Ирина: Если я для тебя ничто, почему же ты так нервничаешь? На самом деле, ты ему завидуешь, правда?
Карл: Завидую? Почему я должен ему завидовать? Вообще, на такие глупые вопросы я не хочу даже отвечать.
Ирина: Ты живешь один, да?
Карл: Я завидую Даниэлю…
Кажется, что Карл нервно смеется.
Ирина: Ты совсем один?
Карл: Нет, я не один. Иначе говоря, я вообще не один.
Ирина: Да, ты ему завидуешь.
Карл: Чему?! Чему мне завидовать?! Что у него есть ты?
Ирина: Ты завидуешь ему, потому что он общительный, потому что с ним весело, потому что он интересный, потому что его любят…
Карл: Такое общество, как ты, я оплачу и выброшу.
Ирина действительно искренно смеется.
Ирина: У-у-ух! Ты страшно меня оскорбил!
Карл: Еще хуже, если нет.
Ирина: Я — не блядь.
Карл: Как ты выражаешься!
Ирина по-настоящему смеется.
Ирина: Ты — дурачок.
Карл: Дурачок?
Ирина: Да. Ты — ядовитый, неуверенный в себе, несчастный дурачок.
Карл раздражается.
Карл: Я — дурачок? Я? И я неуверенный в себе?
Ирина: Ты.
Карл: А Даниэль уверенный в себе? Самоуверенный?
Ирина весело смеется прямо ему в лицо.
Ирина: Ну да, если это так!
Карл: То, что ты называешь самоуверенностью, это химия, дурочка! Лекарства. Антидепрессанты. Даниэль без таблеток не может встать с постели! Не может выйти из дома. Не может есть, спать… То, что ты называешь общительностью, это химически измененная форма сознания. Это не он! Без таблеток он — ничто. Нет, еще хуже, он — испуганный засранец на грани самоубийства!!!
Ирина перестает смеяться, смотрит на Карла.
Карл: Что ты сейчас скажешь о его общительности? Он и теперь тебе также симпатичен?
Ирина: Если ты так говоришь о человеке, которого называешь своим лучшим другом, тогда неудивительно, что ты — один.
Ирина достает из пачки сигарету, зажигает ее. Карл почти подбегает к ней, забирает сигарету из ее руки. Он гасит сигарету о тарелку, стоящую перед Ириной.
Карл: Я сказал, что здесь не курят.
Подойдя к ней так близко, Карл видит маленький, едва заметный след сахарной пудры у нее под носом. Он пальцем стирает порошок с ее носа, думая, что это кокаин.
Карл: Что это у тебя?
Карл не дожидается ответа. Хватает ее за руку, другой рукой хватает пальто, почти тащит ее к двери.
Карл: Ну, нет. Не в моем доме.
Ирина: Что с тобой?
Карл: Ты посмотри, на кого ты похожа. Пожалуйста, просто уходи.
Карл широко открывает дверь, Ирина вытирает нос, облизывает палец. Начинает смеяться. Карла это совершенно выводит из себя. Он снова прикрывает дверь.
Карл: Пожалуйста, немедленно уходи. И не смей устраивать мне сцену в коридоре.
Ирина: Это же сахарная пудра. Пудра с пончика. Я съела твой пончик, Kaрл.
Ирина продолжает смеяться, берет свое пальто из его руки. Смеется, убирает его руку, чтобы открыть дверь, и иронично прибавляет.
Ирина: Дурак.
Карл теперь действительно впадает в отчаяние. Действительно выглядит, как настоящий дурак. Ирина открывает дверь. Перед ними — Даниэль и Мафи. Все застывают в оцепенении.
Мафи: Йо-ху! А это мы!
Даниэль: Эй, Карл…
Карл очень удивлен, видя перед дверью жену Даниэля в тот момент, когда выгоняет из дома любовницу Даниэля.
Карл: Maфи!?!
Мафи: Это я, а что? Чем ты так ошеломлен? Даниэль, ты же ему сказал, что и я приеду, да?
Мафи не ждет ответа, энергично проходит в квартиру, снимает пальто. Даниэль нервно подает глазами и Карлу, и Ирине какие-то знаки. Ирине не остается ничего другого, как остаться. Мафи — маленькая женщина с маленькими ступнями ног, маленькими кистями рук, с маленькими пальцами и ногтями, с маленькой головкой, маленькими глазками, с тонким голосом и огромной, огромной грудью.
Мафи: Ты услышал, что мы выходит из лифта, да? В этих зданиях такая акустика. Каждое слово слышно. Я сказала швейцару, чтобы сообщил о нас. А он говорит: «Нет необходимости. Даниэль постоянно здесь.» Это правда, Карл? Это правда, что он постоянно здесь? Каждый раз, когда я ищу его у тебя, ты говоришь, что он уже ушел.
Мафи как будто шутит, все со смешком, и говорит, и говорит, не переставая.
Мафи: Я уже готова подумать, что ты врешь, Карл. Что ты врешь и покрываешь этого моего вруна. Где вы, например, были вчера вечером?
Мафи щипает Даниэля за щеку почти до крови. Даниэль возмущается, как ребенок.
Даниэль: Мафи!
Мафи: Любовь моя! Счастье, что ты такой толстый, что тебя никто не захочет… А вы?
