Я снял мятую рубашку, почерневшую на воротнике и на манжетах, и пошел в душ. Вода была тепловатая и шла еле-еле. Я сделал вывод: на Сицилии летом воду экономят. Этот вывод подтвердила табличка, висевшая рядом с туалетом. Напор воды слабый, и она нагревается в трубах. К тому же вода не очень чистая… Намыливая свое белое тело замученного парижанина, я все время думал о Мессине. Ради чего он вздумал сюда приехать? Один он здесь или с этой девушкой — Лилиан? На Мессину заведена карточка международного преступника, но можно ли поэтому арестовать его на территории Италии. Ни одна страна не выдает своих граждан. А о каком важном деле идет речь? Я. не совсем понимаю, зачем шефу потребовалось отправлять меня в Сицилию, если все следы ведут в Париж!
— Красивая шлюшка, — сказал мне Роблэн, протягивая папку Серизоль.
В его архивах имелась лишь часть ее дела. Другую часть я обнаружил в архиве полиции нравов… Это еще одно доказательство того, что разные службы не спешат поделиться с коллегами-конкурентами всей своей информацией. А мы привыкли считать, что это нормально…
В действительности, Лилиан не была похожа на обычную проститутку. Она не числилась в списках девочек, работающих на сутенера, работающих индивидуально или принадлежащих какому-то заведению — обычных подопечных полиции нравов до принятия закона Марты Ришар. Осторожная итальянка никогда не связывалась с продажными девками подпольных публичных домов. Она работала под прикрытием профессии свободной манекенщицы… Лилиан даже получила кое-какое специальное образование: ходила на курсы макияжа в специальной школе на виа Венето в Риме. Свое настоящее имя Клаудина она сменила на Лилиан, подчиняясь моде на это имя, господствовавшей в среде парикмахеров, маникюрш и косметичек. Еще в самом юном возрасте она обращала на себя внимание длинными черными волосами, голубыми глазами и стройной фигурой даже таких избалованных и пресыщенных людей, как модельеры.
У этой очаровательной девушки была только одна страсть: меха. Она была просто заворожена гладким, блестящим, шелковистым мехом… Поскольку ее отец — скромный точильщик ножей в старом квартале Неаполя Спакканаполи с трудом мог бы предложить ей даже муфту из кролика, она в шестнадцать лет решила зарабатывать деньги сама. Ее красота позволила сделать первый шаг: богатый поклонник оплатил ей занятия в школе манекенщиц. Она уехала в Рим.
Но Лилиан недолго оставалась манекенщицей. Однажды, когда она красовалась в баре гостиницы «Берниши» на площади Барберини, ее увидел пожилой мужчина и влюбился без памяти. Это был папаша Массьяк, император ночных заведений на левом берегу Сены в Париже. Он настоял на том, чтобы Лилиан уехала из Италии и поселилась в его апартаментах в Пасси на последнем этаже суперсовременного небоскреба, откуда была видна вся Сена от Нотр-Дам до моста Мирабо. Лилиан, наконец, смогла осуществить свою мечту: покупать меха и драгоценности, жить в праздности и роскоши.
Увы! Хотя папаша Массьяк и владел заведениями в Монпарнасе и в Сен Жермен де Пре, ему не удалось избежать серьезных проблем с полицией в связи с темной историей пропажи ценных бумаг в Банке Меконга[4].
… Три года тюрьмы за скупку краденого. Выйдя из тюрьмы Санте, он поклялся заниматься только чистым бизнесом…
Но, как говорится, горбатого могила исправит. Подвела неосторожность, вернее этот тип — фальшивомонетчик, который предложил ему купить немецкие марки по смехотворно низкой цене.
Типография на улице Рэймон-Лоссеран работала с полной отдачей. Торговля шла очень бойко, и капитал рос. До тех пор, пока однажды, спрятанный в багажнике автомашины, в подпольную типографию не ворвался с револьвером в руке комиссар Бенаму — ас из финансовой полиции, и папаша Массьяк снова оказался в вонючей камере тюрьмы Санте.
К счастью, Лилиан осталась на свободе. С неожиданной твердостью она взяла под свой контроль всю ночную империю своего покровителя. Никто так и не узнал, что она сделала это по приказу мафии. Как никто и не мог предположить, что она уже давно в связи с Рокко Мессиной, с которым она встречалась во время своих частых выездов в Рим.
Благодаря сообщению Интерпола, я смог взять след,
XI
Я пересек улицу Витторио Эммануэле по направлению к фонтану Претория. Постепенно привыкаю к окружающей обстановке, хотя поначалу чувствовал себя не в своей тарелке. Кругом царила атмосфера радостной беспечности. Я плыл в потоке увешанных фотоаппаратами туристов, листающих путеводители «Адриатика».
— Приятель, пожалуйста, ресторан «Чарльстон-Ла Терраца».
Скрепя сердце, я остановил первое проезжавшее такси. Лиры, полученные мною на вокзале в Риме, летят на ветер гораздо быстрее, чем я думал: еще в гостинице «Центральная» я отметил, что ресторан «Терраца» был четырехзвездный… Четыре звезды и не звездой меньше!
Я едва успел бросить беглый взгляд на скалистый силуэт горы Пеллегрино, как мы оказались на широкой авеню, по бокам которой громоздились рекламные щиты.
— Справа — море, — сказал шофер, решивший таким образом отработать чаевые.
