Конечно же, для него не было большим секретом, что в Америке пруд пруди всяких якобы благотворительных фондов, научных институтов и исследовательских центров, занимающихся совсем не тем, чем положено. Одни, получив безналоговую крышу, благополучно занимались коммерцией, другие не менее успешно отмывали деньги своих богатеньких благодетелей, третьи тихо и спокойно, причем на полностью законных основаниях работали на правительство, то есть, попросту говоря, шпионили во всех странах мира. Кстати, большинство из них начинали как вполне легальный бизнес, но затем деловые структуры и спецслужбы грамотно привязали их к своим делам. Фонд экономических исследований наверняка был одним из таких. Какие сомнения? Это уж точно.
Появление Фореллена в качестве открытого агента, присланного присмотреть за ним и постараться высосать из него всю возможную информацию, прежде чем он успеет ее забыть, само собой разумеется, не могло его не обеспокоить. Он что, один из парней Г.Б.? Вряд ли. Зачем Гарри такое? К тому же работает слишком открыто и грубо. На него это как-то не очень похоже. И, наконец, больше всего его тревожил то факт, что сам по себе фонд мог быть вполне легитимным, а Фореллен не без грамотной помощи сумел внедриться в него с какими-то иными и пока еще не совсем понятными целями.
Все, настало время решений. Хотя принимать их, как и в случае с девушкой, совсем не хотелось. Зачем знать, кто она такая? Так ли это надо на самом деле? Портить себе удовольствие. Хотя кое-что узнать, наверное, не мешало бы…
Лежа в темноте, он печально вздохнул. Тихо и только раз.
Глава 17
На этот раз Палмер приехал в «Риц» чуть позже семи утра. В вестибюле, как и вчера, в это время никого не было. Да вроде бы и не должно быть… Когда он вошел в свой номер, телефон буквально разрывался. Странно, кто бы это? В такую-то рань! Скорее всего, это паникер Гарри Элдер, больше, похоже, некому. Ладно, тогда пусть подождет. Он неторопливо разделся, снял туфли, прошел в гостиную, удобно устроился в кресле и только потом взял трубку телефона.
— Слушаю.
— Мсье Палмер?
— Да.
— Вас вызывает Нью-Йорк. Соединить?
— Давайте.
Пока в трубке шипело соединение, он бросил взгляд на часы. Значит, в Нью-Йорке сейчас только десять минут второго. Ночи!
— В чем дело, Гарри? — начал Палмер без предисловий. — С чего бы это в такое время?
— Дорого́й, это не твой любимый Гарри, это я, — вдруг услышал он голос Вирджинии.
Вот это да! Сюрприз, сюрприз…
— Господи ты боже мой! Привет, рад тебя слышать. Как ты?
— Прекрасно. Извини, что беспокою тебя в такое время, дорого́й, но сегодня вечером у нас тут побывал сам Гарри Элдер и вытянул у меня обещание позвонить тебе. Причем немедленно! Ему почему-то кажется, что я смогу уговорить тебя вернуться, всего на несколько дней, и поприсутствовать на том самом заседании Совета. В понедельник, не позже.
— Слушай, Вирджиния, держаться бы тебе от этого подальше.
— Мне тоже хотелось бы. Но… твой Элдер в полной растерянности. Не знает, что делать!
— Ну а ты-то тут причем? Хочешь таскать каштаны из огня? Для кого-то еще? Насколько я понимаю, ты ведь на нас уже не работаешь.
— В общем-то, да. И, кстати, не очень печалюсь об этом.
— На самом деле?
— Поверь мне, да… Вуди? Где ты?
— Здесь я, здесь.
— Люблю тебя.
— Я тоже. Слушай, а ты не можешь послать Гарри к чертовой матери? Чтобы он больше никогда к тебе не приставал.
— Да, но он настаивает, что делает все это ради тебя. Клянется, что лично ему терять нечего, но он не хотел бы, чтобы ты хоть как-нибудь пострадал.
— Ну и насколько ему можно верить? Как считаешь, не продаст?
Вирджиния немного помолчала. Затем произнесла:
— Сейчас ты говоришь не по-доброму, Вуди. Знаешь, если советуешся со мной, то это не в твоем стиле. Совсем не в твоем. Гарри хочет тебе добра, и к тому же он один из немногих приличных людей в твоем гребаном ЮБТК.
Палмер недовольно нахмурился.
— На самом деле? Ну а как насчет того, что Гарри Элдер по гроб жизни обязан мне взлетом своего сына? Ведь не кто иной, как я устроил его карьеру в сто раз быстрее, а могло ведь быть иначе!
— И да, и нет. Вообще-то, насколько мне известно, его сын, Донни Элдер, сам по себе весьма способный молодой человек. И в принципе не очень нуждается в чьей-либо протекции. Так что еще вопрос — кто кому помогает: ты ему или он сам себе?
Палмер встал с кресла, не надевая тапочек, задумчиво походил в носках по полу.
— Дело в том, что почти все активы Гарри, на восемьдесят процентов или около того, вложены в ЮБТК, поэтому он жизненно заинтересован в том, как у нас пойдут дела. В ту или иную сторону. Вот только в какую? Между прочим, вопрос вопросов: ты что, думаешь иначе?
