.
- Здесь ты только помеха, эти двое братья, они сражаются вместе.
- Вот именно, что их двое, а ты один! Как можно быть таким волком одиночкой?!
- Мне на роду написано быть одному, так что все!
И он хотел уже вытолкнуть меня, как я увидела за его спиной летящего тумо. Зверь размахнулся и всей своей мощью нанес удар Эфину, его даже отбросило на три метра в сторону берега. Эфин лежал на песке и не проявлял никаких признаков жизни. Тот, что нанес удар, направился к нему, чтобы завершить начатое, но как только приблизился, то резко остановился и все, что я слышала после, это свист стрел. Из чащи начали выскакивать один номар за другим, выпуская стрелы в тумо. Номары бросались на них, нанося удар за ударом, тумо растерялись, они не ожидали такого поворота событий, поэтому замешкались и дали время, чтобы убить себя. А под конец из лесной глуши вышел конь, на котором сидел Фарон, он проследовал к нам и, спустившись с лошади, направился к Эфину. Тот продолжал лежать с закрытыми глазами, его дыхание было прерывистым и мне казалось, что он вот-вот умрет, поэтому подбежала и постаралась перевернуть его, чтобы взглянуть на рану. Мне помог Фарон, а когда мы повернули Эфина спиной, то обнаружили три глубокие раны, тянущиеся от плеча до левого бока, кровь лилась ручьями. Тогда я посмотрела на Фарона:
- Надо прижечь!
- Раны слишком глубокие, кровь не остановится. Надо либо зашивать, либо дать ему умереть. Но, иголок и ниток здесь нет, как назло я забыл свою корзиночку с шитьем дома, – он ехидно усмехнулся.
- И ты вот так просто сделал выбор?! Он же твой брат.
- Хорошо, а что ты предлагаешь, беглянка?
В этот момент я вспомнила, что несколько острых шипов Каршевых деревьев застряли в моей одежде, которые вытащила, но не стала выбрасывать. Я достала их и взяла тот шелковый шарф, вытянув из него нити.
- Вот, что я предлагаю. Я могу зашить его раны, здесь достаточно ниток, надо лишь сделать из этого шипа иголку, – достав шип, протянула Фарону. – Вот, держи, в них уже нет яда.
Фарон нехотя взял свой кинжал и проделал в шипе небольшое отверстие, после чего вернул мне. Я немедленно вставила в него нить и попросила, чтобы с Эфина сняли жилет, когда же все было сделано, села рядом с ним и помолилась Скайре.
Фарон стягивал края рассеченной плоти, а я сшивала их. Часы тикали, на небе забрезжил рассвет, но мы продолжали, время работало против нас, Эфин терял много крови, и мне надо было торопиться. Сшивая последнюю рану, почувствовала, как руки начинают дрожать, но я не останавливалась, продолжая закрывать рассечение. Фарон иногда смотрел на меня, и на его лице блуждала печальная ухмылка, он видел, что я устала, поэтому решил нарушить молчание:
- Ну, брат! За тобой должок, если все-таки очнешься.
- Очнется, обязательно очнется, – я наносила последние швы, а в глазах уже все сливалось. Вид разорванной плоти ужасен, но когда встает вопрос жизни или смерти, приходится забывать о своих страхах и действовать.
- Тебе важно, если он выживет?
Тогда в голове пронеслась мысль, что да, важно. Мы с Эфином в чем-то схожи, мы оба настойчивы и полны решимости:
- Важно. Я ему задолжала свою жизнь, ведь он однажды спас меня. Теперь мы квиты.
- Только ли дело в долге? Вот вы оба все время говорите о договоре, долге и ответственности, но как-то сложно поверить в то, что это лишь ваши принципы.
Но я ничего ему не ответила, просто не знала, что сказать. Возможно, дело не только в долге, не в идеалах и не в принципах, а в чем-то другом.
Закончив с ранами Эфина, отсела в сторону и попросила, чтобы мне принесли раскаленный кинжал, им я прижгла края ран, чтобы окончательно остановить кровь, так же прижгла и тот порез, что оставила ему на животе. К счастью Эфин все это время был без сознания, поэтому не чувствовал той кошмарной боли, хотя он из тех, кто может пришить себе ногу в полном сознании. Главное, что он дышал, и его дыхание пришло в норму, как и сердцебиение. Обработав напоследок раны той мазью, что номары всегда носили с собой, закрыла спину оставшимся куском шарфа.
Теперь можно было отдохнуть, номары развели костер, поймали кого-то в лесу и уже медленно зажаривали его на вертеле. Я же сидела, откинувшись спиной на дерево, и смотрела на реку, на то, как вода плавно бежит куда-то, ее вид умиротворял, однако долго наслаждаться одиночеством не получилось, ко мне подсел Фарон и принес кусок зажаренного мяса:
- Вот, держи, – он протянул мне еду. - Оказывается ты не только женщина-воин, но еще и лекарь. Не перестаешь меня удивлять!
- Чему только не научишься, живя с такими, как вы, – и я усмехнулась. – Кстати, а что ты здесь делаешь?
- Долг! – Форан засмеялся. – Мы же братья, – в его словах было столько иронии, что я невольно тоже засмеялась.
- Да, хороший же ты брат, пришел спасти, но решил оставить его умирать.
- Я не за ним пришел, Эфин настоящий воин, который не признает больше никого, так что моя помощь ему не нужна.
- Что же ты тут делаешь?
- Хотел поймать тебя и вернуть на законное место.
- Но я жена твоего брата, – я удивленно посмотрела на него.
- Перед Скайрой ты ему не жена, – тогда я еще больше удивилась. – И, да. Я знаю законы нашего мира. Это Эфин считает себя превыше всего, мне не нужны его лавры, не нужен его Тарон и все эти полукровки. Я хочу выбрать себе женщину и быть с ней всегда.
- Ты тоже другой, вы с Эфином уже смешанные.
- Да. Я такой, какой есть и другим мне не быть.
- Отчего же столько ненависти к полукровкам?
- Из-за матери, – и Фарон стал серьезным, его взгляд наполнился грустью. – Наша мать принадлежала к бескалам, тем, что проживают в Тихих лесах. В те жуткие времена, когда наш отец, истинный номар, понял, что так дальше нельзя жить, решил создать воинов, обладающих умом, хитростью и проворством, ему надоело управлять кучкой бестолковых зверей. И они начали похищать женщин разных видов, выбирая тех, чьи предки были Великими воинами. Эти несчастные самки жили как рабыни и рожали им детей, смешанных. От союза номара Танафера и бескаллины Ат-Тури появились мы с братом, но наша мать ненавидела нас всем своим существом, как ненавидела и отца. Мы для нее были животными, Эфин старший и он больше привязался к отц