Конечно, море было справа…
Но пока я видел только стройные ряды пляжных кабинок. Наконец, открылась круглая бухта с темно-синей водой, на поверхности которой мелькали многочисленные паруса, стремившиеся в открытое море, потом показался город-сад, усыпанный виллами, находящимися среди прекрасных цветов. Такси остановилось перед «Терраца», полностью оправдывавшим свое название: ресторан имел шикарную террасу с великолепным видом на море. Когда мне придется оплатить счет, то хоть эта красота меня немного утешит.
Лавируя между столиками, я добрался до бара на открытом воздухе.
Доктор Поджи ждал меня, взгромоздившись на высокий стул у стойки бара. Он был одет в синюю морскую куртку, белые брюки и белые туфли, его темные волосы были тщательно зализаны. Заметив меня, он вскочил со стула и склонился в почтительном поклоне.
— Добрый день, синьор Борниш. Надеюсь, вы без труда отыскали меня?
Я познакомился с ним в Париже, где он выполнял очередное задание. Его загорелое лицо, блестящие волосы и тонкие усики напоминали мне певца Дарио Морено. Поджи был заместителем начальника оперативной группы, по-нашему, уголовной полиции, в округе Палермо. Именно его выбрал министр внутренних дел Италии для наведения порядка на Сицилии. Труднейшая задача, и он знал об этом. Родом он был из Пьемонта. Мафия не имела никакого влияния на него и уже дважды пыталась убить его. В Палермо часто раздаются выстрелы.
— Дорогой синьор Борниш, я пригласил вас не на площадь Витторио, где расположена моя служба, только потому, что не хотел, чтобы вас увидели. Здесь нужно быть крайне осторожным. «Мартини»?
— Красное, пожалуйста.
Поджи подозвал официанта в белой куртке. Узкое лицо официанта имело землистый оттенок и напоминало ужасные рожи местных бандитов. Мой собеседник заказал аперитив таким сухим и требовательным тоном, что невольно смутил меня и даже шокировал. В моем взгляде он прочитал неодобрение и с улыбкой объяснил мне:
— Этот человек рассчитывал сколотить состояние и Соединенных Штатах. Однако быстро вернулся оттуда, промотав те деньжата которые у него были. Здесь оказался среди таких же вечно голодных людей, однако ждет случая, который вытащит его из переделки и приблизит к сильным мира сего. Сейчас, сжав зубы, должен работать официантом. Если найдет необходимую поддержку, то вернется в Бруклин или Канзас-Сити. Снова станет владельцем гаража, который вынужден был бросить из-за какой-то темной истории, которую я до конца не понял… Итак, вас интересует Мессина?
Доктор Поджи был нашим союзником, и я, несмотря на мою привычную осторожность, рассказал ему все, что знал. Честно говоря, я не открыл ему ничего нового, о чем можно было судить по выражению его лица. Внезапно до меня дошло, что он является одним из авторов донесений итальянской полиции, которые были в моем досье. Я оказался в дурацком положении. Поджи выпил глоток «Мартини», которое официант поставил перед нами, проглотил одну оливу и несколько секунд собирался с мыслями. Затем он заговорил… Только теперь я узнал, кем же на самом деле был этот Американец, которого я знал только по фотографии и отпечаткам пальцев…
История жизни этого мафиози высокого полета начиналась неординарно. Современные психологи без всякого сомнения поместили бы Мессину в разряд личностей, имеющих интеллектуальный коэффициент выше среднего. Это был очень одаренный малый, который не только имел мозги на месте, но и умел ими пользоваться. Так каким же образом этот паренек из Палермо смог добиться такого?
— Я восстановил всю его жизнь по отдельным эпизодам, как старый фильм кадр за кадром, — продолжал Поджи. — Вы сами убедитесь в том, что все связано, как звенья одной цепи, по законам логики, начиная с первого драматического события в его жизни…
Его отец, уважаемый сицилийский рабочий, пожертвовал своей жизнью ради своих потомков. Он полностью отдался работе, его рабочий день ежедневно длился более десяти часов. Трудился он в мастерской по обработке мрамора, которую он создал собственными руками на окраине города Багерия. Его жена, пышная брюнетка, помогала ему при выполнении срочных заказов, но очень неохотно.
Антонио, старший сын, стал священником и уехал миссионером в Экваториальную Африку. Второй сын, Джино, стал препаратором в аптеке в Сиракузах. Следующий сын, Альфредо, близорукий человек с мягким взглядом, пошел по стопам отца и стал прекрасным специалистом по полировке мрамора. Он был просто нарасхват, получая со всех сторон заказы на реставрацию мраморных статуй и исторических памятников. Единственная девочка в этой семье, Патриция, вышла замуж за сержанта, воевавшего в составе американского десанта под командованием генерала Паттона. После войны он устроился лесником в охрану Йеллостоунского национального парка в Скалистых горах.
И, наконец, Рокко, последний и самый любимый ребенок синьоры Антонеллы. Он родился 15 августа под знаком Льва. Мать называла его уменьшительно-ласкательно — Рок. В начальной школе он был прилежным учеником, всегда занимавшим первое место в классе. Поэтому и получил возможность поступить в лицей. С удивительной легкостью он справлялся с заданиями по математике, имел отличные результаты по физической подготовке, легко усваивал иностранные языки. Он изучал французский, английский, латинский и