так много, чтобы образовывать целые общности, как показалось Федерману, но вполне достаточно, чтобы первые европейцы восприняли их не как простые исключения».
Объяснение вполне убедительное. Хотелось бы получить такое же относительно американских великанов, о которых до наших дней дошли куда более обильные и впечатляющие сообщения.
ВЕЛИКАНЫ
Если собрать все упоминания о великанах в фольклорных и литературных традициях различных народов, то этот перечень вряд ли уместится в один том. Гиганты — почти такие же непременные персонажи мифологии, как и боги. Кроме того, у многих народов мира существовали мифы и предания о том, что в далеком прошлом землю населяли исполины — предшественники людей, либо соперники, либо соседи. Отголоски этого распространенного мифологического сюжета звучат и в Библии: «В то время были на земле исполины… Это сильные, издревле славные люди» (Бытие. 64). Речь в Священном Писании идет о времени до всемирного потопа. Другой устойчивый мифологический сюжет — о битве богов (иногда перволюдей) с гигантами и об уничтожении последних — можно символически истолковать как идею упорядочивания мира и победу над первобытным хаосом.
Мифологические исполины перекочевали в сказки и легенды, а оттуда — в рыцарские романы. Битва с великаном, а то и с полчищами великанов, ставшая почти обязательным событием рыцарского романа, воспринималась вроде посвящения в рыцари. Вспомним Дон Кихота и его сражение в мельницами-великанами в самом начале славного пути.
Не счесть рассказов о великанах и в средневековых космографиях, энциклопедиях, записках путешественников. На средневековых картах часто изображался населенный исполинами остров Тапробана. Так, на Каталонской карте от 1375 г. в пояснительной надписи возле острова Тапробана сообщается, что там в горах живут люди преогромного роста, достигающие двенадцати пядей, и «совсем чернокожие».
Естественно было ожидать что великаны обнаружатся на гигантских просторах Нового Света. И земля сбывшихся чудес не обманула этих ожиданий. Как вскоре выяснилось, в Америке обитало полным-полно великанов, и где их только не видели, и где только не встречали их следов на обоих материках!
Правда, Колумбу с великанами не повезло. Первым их узрел его случайный соперник Америго Веспуччи, когда в 1499 г. отправился в Новый Свет в составе экспедиции Алонсо де Охеды. Впоследствии Веспуччи писал: «На острове мы повстречали пять женщин огромного роста, а позже увидели тридцать шесть мужчин, намного превышавших тех женщин и очень хорошо сложенных. И потому тот остров мы назвали островом великанов». Как считают некоторые ученые, то был нынешний остров Кюрасао.
И посыпались сообщения об американских великанах одно за другим.
Самые впечатляющие и убедагельные сведения поступили из Южной Америки, там нашлись обширные земли, населенные великанами. Открыл эти земли Магеллан во время своего кругосветного путешествия в 1520 г. вместе с проливом, носящим имя великого мореплаватели. Предоставим слово итальянцу Франсиско Антонио Пигафетте — одному из тех немногих членов экипажа, кому посчастливилось вернуться в Европу Пигафетта оставил для потомков хронику беспримерного плавания. Вот что он пишет: «Так как наступила зима, то суда остановились в одном безопасном для зимней стоянке порту… Однажды мы вдруг увидали на берегу голого человека гигантского роста, он плясал, пел и посыпал голову пылью. Генерал-капитан[46] велел одному из наших сойти на берег и проделать то же самое в знак миролюбивых намерений. Таким образом ему удалось завести туземца на островок и представить его генерал-капитану, Когда гигант увидел нас и капитана, он чрезвычайно удивился и стал показывать пальцем вверх, как бы считая, что мы явились с неба. Он был такого роста, что наши головы достигали только до его пояса, и очень хорошо сложен. Его широкое лицо было расцвечено красной краской, около глаз — желтой, на щеках нарисованы два сердца. Скудные волосы были выкрашены белой краской. Одет он был в шкуры животного, сшитые вместе… Генерал-капитан велел накормить и напоить великана. Между прочими предметами ему показали большое стальное зеркало. Когда он увидел в зеркале свое лицо, он был страшно испуган и шарахнулся назад, опрокинув четырех наших матросов»[47].
Встречи с великанами стали постоянными; один из исполинов, повествует Пигафетта, даже прожил на корабле много дней и, окрещенный Хуаном, научился выговаривать «необыкновенно громким голосом» свое имя, а также слова «Иисус», «Отче наш» и «Аве, Мария». Отношения европейцев с великанами складывались мирно до тех порт пока Магеллан не решил захватить парочку великанов в плен — ввдимо, для того, чтобы впоследствии подивить просвещенную Европу. Понимая, что силой гигантов не одолеешь, он прибег к хитрости. Зазвав на борт двух исполинов, он надарил им столько ножей, ножниц, погремушек и стеклянных бус, что занял все их руки. А потом предложил каждому еще по одной восхитительной вещице — ножные кандалы, о назначении которых наивные туземцы знать не знали. Очень не хотелось великанам отказываться от такого подарка, но куда же его деть? И тут находчивый Магеллан знаками показал им, что может прикрепить подарки к их ногам, чтобы они унесли их с собой. Туземцы обрадовано кивнули в знак согласия, и в ту же минуту матросы наложили кандалы на обоих одновременно и закрыли замки. Поняв, как их обманули, великаны рассвирепели, но было уже поздно.
