здно в нем провалится пол, обрушится потолок, а затем рухнут и стены. Если дом, оккупированный термитами, останется пустым на несколько месяцев, они примутся и за мебель, и вернувшиеся хозяева столкнутся с малоприятным явлением: их мебель в буквальном смысле рассыплется на глазах от одного прикосновения.
Гигантские по численности колонии термитов, плюс, ко всем своим «прелестям», еще и долгожители – известны коммуны, просуществовавшие более 50 лет. И размножаются они с необычайной скоростью. Вернее, размножается лишь одна самка – «царица». Но ее плодовитости с лихвой хватает на всех. Она безостановочно выдает примерно по одному яйцу в секунду – 86 тысяч в сутки и до 30 миллионов в год, постепенно превращаясь в огромную (в 20–30 тысяч раз больше взрослого термита) тушу, этакую фабрику по производству яиц, не способную даже сдвинуться с места.
В жарком климате термиты строят наземные сооружения – вслепую, потому как глаза у них природой не предусмотрены. Строят из отходов переваренной в их желудках древесины, сцементированных слюной. Толщина стен, обладающих прочностью цемента, достигает иногда 90 см. При ударах по ним выщербляется даже сталь топора. Самые внушительные сооружения – в форме курганов, возводят африканские термиты – настолько просторные, что, после того, как их разворотят, в них укрываются от жары буйволы и слоны. В Заире был обнаружен термитник, высотой в 12,8 метров! Ученые подсчитали, что он по высоте равен суммарной длине тел 2000 термитов, и провели аналогию: высота небоскреба Сирс-Тауэр в Чикаго – 443 м, соответствует суммарному росту всего 250 человек.
Разрушить термитник – дело непростое. Взломщик должен облачиться в защитную одежду и маску, чтобы не быть искусанным тысячами «воинов», которые мгновенно его облепят. Но такой метод борьбы мало что решает. Ведь торчащие над землей башенки – это всего лишь надстройка, основная часть колонии обитает под землей. Когда в Австралии и Африке взрывали термитники, термиты переставали их строить и уходили в свои бесчисленные траншеи. В сухих песчаных степях Средней Азии закаспийский термит роет тоннели, уходящие на глубину до 12 м, никак не проявляя своего присутствия на поверхности.
Все, что я рассказала выше о других странах, имеет самое прямое отношение и к Америке. Есть версия, что восточноазиатских термитов в середине прошлого века завезли в США американские суда, как крыс или тараканов. «Ими были заражены ящики, поддоны и другие упаковочные материалы на борту судов, возвращавших на Родину войска с тихоокеанского театра Второй мировой войны», – рассказывает микробиолог Алан Лакс.
Суда разгружались в портах Хьюстона, Галвестона, Лэйк-Чарльза, Нью-Орлеана и Чарлстона. Использованная тара выбрасывалась на свалки или закапывалась в землю, что создавало идеальные условия для размножения термитов. Причем завезли самую страшную их разновидность – формозанских термитов, которым нет равных по прожорливости, скорости размножения, хитрости и приспособляемости. Деревянные конструкции домов они уничтожают в 9 раз быстрее своих собратьев. Одна их колония может насчитывать до 10 миллионов особей.
Оказавшись на новой, «неизъеденной» земле, шестиногие иммигранты в поисках мест для обустройства колоний-гетто принялись занимать, так сказать, «исходные позиции». Обнаружить их до поры до времени практически было невозможно. Бесшумные и невидимые лазутчики, этакие биологические мины замедленного действия, только теперь, годы спустя, превратившись в разрушительную, неистребимую силу, все явственнее дают знать о плодах своей, в буквальном смысле, подпольно-подрывной деятельности.
Формозанские термиты, как вид, вообще не были известны в Америке, и целых 20 лет об их присутствии на континенте никто даже не догадывался. Тем более, что и своих термитов, менее прожорливых и агрессивных, на юге страны хватало. Экспертов санэпидстанций это особенно не напрягало – ведь под рукой у них было противоядие: сильнодействующие пестициды, при соответствующей обработке жилых помещений не подпускавшие вредителей к домам. Это действительно работало. Термиты вынуждены были довольствоваться деревьями.
В диком лесу они с удовольствием селятся в сухих стволах и ветвях, начисто вытачивая их изнутри и превращая в гнезда. Но в городах и садах сухих деревьев не держат, и термиты начали заселять деревья живые, точно так же выедая их древесину изнутри. Никому даже в голову не приходило, что с виду здоровое дерево на самом деле всего лишь оболочка, кишмя кишащая внутри насекомыми. Ведь эти создания на дух не переносят свежий воздух, солнечные лучи и дождь, поэтому из своих укрытий, в отличие, скажем, от муравьев, носу – вернее, жвал – не кажут.
А потом, в конце 80-х, правительство США наложило запрет на использование пестицидов ввиду их высокой токсичности, и для полчищ шестиногих диверсантов доступ к американской недвижимости был открыт. Запрет привел к демографическому взрыву термитной популяции, не только формозанской, но и всех прочих видов, начавших плодиться с невероятной скоростью.
