Что такое военная модель центрального банка? «Модель центрального банка, основанная на военных инвестициях, это модель, посредством которой небольшая группа людей может контролировать большинство ресурсов на самой прибыльной основе. По сути происходит следующее: центробанки печатают деньги, а затем военные обеспечивают, чтобы другие страны их принимали и тогда в финансовой системе сохраняется ликвидность. Многие по поводу такой бумажной, не обеспеченной резервами валюты, задаются следующим вопросом: почему вообще кто-либо принимает бумагу, которая не имеет никакой ценности? Они принимают бумагу, потому что она является частью системы полицейского и военного надзора, если угодно, той сети, которая печатает деньги. Эта система создала фантастически прибыльный способ контроля над большими группами населения и дешёвого доступа к ресурсам.
Допустим, что господин Глобал стоит во главе центрального банка, военная модель которого основана на военных инвестициях. Глобал печатает деньги, а затем народ принимает эту бумагу и даёт ему, по существу, то, что ему и нужно, чтобы скупить и контролировать национальные ресурсы. Население зависит от его бумажек, и он контролирует все реальные виды производства. Кроме того, посредством военной силы он может украсть всё, что ему захочется. А организованная преступность — это ещё один важный компонент, потому что переброска военных сил и оккупация территории может быть очень дорогостоящей операцией. Если Глобал может получить контроль над территорией и скупить её за её же собственные деньги, это гораздо более эффективно, и именно здесь традиционно и вступает в игру наркобизнес. По сути, это часть единой модели контроля над территорией с огромными ресурсами самым дешёвым способом.
Эта военная модель центрального банка зависит от финансовой ликвидности, которая в свою очередь зависит от правопорядка. В ту самую минуту, когда население перестаёт верить в силу закона, а вы полностью зависите от силы, показатели ваших доходов непременно сократятся с 15 или 20 до единицы. А потому речь идёт о серьёзной проблеме финансовой ликвидности.
Наркобизнес — это симптом данной модели, военной модели центрального банка, и, если вы собираетесь отказаться от этой модели (либеральной, банковской модели Клинтон), тогда вам понадобится новая, альтернативная модель. Чтобы модель центрального банка, основанная на военных инвестициях, продолжала работать, требуются две вещи: ещё больше централизованного контроля и депопуляция. Эта модель невероятно неэффективна, и она не может функционировать без ещё большего вертикального контроля и ещё большей депопуляции, что, как мы сегодня видим, и происходит ускоренными темпами.
Если вы собираетесь отказаться от существующей модели, необходимо представлять, как будет выглядеть новая модель и как создать и испытать её, особенно среди молодёжи; как испытать модель на прочность и обкатать её. Чтобы отказаться от чего-либо, требуется альтернатива; чтобы была альтернатива, её надо придумать, а чтобы её придумать, сперва необходимо получить общее представление о новой модели и запустить её «прототип» на децентрализованной основе.
Если посмотреть на то, какой вид новой экономической модели может сработать, прежде всего нужна будет здоровая валюта: потребуется множество валют — как местных, так и мировых. Крепкая валюта необходима, потому что для связей между людьми чрезвычайно важно, чтобы они могли общаться эффективно с минимальными или нулевыми затратами в плане времени и транзакций. Проблема с бумажной валютой, которой мы пользуемся, в том, что она очень удобна для присвоения чего угодно, но не особо удобна для эффективного управления реальной экономикой, поскольку в процессе использования манипулируемой валюты много недостоверной информации и недопонимания. А потому необходима крепкая валюта»[281].
Сегодня команда, ответственная за военную модель центрального банка, не видит способа, как перейти от нынешней модели к следующей, без того, чтобы создать условия для появления бесчеловечной цивилизации. Таковая будет основа на применении цифровых технологий для управления чипизированным рабским населением с промытыми мозгами. Если мы намерены быть бесчеловечной цивилизацией, то нам можно попрощаться с финансовой ликвидностью[282].