Пигафетта рассказывает, что пленные великаны ели крыс вместе с кожей, съедали каждый по корзине сухарей и выпивали залпом полведра воды. Об их дальнейшей судьбе он умалчивает. Нетрудно догадаться, что они умерли в пути, и просвещенной Европе не удалось поглазеть на диковинку.
Магеллан прозвал тех исполинов патагонами, что в переводе с испанского означает большелапые. А земля их обитания, соответственно, была названа Патагонией. Рассказы о великанах уцелевших участников знаменитой экспедиции стали широко известны в Европе. Не прошло и пяти лет, как сведения об исполинах Южной Америки получили еще одно бесспорное подтверждение.
В 1526 г. через Магелланов пролив прошла экспедиция рыцаря-монаха Гарсиа Хофре де Лоайсы, направлявшаяся по следам Магеллана к Молуккским островам («островам пряностей»). Случилось так, что суда экспедиции Лоайсы разделились и потеряли друг друга из виду. Тогда на берег высадили священника дона Хуана де Арейсагу и троих матросов, чтобы они отправились по суше высматривать флагманский корабль. Вот как описывает с их слов происшедшее хронист Гонсало Фернандес де Овьедо-и-Вальдес «И прошли они вдоль бухты Виктория еще одну лигу и обнаружили множество патагонских хижин, а патагоны — люди ростом в тринадцать пядей, и женщины у них такие же высокие. Как только завидели женщины христиан, всполошились, ибо мужчины их были на охоте, и стали кричать и показывать знаками, чтобы те ушли; но христиане уже знали, как надобно поступать, дабы с ними замириться: стали они кричать; „О-о-о“, руки же воздели кверху, а все оружие побросали наземь, и женщины тоже побросали луки наземь и замахали руками, а потом они побежали навстречу друг другу и обнялись.
Рассказывал этот самый священник дон Хуан, что, когда обнялись они, оказалось, что и сам он, и прочие христиане, с ним бывшие, головой не достают этим женщинам и до бедер, а священник был отнюдь не малорослый, но высокий и крепкий…
Замирившись вышеописанным образом с христианами, великанши отвели их к себе и разместили по одному в своих хижинах… Через полчаса, а то и ранее, вернулись с охоты мужья великанш и принесли лося;[48] лося нес на закорках один из этих великанов без всякого усилия, играючи, словно весил тот десять фунтов. Завидев мужей, вышли женщины навстречу и поведали, как пришли к ним иноземцы; и великаны обняли наших христиан и заключили с ними мир вышеописанным образом и разделили с ними добычу…»
На следующий день христиане продолжили путь вдоль берега. Вновь встретились им великаны. Поначалу они проявили к иноземцам доброжелательность, даже посадили их себе на плечи и пронесли с пол-лиги; но затем спустили испанцев наземь, раздели догола и принялись их ощупывать, дивясь малому их росту и белизне кожи. «И так при этом шумели и суетились, что испанцы наши, бедные грешники, заподозрили, что великаны собираются их съесть и хотят узнать, какова такая плоть на вкус и что у них внутри тела; и вот священник тот, дон Хуан де Арейсага, и спутники его в превеликом страхе поручили души Господу». Но тут, на их счастье, появился юный великан, видимо вождь, и прочие великаны как увидели его — разом сели на землю и виновато понурили головы. «И показалось христианам, насколько они могли уразуметь, что сей отрок-великан бранит своих, и тут взял он за руку священника дона Хуана и поднял на ноги; а на вид было тому властителю лет восемнадцать — двадцать, дону же Хуану двадцать восемь, а то и больше, и росту был он среднего, а то и выше, малорослым не назовешь, но головою сей падре достал едва по срамные части юного великана. Поставя священника на ноги, юный властитель поманил к себе рукою остальных двоих испанцев и жестом показал, что могут они все уходить». И ушли христиане нагишом, не осмелившись попросить, чтобы вернули им одежду. Выбрались они нагими на берег и увидели каравеллу, шедшую под парусами на поиски своего шлюпа.
Дон Хуан де Арейсага уверял, будто великаны эти так быстроноги, что их не догонит ни один скакун. О силе же их свидетельствует такой эпизод. Когда один из великанов из любопытства навестил корабль, матросы «отвели его на ночлег в закуток под палубой и, когда улегся он, люк задраили, сверху же поставили два не то три станка от больших бомбард и сундук тяжелый, набитый одеждою. И вскорости великан, каковому душно было внизу и не по вкусу оказалась запертая сия опочивальня, захотел оттуда выбраться, приналег на люк снизу,