- Ты как? Живая?
- Назло тебе, – я усмехнулась, почему-то совершенно не чувствовала себя умирающей, хотя крови становилось все больше, а ногти на руках постепенно бледнели.
- Ты не воин, ты просто глупая самка в одежде воина!
- Так зачем тебе такая самка? Оставь меня, и разойдемся мирно, ты к себе, а я в мир иной.
- Ну, уж нет! Ты еще не отдала мне свою честь, чтобы вот так уйти.
Пока мы говорили, он развязал жилет, снял его с меня, обнажив место ранения, затем взял принесенную ткань, смочил в горячей воде и смыл кровь, после чего раскалил свой меч и сказал:
- А теперь лучше закрой глаза!
И в одно мгновение прижег рану, по телу раскатилась невыносимая боль, от которой я успела лишь зажмуриться и завыть, как раненый зверь. Когда Эфин убрал меч, то снял со своей шеи какой-то флакон и полил его содержимым мне на рану, после попросил Лумею перевязать. Она наложила повязки, дала мне немного воды и укрыла одеялом, а Эфин подошел к мертвому Карукку. Что было дальше, уже не помню, в глазах потемнело и все, я отключилась.
Когда проснулась, то увидела номаров, сидящих вокруг костра и поедающих мясо того, кто зажаривался на вертеле, долго угадывать не пришлось - это был убитый Эфином хищник. Лумея также сидела, но намного дальше от них, и ела выделенный ей кусок мяса, но как только увидела, что я пришла в себя, немедленно подошла:
- Амена? Ты как? Принести воды?
- Нет, спасибо. Где Эфин?
- Он взял шкуру зверя и куда-то ушел с ней, его нет уже давно. Давай я принесу тебе немного поесть? Эти хищники оказывается вкусные.
- Хорошо, - я улыбнулась и сжала ее руку в благодарность.
Когда же Лумея принесла немного мяса на большом листе, и я хотела взять кусочек в рот, то увидела только подбегающего Эфина, который одним движением отбросил листок с едой в сторону.
- Ты что?! Смерти хочешь?! – он сел напротив и забрал из моей руки тот несчастный кусочек. – Тебе нельзя есть это, я обработал твою рану противоядием от когтей Карукка, если съешь хотя бы кусок, то умрешь от отравления в считанные секунды! Тебя, видимо, ни на минуту нельзя оставлять одну! – затем его гнев обратился на Лумею. – А от этой никчемной служанки вообще никакого толка, только вред. Сначала затеяла истерику, потом отошла от нас в момент нападения, а сейчас снова! - после чего он схватил ее за волосы и прорычал сквозь зубы. – Еще одна ошибка и я привяжу тебя к дереву на радость хищникам! Поняла?!
- Да. Простите меня Эфин, – она начала плакать и прикрывать лицо руками.
Тогда он ее отпустил, и Лумея убежала в другой конец, а я не выдержала:
- Что с тобой такое?! Тебе не над кем издеваться? Она лишь несчастная девушка, на плечи которой выпала такая ужасная участь!
- Если бы не она, то многих проблем можно было бы избежать! Здесь нет места девичьим капризам и истерикам, оступишься и все, смерть!
- Твоя жестокость не знает границ, она и так напугана, зачем причинять ей еще и боль? Все, с меня хватит! – я попыталась встать, но тут же ощутила сильную боль, а повязка окрасилась кровью.
- Куда?! Немедленно сядь! – Эфин снова усадил меня и начал разматывать ткань, чтобы взглянуть на рану. - Если все разошлось, то придется снова прижигать.
- Ну и хорошо, тебе же нравится причинять боль, вот и насладишься очередной раз.
- Тебе надо было не только рану прижечь, но и рот. Сиди смирно и не двигайся.
Он отвернул часть ткани, которая прикрывала само ранение, и посмотрел, затем направился к своему коню и что-то достал из мешка, висящего на седле.
- Что это? – спросила я.
- Заживляющая мазь, мы ее готовим из трав. А теперь не двигайся.
Эфин взял немного этой дурно пахнущей гадости и начал наносить на рану, отчего я вздрогнула и немного съежилась.
- Больно? – Эфин поднял глаза и посмотрел на меня гораздо мягче.
- Нет, твои руки, они холодные, – я слегка улыбнулась, но тут же отвела взгляд.
Не знаю, что я чувствовала в тот момент, пока Эфин обрабатывал рану, но точно не ненависть и презрение, скорее благодарность за помощь. Ведь это не легко для него, ему приходится нянчиться со мной в то время, как он должен быть жестоким и хладнокровным. Однако я уже не раз улавливала нотки добра в его глазах, хотя это лишь мимолетные импульсы и не более того. Просто сейчас я не отгоняла его от себя, не критиковала его сущность и не показывала неприязни, поэтому Эфин и выглядел спокойным. Когда он забинтовал меня, то сел рядом, облокотившись на каменную стену, а другой номар принес ему еды и снова удалился на свое место.
- Они слушаются тебя беспрекословно? – Я повернула голову в его сторону и с завистью посмотрела на дымящийся кусок запеченного мяса.
- Да. Кстати, если хочешь есть, то могу предложить корни Такупа, – после этих слов он подозвал своего воина и приказал принести их. Тот немедленно исполнил приказ и положил рядом со мной эти корни. – Вот, держи. – Эфин передал их мне в руки. – Это все, что пока ты можешь съесть.
- Спасибо, – я разорвала корень и начала понемногу вытаскивать из него содержимое.