Поскольку оборонный бюджет США сдерживается ограничениями в финансировании и растущими процентными ставками, давление перемешается на производителей вооружений, которым придётся обосновывать свой бюджет. «Они объявляют, что ожидают рост экспортных поставок, а нам интересно, являются ли выяснение отношений в Восточно-Китайском море и рост милитаристских проявлений китайского и японского руководства примерами необходимости отвлечь население от внутренних проблем? Или, может, это свидетельство извечной необходимости провоцировать войны, чтобы поддерживать централизованную промышленность и контроль? Или, может, они свидетельствуют о конце цивилизации в том виде, в каком мы её знаем? Экономический рост и инвестиции продолжают движение на восток. А за ними следует политическое принуждение. Инвестиции текут только туда, где есть сила и принуждение.
Это возвращает нас к рынку долговых инструментов и процентным ставкам. Планете Земля нужен переход к такой модели капитала, где мы делаем деньги, сотрудничая друг с другом в создании благосостояния вместо того, чтобы делать деньги на постоянной войне, финансируемой посредством бесконечно растущего долга. Но пока задолженность и деривативы продолжают расти, глобальная геополитика останется нестабильной и подверженной рискам»[283]. Если процентные ставки растут слишком быстро, это приведёт к войне, которая положит конец жизни на планете Земля, какой мы её знаем.
Кто командует парадом?
Величайшая тайна во всём этом — кто на самом деле всем распоряжается? С одной стороны, мы наблюдаем официальные действия американского государственного аппарата. С другой стороны, этот государственный аппарат сегодня управляется частными компаниями и банками, которые ведут государственные счета и системы и финансируют постоянно растущие долги этого аппарата. Инвесторы, стоящие за этими структурами, — не американские, а глобальные игроки. Перед нами не картина суверенного государства или лидеров, лояльных американскому народу. Анализ позиций с точки зрения глобальных рисков страхования, задолженности и рынков капитала показал бы, кто и чем на самом деле распоряжается в американской политике.
Система держит всё под контролем и пожирает жителей Америки (eating into the people of America) точно так же, как она пожирает жителей Ирака, Ливии, России, Венесуэлы и многих других. На федеральных счетах недостача в 3,3 трлн. долл., пенсионные счета подчищены биржевым мошенничеством по схеме «накачка и сброс», а жилые районы захлестнул наркотрафик. Постоянно растёт число американских граждан, которые имеют больше общего с жителями Ирака, чем с хозяевами Уоллстрит и Вашингтона.
После того, как оборонные подрядчики получили контроль над цифровыми данными американцев, а банки стали осуществлять государственные функции, экономическая война вышла на новый уровень. То, что должно быть частным, таковым больше не является, так как владеющие всей полнотой информации имеют безграничный доступ к частной жизни. То, что должно быть прозрачным (transparent), теперь является частным, за исключением тех, кто в курсе всех дел и кто обладает полной свободой действий и может использовать информацию с выгодой для себя. Поскольку оборонные подрядчики обладают всей полнотой информации, население можно «построить» так, чтобы не пришлось приспосабливать под него рынки.
Американская паразитическая система — это симптом того, что военная модель центральной банковской системы, которая привела к превосходству англоязычного населения со времён королевы Елизаветы I, сегодня умирает. Она умирает не потому, что она неправильная, а потому что слаба. Она умирает, поскольку — как паразит — она начала быстро проедать существующую систему. А посему англоязычным людям вменяется в обязанность перестроиться, преобразиться и предпринять в глобальном масштабе действия по изобретению новой модели.
«И всё же, чтобы воспользоваться возможностью перейти к новой модели, необходимо уметь понять, где мы находимся, сформулировав некие общие принципы, дать понять тем, кто внутри системы, что надежда есть. Необходимость сделать это неуклонно растёт, поскольку гораздо важнее не то, кто всем заправляет, а как много людей зависят в плане доступа к хлебу и маслу от доходности — ныне отрицательной — инвестиционной экономики, по мере того, как она прогрызает себе, как паразит (tapeworm — ленточный червь, глист, паразит. — Ред.), себе путь к уничтожению всей планеты и нас всех вместе с ней»[284].
