В штате около 30 тысяч фермерских хозяйств (или ранчо), что делает его одним из основных центров мясного скотоводства США. Местные животноводческие компании по выращиванию племенного скота успешно торгуют своей продукцией с 15 странами мира – не мясом, а замороженными эмбрионами. А теперь вот налаживают деловые отношения с Россией. Российские животноводы стали частыми гостями в Монтане.
Недавно на образцово-показательном, весьма преуспевающем ранчо Стивенсонов, в заснеженных предгорьях Скалистых гор, в очередной раз побывал владелец племенного завода Санкт-петербургской области, Сергей Гончаров со своей делегацией. «Stеvenson Angus Ranch» – крупнейшая в США семейная компания в четвертом поколении, занимающаяся выведением племенных пород черного ангуса – самой популярной в Америке и идущей на экспорт мясной породы коров. Крупного рогатого скота у Стивенсонов так много – около 10 тысяч голов, что от стада к стаду гостей возят на машине.
Сыновья фермера уже не раз побывали в Москве, на выставке-ярмарке «Золотая осень», заглянули и на завод Гончарова под Питером. С тех пор и подружились. «У меня пересыхало во рту, когда я видел, какие у вас травы по пояс и при этом ни одной коровы не пасется, – восклицает молодой Кит Стивенсон. – То есть абсолютно не использованы природные ресурсы, которые не только создают рабочие места, дают прибыль, но могли бы накормить население России и прекратить массовый импорт говядины.»
А министерский работник Монтаны рассказывает начинающим скотоводам из России: Получить 5-летний кредит на $8,5 тысяч под 6 % годовых на покупку скота могут даже молодые люди от 9 лет до 21 года (поскольку фермы в США в основном семейные, на них работают все – от мала до велика). Фермерский бизнес сегодня уже не так тяжел, как раньше, и более выгоден, говорит он. Даже один человек способен обрабатывать с помощью техники около 2 000 акров земли. Но приобрести самостоятельно ферму в Штатах без кредита практически невозможно: доходное хозяйство стоит от $10 млн и выше. Зато и чистой прибыли при грамотном управлении приносит около $2 млн в год.
Чтобы чувствовать себя хорошо, считают фермеры Монтаны, нужно твердо стоять на ногах на своей земле, в окружении близких. И тогда никакие кризисы не страшны.
Что касается туризма, в Монтану надо ездить людям, получающим наслаждение от природы, понимающим романтику и толк в натуральном образе жизни и проявляющим интерес к американским фермерским хозяйствам. Здесь гостей приглашают провести день-другой на ранчо и познакомиться с сельским бытом и каждодневным трудом, правда в несколько театрализованном, празднично-развлекательном варианте.
По предварительной договоренности с турагентствами, фермеры с удовольствием принимают целые автобусы с туристами, жаждущими покататься верхом на лошадях. Посещение ранчо входит в график Кругового Турне по всей Америке и Канаде – Grand Circle. Гостям показывают ранчо, брэндинг скота, работу всадника с лассо – практически мини родео. Поденщики, одетые по-голливудски в ковбойские одежды, взнуздывают на старый манер лошадей для коллективного перехода верхом через горные перевалы. А по возвращении на ранчо, за незатейливой, но основательной сельской трапезой хозяева угощают гостей настоящими американскими стейками из собственной говядины.
19Строители подземных городов
Есть на американской земле, помимо хомо сапиенс, уникальные существа, предпочитающие жить многотысячными сообществами, причем не как попало, а в собственных подземных городах. Называют их луговыми собачками (Cynomys).
Начнем с того, что на самом деле никакие они не собачки и к собачьему племени вообще отношения не имеют. Это особые земляные зверьки, нечто среднее между сурком, сусликом, зайцем и белкой. Грызуны, одним словом. По внешнему виду они ближе к белкам, разве что телом побольше, головой потолще и хвостиком поменьше. И спинку они так же выгибают в позвоночнике почти под прямым углом. Только белка при этом сидит на задних лапках, передними что-нибудь отправляя себе в рот, а луговая собачка садится на позвоночник, все свое нижнее хозяйство выложив перед собой – так некоторые маловоспитанные подростки разваливаются в кресле, сидя не на том, на чем положено.
Зверек издает резкие отрывистые звуки, очень похожие на собачий лай. За этот лай их и окрестили – ошибочно или в шутку – «луговыми собачками». Белко-зайце-суслики ведут образ жизни кротов или термитов, большую часть года проводя под землей, хотя по внешнему виду существа вполне наземные и к тому же дневные.
Луговые собачки, или степной сурок, как их еще называют – коренные жители Северной Америки. До начала «великого переселения народов» их численность на континенте достигала 100 миллионов. Но постепенно их оттеснили на необжитые и некультивированные человеком территории. Однако до Красной книги им еще далеко.