Даниэль тоже оборачивается к Ирине.
Ирина: Ирина.
Мафи осматривает Ирину с головы до ног, хватает за руку Даниэля.
Мафи: Душа моя…
Мафии держит Даниэля за руку так крепко, как будто переводит через дорогу ребенка.
Мафи: Ирина. Ага. А я — жена Даниэля. Вы знакомы с Даниэлем…?
Ирина открывает рот, чтобы ответить, но Даниэль ее опережает. Он почти кричит.
Даниэль: Нет! Она вообще со мной не знакома. Откуда ей меня знать? Она видит меня сейчас впервые. Правда, Карл? Вот сейчас и познакомимся. Давайте знакомиться! Меня зовут Даниэль, очень приятно.
Даниэль, пожимая руку Ирине, чуть не вырывает ей руку из ключицы. Продолжает нервно говорить.
Даниэль: Да, Карл… Это, значит, и есть твоя фантастическая девушка, которую ты скрываешь.
Даниэль начинает энергично объяснять Мафи.
Даниэль: Я постоянно его донимаю, чтобы нас познакомил, а он избегает, как будто у него кто-нибудь ее украдет…
Даниэль понимает всю двусмысленность и в то же время всю глупость сказанного.
Даниэль: Я имею в виду, что украдет не в том смысле. То есть, не я. Я имею в виду, что Карл — мой друг. То есть даже не мой друг, у меня есть друг — моя Мафи… То есть, ну, понимаешь меня?
Даниэль обнимает Мафии так крепко, что у нее могут треснуть ребра. Карл, в конце концов, произносит.
Карл: Нет, Даниэль, я вообще тебя не понимаю.
Мафи: Отпусти меня! Ты что меня сдавил!
Даниэль как-то неуклюже почти отталкивает Мафи, идет на кухню, хватает бутылку вина.
Даниэль: Ну, что, будет угощенье? Ух, сколько всего! Я ужасно голоден.
Карл идет за ним на кухню. Говорит ему в полголоса.
Карл: Как ты мог привести их обеих?
Даниэль: Я не знал, что Мафи придет! Она ждала меня после работы. Я не мог от нее избавиться. Я звонил тебе двести раз, чтобы сказать, но у тебя мобильник опять отключен.
Карл смотрит на Ирину, которая сидит и исподлобья разглядывает Мафи. Даниэль хватает кусок хлеба. Карл забирает у него из рук и хлеб, и вино.
Карл: Пожалуйста, не хватай со стола, подожди пока я накрою…
Даниэль проглатывает огромный кусок хлеба.
Ирина: Да, не хватай руками, и будь осторожен, не ешь ничего с сахарной пудрой, а то он может подумать, что ты нюхал кокаин.
Даниэль поперхнулся, почти подавился. Кашляет. Задыхается.
Ирина: Что с тобой?
Карл: Он сейчас задохнется.
Ирина подходит к нему. Изо всей силы ударяет его по спине.
Ирина: Вдыхай воздух! Вдыхай воздух!
Даниэль весь красный, он задыхается по-настоящему.
Карл: Он задохнется!
Мафи отталкивает Ирину.
Мафи: Перестань его бить! Отойди!
Мафи обхватывает Даниэля вокруг талии, потом выше возле желудка тем специальным захватом, который предназначен для спасения людей, которые подавились пищей. (Точное описание этого захвата, включая и фотографии, и схемы, режиссер может найти на стене любого американского ресторана, в том числе и в ресторане Белого Дома). Мафи, такая маленькая, с трудом обхватывает Даниэля, но так профессионально, как будто делала это уже сто раз, немного приподнимает его, сдавливает желудок, и Даниэль выплевывает полупрожеванный хлеб на пол. Даниэль тяжело дышит, сваливается в кресло.
Даниэль: Ох…
Карл и Ирина смотрят на выплюнутый хлеб, лежащий у их ног.
Даниэль: Успели.
Ирина перешагивает хлеб, садится на тахту. Мафи, как будто ничего серьезного не произошло, берет на кухне салфетку, собирает в нее хлеб и выбрасывает его в помойку, все это время не переставая говорить.
Мафи: Это потому, что ты ненасытный. Потому что не можешь остановиться. Я все время ему говорю: «Даниэль, не торопись, никто у тебя ничего не отберет, это не последнее, когда-нибудь подавишься» — бесполезно. Вот такой он. Прожорливый.
Мафи затем снова повторяет все то же самое с таким же энтузиазмом.
Мафи: Как у тебя здесь красиво. Немного тесновато, но красиво. Сколько, говоришь, ты ждал?
Даниэль: Пять месяцев! Ой!
Карл: Только не надо опять об этом.
Мафи: Что? Почему? А что не так? Я просто спросила. Елки еще нет? Ты еще не наряжал? Как здесь жарко! Можно, я открою?
Мафи, придерживая трубку плечом и не дожидаясь ответа, открывает окно. Шум улицы врывается в квартиру.
Мафи: Пять месяцев, да? Ну, это так долго. Они что, проверяли сколько ты зарабатываешь? Сможешь ли ты оплачивать квартиру? А они знают, где ты работаешь? А почему ты им не сказал: «Люди, я зарабатываю больше, чем президент Соединенных Штатов!»