Короче говоря, главная проблема не в том, что те, у кого власть, концентрируют в своих руках богатство самым разрушительным способом и даже не в том, что у них много денег. Это вторично. Проблема в том, что, с точки зрения дельфинов, растений и деревьев планете от присутствия человека становится всё хуже.
Все решения легко находятся, когда мы осознаём: это то, что мы с вами можем исправить, больше не тратя времени на попытки найти того, кто заправляет этим паразитом, чтобы убедить их поступать иначе. Паразит не может измениться — он слишком занят поиском пищи для себя, чтобы накормить всех нас»[285].
Глобальная способность к накоплению задолженности достигла своего предела. Так называемые развитые рынки и развивающиеся рынки подошли к максимально возможному объёму задолженности[286]. Если взглянуть на крупнейшие страны, которые влияют на глобальный ВВП, то все они перенасыщены долговыми обязательствами.
Банковскую систему не починили в 2009 г. «Рану, поражённую гнилостной инфекцией, без дезинфицирующих средств зашила кучка интриганов из среды банкиров и регуляторов, и все они сошлись на том, что систему нужно сохранить в нынешнем виде. Активы десяти крупнейших банков — составляющие более 20 трлн. долл. — на протяжении последних десяти лет росли на 13 % ежегодно. Я убеждён: системные риски так не снижают. И сегодня мы практически подошли к краю стареющего бизнесцикла, где безнадёжные кредиты подталкивают к катастрофе, а плохие идеи отмирают. Гангрена становится заметной»[287]. Объёмы обеспеченного залогом долга возрастают, поскольку «отбросы» от необеспеченных займов начинают накапливаться — как во время забастовки мусороуборочных компаний в Нью-Йорке[288]. Обеспеченные кредитные обязательства — вселяющие ужас ОКО (CLO-s) — начинают распродаваться[289]. Citigroup провалил — капитально провалил, с большой буквы «п» — испытания на стресс[290]. Многие банки рухнут, когда придёт время настоящих испытаний.
«Хотя дефолт может спровоцировать гигантские проблемы почти где угодно в системе — внутреннем хедж-фонде или даже на необычных президентских выборах, — катастрофа будет глобальной. Первый кромешный ад скорее всего захлестнёт Европу и, без сомнений, коснётся Deutsche Bank (DB). Банк DB был раной, в наибольшей степени поражённой обширными гнилостными процессами в 2009 г.; эта рана так никогда и не зажила. В 2014 г. банк был вынужден привлечь дополнительный капитал, продав акции с 30-процентной скидкой. Но почему?»[291]. В этом году DB продал 1,5 млрд. долл. долговых инструментов по бросовым ценам (однозначно мизерные по тем временам 4,25 %)[292]. Министр финансов Германии Вольфганг Шойбле заявил, что не испытывает никакого беспокойства в отношении Deutsche Bank[293]; на деле это означает, что банк столкнулся с серьёзными неприятностями. В начале 2016 г. scheiße (нем. — дерьмо, экскременты) испортили lufter (нем. — воздух). В марте банку DB снова было показано наращивать собственный капитал[294]. В апреле банк достиг соглашения по делу о манипуляции ставками LIBOR (и выплате штрафа размером 2,1 млрд. долл.) и урегулировал претензии по делу о манипуляции ценами на серебро[295]. «К маю один из двух главных исполнительных директоров — это на одного директора больше, чем нужно — решил провести время со своей семьей, а другой получил чрезвычайные полномочия для урегулирования «кризиса»[296]. Вскоре оба главных исполнительных директора оказались в роли отцов семейств, занимающихся домашним хозяйством[297].