Этих забавных и безобидных зверьков можно встретить на крайнем юге Канады, на территории США, а также в небольших областях Северной и Центральной Мексики. Излюбленные места их обитания пустынно-степные ландшафты равнин и предгорий, прерии, высокогорные плато с негустой и невысокой травой, потому как заросли не помогают им прятаться от врагов, а наоборот мешают вовремя разглядеть опасность. Поэтому всю траву, все кустики высотой более 15 см, каждый стебелек на большом радиусе вокруг норы зверьки подрезают полностью – как для еды, так и для лучшего обзора окружающей территории.
Два исследователя-натуралиста, Льюис и Кларк, впервые обнаружив луговых собачек в Национальном парке Йеллоустон, по окончании экспедиции отправили одного зверька президенту Америки. Столь милый и необычный подарок произвел в Белом Доме настоящий фурор. Возможно именно с тех пор держать луговых собачек в качестве домаших животных и выгуливать их на поводке, обманываясь на неправильно данное им название, стало модным среди американцев.
Зверьков разделяют на белохвостых и чернохвостых – по белому или черному пятну на хвосте. Хотя и хвост-то у них совсем небольшой и не пушистый, в отличие от беличьего. И те и другие зимой впадают в спячку, но чернохвостые при мягкой зиме могут проснуться, выбраться на поверхность, чтобы подкрепиться, и снова залечь в нору.
Зверек размерами невелик, длина его тела 30–35 см, плюс 8-10 см на хвост. Весят 1–2 кг. Впрочем, их вес весьма ощутимо зависит от времени года. Осенью, перед спячкой луговые собачки стараются много-много есть, накапливая жировые отложения, и соответственно толстеют, превращаясь прямо-таки в грушеподобных кубышек. У них совсем маленькие защечные мешки, поэтому они не могут делать запасы на зиму у себя в норе – все их запасы складываются под кожей и медленно расходуются потом во время спячки. Поэтому по весне зверьки выползают на свет божий стройными, почти тощими, и ослабевшими.
Внешне эти представители семейства грызунов очень симпатичны. Настоящие игрушки с шелковистым желтовато-серым мехом, которые так и хочется потискать. У них крупная угловатая голова, большие черные глаза. Короткие передние и задние лапы снабжены широкой ладошкой с острыми и мощными когтями, используемыми в качестве лопаток. Рытье нор и ходов – их стихия. Подошвы лап покрыты шерстью – свидетельство того, что «собачки» отнюдь не ведут собачий образ жизни – не ходят и не бегают, далеко от нор в поисках пищи не отлучаются – опасно для жизни. А с конца июля – начала августа и вовсе вырубаются месяцев на семь.
Если белохвостики живут в основном небольшими группами в рассеянных индивидуальных норах-фазендах, то чернохвостые их собратья предпочитают объединяться в обширные колонии. В частности в Йеллоустонском национальном парке на высокогорном плато под землей прячется огромный, многотысячный «подземный город» луговых собачек. Не исключено, что подогреваемая снизу супервулканом земля парка служит для него естественным «теплоцентралем» в холодное время года.
Города луговых собачек – явление можно сказать уникальное. Во-первых, они довольно сложно устроены. Это сообщающиеся между собой коммуналки, и в то же время у каждого зверька и тем более семьи свои владения, своя многокамерная персональная квартира. При незначительном диаметре в 15 см она имеет длину от 3 до 5 метров.
Вход в нору, шириной 15–20 см, сужается до 10–13 см, что видимо играет роль запертой двери для более крупного по габаритам зверя, если у того возникнет желание пробраться внутрь. Дальше тоннель отвесно уходит вниз на глубину нескольких метров, после чего переходит в горизонтальный или слегка наклонный, где от него в разные стороны ответвляются более короткие ходы, один из которых служит семье отхожим местом. В подземной квартире есть «гостиная» – довольно большая передняя камера. В боковом отнорке располагается гнездовая спаленка, уютно выложенная мягкой травой. В этих спаленках зверьки проводят большую часть своей жизни и долгие месяцы спячки. Ее называют слуховой или сторожевой камерой.
Выброшенная на поверхность земля образует у входа в нору насыпь полуметровой высоты и более метра в диаметре, что защищает ее от затопления во время дождей и таяния снегов. Хозяева норы тратят много времени и сил, чтобы содержать в порядке этот кратеровидный холмик, наращивая и утрамбовывая его своими сильными лапами. Именно он служит ориентиром для людей и хищных животных, указывающим местонахождение коммуны.
Иногда в готовые подземные квартиры луговых собачек пытается затесаться пещерная сова, живущая тоже в норах. Любители-натуралисты рассказывают, что пещерные совы и луговые собачки не только дружат между собой на поверхности, но и мирно сосуществуют в подземных городах последних. Однако зоологи-специалисты эту версию не подтверждают.
Во-первых совы ужасные неряхи. Съедая среднюю часть пойманной живности, они оставляют гниющие останки в норе, распространяющие вокруг смрад и зловонье. Вряд ли зверьки-вегетарианцы, к тому же редкие чистюли, стали бы с этим мириться. Кроме того, говорят зоологи, луговые собачки таскают из гнезда совы яйца, а сова не прочь полакомиться их детенышами. О какой уж тут дружбе может идти речь.