- Ты благодаришь меня? – Эфин усмехнулся.
- Ты спас мне жизнь, два раза. Так что, да, я благодарю тебя. Только не пойму одной вещи.
- Какой же?
- Для чего ты пришел именно за мной? В Мазарате масса девушек. Вряд ли ты так сильно желал породниться с моим отцом. И разве не нашлось красивой самки номаров для Правителя? Ты же изначально прибыл в Мазарат с другими условиями.
- Слишком много вопросов, болезнь делает из тебя весьма надоедливую особу.
- Но хотя бы на часть вопросов ты можешь ответить?
- Что ж, во-первых, с твоим отцом я точно не хотел родниться и, во-вторых, среди самок номаров нет подходящей мне. Ты же видишь, как выглядят остальные. На этом мои ответы закончились, – и он замолчал.
- Почему же вы с братом так не похожи на остальных?
Но Эфин больше не ответил, доев свой ужин, он встал и направился к огню. Я же осталась на своем месте и, отложив корни в сторону, решила поспать. Ночь была теплой, в лесах царила тишина. Удалось очень быстро заснуть, на этот раз я не испытала того тепла, какое было там, на дереве, но это не испортило сна.
С наступлением утра в воздухе повисло множество капель воды, они покрывали все и вся, мое лицо и волосы были мокрыми как после купания, я стянула с себя одеяло и стерла им воду с лица, затем решила посмотреть на рану, медленно развернув ткань. На боку красовался большой и свежий шрам, но ни крови, ни красноты на коже не было, видимо, та мазь, что использовал Эфин, сделала свое дело. Поэтому вернула повязки на место и решила встать. Держась за выступы на скале, медленно привстала, в боку все еще ощущалась сильная боль, но кровотечения не открылось, так что, завершив свой подъем, качаясь, подошла к кувшинам, затем налила в чашу воды и хотела попить, но заметила Эфина, он проснулся и сел около своего коня. Захотелось хоть как-то отблагодарить его. Прихрамывая, направилась к нему, чтобы предложить воды, но он не стал ждать и подошел сам:
- Зачем встала? Рана может снова открыться.
- Я ее осмотрела, она выглядит значительно лучше благодаря твоим травам, так что нет повода для беспокойства.
- Но ты могла бы свою служанку попросить, к чему самой идти, тем более ковыляешь подобно слепому старцу.
- Не хотела будить ее, тем более, собиралась отблагодарить тебя.
- Как же? – он недоверчиво посмотрел на меня и улыбнулся. – Заколоть, пока я сплю?
- Да, нет же. Вот… – я протянула ему чашу с водой. – Хотела принести тебе воды. Можешь не переживать, она не отравлена. Если надо, могу испить первая.
- Не надо. В любом случае, если ты отравишь меня, то не доживешь и до полудня, так что давай.
Он взял чашу и поднес ее к губам, а я смотрела не него, не отрывая глаз. Что же это? Неужели крианка Амена больше не ненавидит номара Эфина, который сломал ей жизнь? Поймав себя на мысли, что мне где-то в глубине души даже нравится его дикость, почувствовала, как кровь прилила к лицу, поэтому очнулась и быстренько отвернулась от него. Он все это видел, но ничего не сказал, только усмехнулся в очередной раз. Выпив половину, Эфин вернул мне чашу:
- Держи. Пей, если только тебе не противно.
Не сказав ни слова, взяла чашу из его рук и выпила оставшуюся воду, после чего хотела идти к Лумее, но Эфин приостановил меня:
- Мы очень медленно двигаемся и совершенно отступили от плана. С такой скоростью нам еще два дня придется идти, так что запасись терпением. Если рана будет беспокоить, скажи, я знаю некоторые травы, которые на время снимают боль.
- Хорошо, – он уже собрался уйти, но я спросила. – Что нам еще предстоит? Где придется идти?
- Следующий привал будет у реки.
- И как долго до нее?
- К вечеру прибудем.
Спустя час мы выдвинулись в путь, день обещал быть очень жарким, поэтому старались ехать через леса, где сохраняется хоть какая-то прохлада. Меня удивляло, как ведут себя номары воины, они, абсолютно молча, выполняли все, что им скажет Эфин, стоило только остановиться, номары сразу же садились на землю и ждали разрешения встать или пойти на охоту. Мне кажется, они могли бы даже прыгнуть с утеса, если Правитель им прикажет. Так и сейчас, несколько номаров продолжали двигаться по жаре, их латы практически плавились под палящими лучами солнца, а из-под шлемов струился пот, капала слюна, но они не произносили ни звука. Эти существа походили на зверей, все в шерсти, с огромными клыками, уродливыми лицами, но вели себя лучше любого разумного воина, видимо, это их особенность - беспрекословное подчинение и исключительный авторитет вожака. Я даже боялась представить, что может случиться с одним из них, если он ослушается приказа.
В подобных мыслях и рассуждениях самой с собой провела еще несколько утомительных часов пути, рана потихоньку начинала ныть от попадающих в нее капель пота, но я не хотела так быстро сдаваться и мчаться к Эфину за лекарством, поэтому набралась терпения. К полудню солнце совсем перестало щадить нас, на небе не было ни облачка, отчего все нагрелось так, что было больно касаться лошадиной упряжи и даже кожаной одежды. Боль продолжала нарастать, а я продолжала ее терпеть, но ближе к вечеру уже не осталось на это сил, поэтому подъехала