Тот факт, что в июне Греция пропустила очередной платеж по кредиту, говорит о полном дефолте[298], это коррелирует с понижением рейтинговой оценки платёжеспособности Deutsche Bank рейтинговым агентством S&P Global Ratings, DB приблизился у «мусорному» уровню (на три позиции выше «мусорного»)[299]. DB прекратил поставку физического золота своим клиентам (очень напоминает ситуацию с MF Global)[300], а затем, осенью, урегулировал претензии по иску, касающемуся цен на золото[301]. Издание Business Insider предположило, что DB «расклеивается» — весьма жалкое описание невозможности выполнить платёжные обязательства[302].
Понижение рейтинга эмитентов долговых инструментов зачастую предвещает новые понижения. 20 % сотрудников DB отправили домой[303]. Через несколько недель после того, как суд ЕС оштрафовал компанию Apple на 14 млрд. долл. за «налоговые недоимки»[304], США предъявили DB штраф на 14 млрд. долл. за то, чем обычно банки и занимаются[305]. «Это представляется каким-то странным совпадением. Штраф в 14 млрд. долл. также может показаться забавным в мире, где дело имеют с триллионами (а сегодня уже и квадриллионами), но не с учётом рыночной капитализации в 17 млрд. долл. Слухи о том, что этот штраф был существенно сокращён, оказались выдумками хеджфондов[306]. Мнимый пакет мер Катара по оказанию финансовой помощи также был выгодной фикцией[307]. Джон Мэк из Morgan Stanley предположил, что всё в ажуре, потому что банк DB выручит родная страна[308].
Как написал Джефф Гундлак из DoubleLine: «Банки умирают, а политики не знают, что делать. Смотрите: акции Deutsche Bank обесценятся и достигнут однозначных значений, и народ начнёт паниковать»[309].
По существу, проблема в том, что у DB «пошла кровь из носу» из-за финансового рычага, равного 26. У него номинальных деривативов объёмом 70 трлн. долл., и он ищет финансовую поддержку и защиту. Если DB начнёт провоцировать обменные операции «своп на дефолт по кредиту», то будет как кенгуру скакать по минному полю, а свопы на кредитный дефолт начали резко расти в сентябре[310]. Слухов об ограничениях ликвидности и дефолтных условно конвертируемых облигациях масса[311]. Рауль Пал из Real Vision говорит, что ситуация с условно конвертируемыми облигациями кризисная[312]. Они превращаются в основной капитал, приближаясь к страйк-цене, из-за чего курсы акций идут вниз, и банк рушится…. прямо как машина Судного дня в фильме «Доктор Стрейнджлав»[313].
Итальянцы погружаются в мир боли и страданий. Третий по величине банк Италии Monte Paschi обанкротился в 2012[314], но сейчас стало ещё хуже[315]. Хуже, чем банкротство?
Торговые операции с участием банка были прекращены после падения всего лишь в 7 %[316]. Италия ввела запрет на «короткие» продажи, а это последнее прибежище интервенционистов перед неизбежным крахом[317]. Крупнейшие банки Италии истекают кровью и были распроданы на более чем 50 % в этом году. Джордж Фридман, основатель аналитической компании Stratfor, говорит о том, что итальянские банки покупали проблемные кредиты у Европы с начала кризиса и движутся к финансовым мерам по спасению при условии аннулирования долгов[318]. Далее он добавляет, что рецессия в США может спровоцировать системный крах и национализм. Италия не может влить правительственные средства в свою банковскую систему до тех пор, пока предварительно не навяжет травматичные меры с выполнением условий погашения долгов (когда кредиторы принимают удар на себя) в отношении любого банка, получающего финансовую поддержку. Фонд по спасению финансовых институтов размером в 5 млрд. евро, созданный в Италии в этом году, взял под контроль Veneto Banca после того, как приток свежего капитала объёмом в 1 млрд. евро не возымел эффекта[319]. Замысел был в том, чтобы направить деньги частного сектора на спасение банков. Поспорим, что частные филантропы отмывали государственные деньги? Когда я пишу эти строки, референдум в Италии, по сути, о выходе из ЕС, уже, вероятно, подорвал итальянский рынок долговых инструментов[320].