— Да, слушать всегда проще, чем прислушиваться. А еще лучше вообще не обращать внимания. — Она вдруг замолчала, но ненадолго. Потом продолжила, совсем обычным голосом. — Слушай, Вуди, может, хватит ссориться по пустякам? Дело-то ведь серьезное. Тебе надо вернуться. Всего на несколько дней. Чтобы поприсутствовать на заседании Совета. И поучаствовать в принятии решения. Полагаю, важного решения!
— Но у меня несколько не менее важных встреч с немецкими «шишками». Нет-нет, сейчас, боюсь, это невозможно. Давай чуть-чуть попозже.
— Вуди, деловые встречи всегда можно отложить, переназначить, перенести, ну или придумать что-нибудь еще… Не сомневайся, они поймут. Во всяком случае, эти уж точно поймут.
Ее аргументы начали его утомлять.
— Вирджиния, боюсь, ты не совсем понимаешь, что все это означает для меня.
— Да, возможно. Кое-что мне, скорее всего, неизвестно.
— Более того, есть кое-что, чего ты, судя по всему, попросту недопонимаешь. — Поймав себя на излишней резкости, он сделал паузу, походил по комнате, пытаясь успокоиться, взять себя в руки. Затем продолжил:
— Прежде всего, я здесь в отпуске. Независимо от того, чем мне приходится заниматься. Во-вторых, меня меньше всего волнует, что, по мнению Гарри, может произойти на Совете директоров. Я просчитал почти все альтернативные варианты, и, знаешь, они меня не очень-то и пугают. Даже если случится то, чего он больше всего боится, все можно будет исправить, когда я закончу здесь дела и вернусь в Нью-Йорк. Да, конечно же, это потребует какого-то времени, затрат и даже возможных потерь, но, поверь мне, вопрос будет решен. Причем в нужную сторону. Не сомневайся.
Она замолчала. Настолько долго, что Палмер, не выдержав, чуть ли не закричал в трубку:
— Вирджиния, где ты? Ты меня слушаешь?
— Только часть меня, — донесся до него ее спокойный голос. — Другая пытается тебя понять. Хотя на это, думаю, не хватит и целой жизни. Интересно, это того сто́ит?
Палмеру захотелось тут же бросить трубку. Но он сдержался. Сделал несколько глубоких вздохов.
— Вирджи, ты можешь оказать мне небольшую услугу?
Она чуть слышно вздохнула.
— Думаю, да.
— Боюсь, у вас, тебя и Гарри, недостаточно информации. Постарайтесь собрать чуть побольше. Поговори со своими газетными приятелями, телевизионщиками, в конце концов, даже со знакомыми политиками… Не ломать же мне все свои планы из-за бог знает каких опасений и непроверенных слухов!
Он подождал. Немного, но подождал… Никакого ответа. Значит, придется использовать отвлекающий маневр. Который он в свое время проделал с Гарри. Давно, но, надо сказать, весьма успешно. Ну и почему бы не проделать его еще раз? Во всяком случае, попробовать. А вдруг пройдет? Хотя они оба совсем разные и наверняка совсем по-разному относятся к нему и к его делам.
В трубке наконец-то послышался голос Вирджинии. Правда, тон был странно равнодушным.
— Какого рода сведения тебя больше всего интересуют, Вудс? И, главное, в каком объеме. Здесь же не говорят об этом на каждом углу. Или ты предпочитаешь уйти в тень и отстранить меня? Остаться один?
— Прости, не сердись. Но мне нужно намного больше информации, чем у меня есть. Во всяком случае, на данный момент. Поверь, очень нужно. Ну а там будет видно.
— Ясно, ясно. — В ее голосе на другом конце провода послышались нотки легкого раздражения. Или он ошибался? Во всяком случае, полной уверенности у него не было. — Но учти, это ставит меня в очень неудобное положение, — продолжила Вирджиния. — Добыть инсайдерскую информацию о конкуренте! Не слабо. Впрочем, что уж тут такого необычного? Так делают все. — Последовала очередная долгая пауза. — Ладно, как у тебя в остальном?
— Нормально.
— Я имею в виду, со здоровьем, ну и тому подобным.
— Да никаких проблем. Все вроде бы в полном порядке.
— Прекрасно. Тогда спокойной ночи.
— Вирджиния?
— Я позвоню тебе завтра… Нет, лучше ты сам позвони мне.
— Хорошо. Когда? Завтра вечером?
— Нет, завтра четверг. Позвони мне в пятницу. Мне нужно немного больше времени. Удачи тебе.
— Спасибо… Алло, алло?
Ему почему-то захотелось еще раз услышать ее голос, но, напрасно прождав минуты две, он понял, что, пожелав ему удачи, Вирджиния тут же положила трубку.
Немного подумав, он связался с коммутатором отеля.
— Это мистер Палмер. Меня интересуют некоторые детали о последнем звонке из Нью-Йорка.
— Да, конечно, мсье.
— Сколько они пытались связаться со мной?
— Секундочку. — До него донеслись невнятные звуки шелестящей бумаги. Очевидно, оператор просматривал записи в дежурном журнале. — Так, вот, мсье: первый звонок из Нью-Йорка был сделан в полночь по парижскому времени. И после этого каждый час.
— Благодарю вас.
Палмер положил трубку и медленно прошел в спальню. Значит, Вирджиния искала его целых семь часов. То есть ей понятно, что его не было в отеле всю ночь и что он вернулся туда только где-то под утро.
Он присел на краешек постели, долго смотрел на узор коврика под ногами, затем, тяжело вздохнув, нырнул под покрывало. Но уснуть так же легко и просто, как раньше, уже не смог…