Хотя считается, что в Северной Америке обитает около 50 видов термитов, их здесь делят на три основные группы: Subterranean termites – подземные, Drywood termites – специалисты по сухому дереву и, на привилегированном положении, Formosans, за свои суперкачества удостоившиеся в Штатах звания Super Termites.
Какое-то время энтомологи, наблюдавшие за распространением этих сверхтермитов, надеялись, что, захватив южные города и штаты – от Флориды до Калифорнии, они тем и удовлетворятся, поскольку твари они теплолюбивые и в холодной земле жить не привыкли. Но противника явно недооценили. Формозанские подпольщики уже оккупировали 13 штатов – Алабаму, Аризону, Арканзас, Калифорнию, Флориду, Джорджию, Луизиану, Миссисипи, Нью-Мексико, Северную и Южную Каролину, Техас и Вирджинию и благополучно продвигаются на север страны, вслед за собратьями других видов, уже поднявшимися до границ с Канадой. Гавайские острова – отдельная история, там они прописались значительно раньше.
Хуже всего обстоят дела в Новом Орлеане. Треть всех деревьев на его территории по сути является термитниками. Исследования, проведенные еще до урагана Катрина, показали, что в городе не осталось ни одного не зараженного здания. В самом плачевном состоянии находился исторический центр города, где дома стояли стена к стене. Термиты проделали подземные ходы между ними, превратив их в один сплошной термитник. А старый Французский квартал получил статус «самого термитонаселенного района на планете».
Мы с семьей живем в Лос-Анжелесе с 1994 года. Нам, нашим друзьям и родственникам не раз доводилось менять здесь место жительства. И где бы каждый из нас ни поселился, всплывала проблема термитов. А однажды весной у нас на открытом патио вдруг появились на полу странные мелкие насекомые с прозрачными крыльями.
Помня со школы, что термит похож на толстую, бледную, плоскую гусеницу с большой коричневой головой и могучими жвалами, я поначалу не поняла, что это такое, но в санэпидстанцию позвонила. Эксперт приехал в тот же день и, осмотрев патио, объяснил, что это крылатые термиты-однодневки, выбирающиеся на свет для спаривания. А затем прибыла целая бригада. Они просверлили бетонный фундамент дома изнутри в нескольких местах и длинными шприцами впрыснули в дырки какие-то ядохимикаты. (Позднее мы оттуда, от греха подальше, все же съехали.) А наших друзей в аналогичной ситуации попросили оставить дом на три дня, закутали его весь пленкой и провели дезинфекцию.
А ведь Калифорния является одним из самых сейсмоопасных мест на Земле. Только термитов ей и не хватало. Изъеденные изнутри дома даже при несильном землетрясении могут рассыпаться мгновенно. Основной превентивной мерой защиты от них, насколько мне известно, является использование при строительстве домов несущих балок (two-by-four) из древесины секвойи. Большое содержание танина делает секвойю «несъедобной» и даже ядовитой для термитов.
По карте США, составленной американскими энтомологами, видно, что термиты различных видов инфицировали уже всю страну. А ведь обитают они в земле, на которой пасется скот, выращиваются зерновые, овощи и фрукты. Отравлять землю, значит травить в первую очередь самих себя. Остаются биологические и генетические способы воздействия на невидимого врага, но проекты эти пока еще в стадии разработки.
Вариантов и предложений поступает много, однако термитологи вынуждены признать, что полностью избавить Америку от этой напасти вряд ли удастся. Средства, сразу убивающие вредителей, не годятся, поскольку стоит термитам почувствовать, что рядом дохнут сородичи, они тут же покидают опасные места. Нужно действовать так, чтобы не только не спугнуть всю коммуну, но и сделать зараженные особи переносчиками, доставляющими смертоносные препараты вглубь гнезда. Большие надежды, в частности, возлагаются на гексафлумурон, воздействующий на генетический аппарат насекомого, вызывая в нем мутации, ведущие к гибели.
Термиты не могут жить не только в холодном, но и в умеренном климате, и американские энтомологи до поры до времени были спокойны на предмет их дальнейшей экспансии. Однако в США, вопреки своей природе, они благополучно продвигаются на север. Способствует этому центральное отопление, благодаря которому земля под городами остается теплой и в холодное время года. Термитам нужно только успевать прокладывать свои тоннели от города к городу, пока солнце прогревает почву, а уж там комфортную и сытную зимовку горожане им обеспечат.
Вот как, к примеру, оценивает санэпидстанция (Termite Control) ситуацию в Балтиморе – городе, расположенном в Мэриленде, далеко не самом теплом штате США: на один акр земли приходится порядка 14 подземных колоний термитов. А каждая колония – как минимум миллион особей. Это означает, что в среднем над каждым домом трудится четыре миллиона термитов.
Так что «Война миров» между наземной и подземной цивилизациями в разгаре, и кто в ней победит – пока неясно. Остается уповать, как в романе Уэллса, на мудрость и поддержку природы.