Швейцарский национальный банк (SNB) заявил, что UBS и Credit Suisse должны будут выделить более 10 млрд. швейцарских франков[321]. Отрицательные значения только в одном квартале обернулись для Credit Suisse потерей многолетней прибыли[322]. Испанский Banco Popular, рассчитывающий на приток капитала объёмом 2,5 млрд. евро, предложил кредиты под низкие проценты для… барабанная дробь!..покупки недавно выпущенных ценных бумаг банка[323]. Bremer Landesbank со своими проблемными активами объёмом 29 млрд. евро балансирует на грани краха, одномоментно опустив рыночную капитализацию на 50 %[324]. Само собой разумеется, инвесторы, владеющие биржевыми инвестиционными фондами европейских банков, переживают огненный шторм как при бомбёжке Дрездена.
По эту сторону океана проблемы тоже есть, но пока они не кажутся системными. Citigroup, крупнейший американский держатель производных финансовых инструментов, приобрёл у DB и Credit Suisse номинальных кредитных деривативов объёмом 2,1 трлн. долл.[325]. Я думаю, что Citigroup внесли в список «неблагополучных банков» вроде Banco Santander в 2009 г. Он провалил испытание на прочность, и власти риторически спрашивают: «Почему бы не им дать пустую шахтную породу?». Goldman, банк с 2009 г., пришёл к соглашению выплатить 5,1 млрд. долл. для урегулирования обвинений в махинациях без признания вины, тюремных сроков и, вероятно, с низкими выплатами после налоговых вычетов[326]. Урегулирование стало дальновидным решением, особенно если учесть, что альтернативным вариантом было ждать и подкупить будущего президента Х. Клинтон.
Банк JPMorgan взял на себя гарантии разместить акции для Weatherford International — разрекламировав большими буквами название акций компании WTF, — чтобы помочь привлечь средства инвесторов для выплаты долга самому же JPMorgan[327]. И здесь, конечно, нет конфликта интересов, да? Я думаю, что это называется «ловлей на кошечку». Кажется, банки поступают так очень часто. Мы обнаружили, что JP Morgan двадцать лет знал о «схеме Понци» Берни Мэдоффа[328]. Это как управлять машиной при бегстве с места преступления. Бруно Иксил, известный как «Лондонский кит», прервал молчание, заявив, что он был «козлом отпущения»[329]. Неужели правда? JP Morgan объявил об обратном выкупе акций через месяц после того, как Джейми Даймон приобрёл 500 тысяч акций для извлечения прибыли[330]. Письмо от Федрезерва, по-видимому, говорит о том, что JP Morgan мог бы разрушить США в случае нового финансового кризиса[331]. Слава богу, что это больше никогда не повторится.
Повторяю, глобальный предел накопления задолженности превышен. Все рынки мира достигли максимальной долговой нагрузки. «Мы вошли в период государственных мер по спасению финансовых институтов. Большая семёрка до предела пользовалась эффектом рычага. Затем развивающиеся рынки стали пользоваться эффектом рычага по максимуму, достигнув предела. И теперь уже все до предела заигрались с финансовым рычагом. Идти больше некуда. Мы можем прийти к модели собственного капитала и мы можем оптимизировать всё сверху донизу, но для этого требуется работающая нормальная функция расчёта цен. А когда вы пытаетесь управлять всем и вся с фейковыми данными, фейковой наукой, фейковыми новостями, то — сами понимаете. Уборочному комбайну нужен новый способ функционировать, и электронная валюта и электронные деньги — это такой способ. Но для этого нужны все страны под общей крышей, и нужна способность силой загнать всех в цифровую систему»[332].
Как я ранее говорил, впервые в истории элитные властные группы, которые оперируют на наднациональном уровне, не могут найти общий знаменатель. Одна система сломана и не подлежит ремонту, другая система никак не может возникнуть. Противостояние Клинтон и Трампа — всего лишь микрокосм этой полномасштабной войны.