— А эти олухи из Ниццы, — продолжал он, с размаху швыряя на рабочий стол очки в черепаховой оправе. — Уж они-то лучше всех! Не могли придумать ничего оригинальнее, как гнаться за «мерседесом» на самой плохой машине, которую только можно найти в сыскной полиции! Почему им было не взять фаэтон, если они еще существуют! Пуститься в погоню на машине с трехцилиндровым двигателем! И после этого еще удивляться, что злоумышленникам удалось от них ускользнуть! Предстоит еще выяснить, а не специально ли они это сделали!
Последовал резкий разворот на сто восемьдесят градусов и Толстяк вновь вырос предо мной, вытаращив на меня свои полные упрека глаза:
— Создается впечатление, что вы все пользуетесь тем, что я занят другими делами. Вам же ровным счетом наплевать на то, что мне не удается раскрыть тройное убийство в Любероне! Ваша же репутация от этого нисколько не пострадает. Посмотрел бы я, как бы вы держались после этого перед сворой журналистов-бумагомарак, особенно из южных газетенок, которые, и с этим никто не будет спорить, являются самыми желчными из всех известных мне! Не говорю уже о затруднениях с Марселем: меня постоянно дергают, отвлекают от работы. Комиссар Педрони, век бы не слышать этой фамилии! Еще один субчик! Я поручаю ему следить за двумя дельцами наркобизнеса, Тозони, финансирующим это дело, и Раскасси, занимающимся производством товара, на которых меняя вывел отдел по борьбе с наркотиками. Так вы представляете, до чего только додумался этот ваш Педрони! Он сажает на хвост этим двоим шельмецам самого жалкого шпика, какого только можно найти во всей округе. На голове у него шляпа, как Нотр Дам-де-ла-Гард! В итоге этого осведомителя Педрони номер один вылавливают в старом порту. А на шею эти ребята вешают ему табличку: «Фараону, любившему рисковать!»
Вьешен вновь удалился, засунув руки в карманы, пиджак его сзади был задран. Гнев понемногу пошел на убыль, но теперь пришло время угроз:
— Поверьте мне, Борниш. Скоро все изменится. Директор согласился со мной и наведет в конторе порядок. Да, нас ждут большие перемещения. На границе всегда в избытке вакантные должности. Отныне, кто не работает как надо, того ждет перевод в интересах службы. А потом можете жаловаться в профсоюз или туда, куда только захочется. Для начала, лично вам предстоит отказаться от бесцельных трат времени, регулярного приема анисового ликера в кафе «Санта Мария» перед игровыми автоматами. Посмотрите на меня, разве вы когда-нибудь видели, чтобы я играл в этих ваших дельфинчиков или в другие, какие еще там есть игры?..
Толстяка я уже не слушал. Как только были произнесены фамилии Тозони и Раскасси, меня вдруг осенило. Эти нарко-дельцы были хорошо знакомы Педрони, но до настоящего времени ему так и не удалось их взять с поличным. Ведь Педрони толковый полицейский[9]. У него были все основания полагать, что в полицейском управлении Марселя кто-то работал на этих преступников.
Я уже не мог думать ни о чем другом. Тирада Вьешена подходила к концу, точно осевшее суфле. Толстяк обогнул свой рабочий стол и, багровый от гнева, плюхнулся в кресло. Мне предстояло воспользоваться временно установившимся затишьем.
— Шеф, я вам могу кое-что предложить. Полиции не удается пресечь деятельность этих фруктов, а мы возьмем и натравим на них мафию!
Он вперил в меня свой неподвижный взгляд, глаза того и гляди вылезут из орбит:
— Какие фрукты, какая мафия, о чем вы, Борниш? — наконец выдавил он.
— Вы же сами мне только что сказали, что эта чехарда началась вместе с делом Мессины…
Шеф выпрямился и перешел к обороне:
— Да, это так. И я это утверждаю. Но вы то на что намекаете..?
— Итак, пускай Американец явится причиной чехарды у нарко-дельцов! В ходе командировок на Сицилию и в США я уже кое-чему научился. Ведь для вас не секрет, что крестный отец мафии взимает соответствующий налог за каждый грамм морфия-сырца, переработанного в героин в лабораториях и впоследствии проданного потребителям. Таково общее правило. Однако Педрони раз двадцать нам повторял, что Тозони и Раскасси организационно не входят в состав мафии. Они действуют в автономном режиме, это индивидуалы; следовательно, они являются конкурентами дона…
— А к нам-то какое все это имеет отношение?
— … Если они конкуренты, то, значит, не платят мафии предусмотренного для всех налога. Тем самым бросают вызов Обществу чести, то есть мафии, которая не упустит возможности привести их в соответствии с узаконенными ею незаконными порядками. Например, можно предпринять вылазку, чтобы наказать зарвавшихся индивидуалов…
Пальцы Толстяка отбили дробь по бювару, который мы ему подарили на день рождения. Покачал головой, на лице было написано разочарование.
— Вам бы сценарии писать, Борниш! Вы сами-то хоть подумали над тем, какую чепуху несете?
— Полностью отдаю себе отчет в том, что говорю. Если Американцу подсказать, что на Лазурном берегу действует лаборатория, то он обязательно передаст эту информацию своему многоуважаемому дону, который тут же отдаст приказ обнаружить ее и ликвидировать. В США всегда так было, есть и будет. Бейкер говорил мне об аналогичных случаях… Трудно не согласиться с папашей Массьяком: Мессине предстоит провернуть серьезное дельце и только после этого он может рассчитывать на благосклонность к нему со стороны мафии…
— А вы не могли бы мне поведать, как планируете передать все это Мессине, мистер Шерлок Холмс?
— Ну, конечно же, это буду не я. А, например, Лангуст… Ни для кого не секрет, что Суберта в близких отношениях с Рокко. Он также и друг Делового, Шарля Фужеру, небезызвестного покровителя Пенелопы, пользующегося покровительством префектуры полиции. Деловой все время напирает на то, что он выполняет роль посредника во всех операциях, вот пусть и докажет это на деле! Пришел его час!
На некоторое время Вьешен отключился, ушел в себя. Его лицо обрело обычное выражение полного спокойствия. Пальцы продолжали теребить бювар. Наконец он выдал:
— В общем-то, по своей сути ваша идея не так уж и плоха. Вы думаете, что Фужеру пойдет на это?
— Придется приставить ему к горлу нож. Необходимо заинтересовать его. Вот таможенное управление, например, выдает своим осведомителям премии…
— Согласен, даю зеленый свет. Но только поторопитесь.
— Я вовсе не спрашиваю у тебя, сможешь ты это или нет, я тебе рассказываю, что именно надо сделать…
Я наклонился к Деловому и беседовал с ним в доверительной манере:
— Ты скажешь своему дружку Лангусту, что на Лазурном берегу на полную мощь работает лаборатория. А ее организаторы похваляются тем, что в ближайшие месяцы поставят мафию на колени, ведь они уже сейчас составляют ей на мировом рынке серьезную конкуренцию…
— Это совсем, не ново!
— Может быть ты и прав. Но новое заключается в том, что ты подашь сигнал тревоги. Дашь знать мафии о грозящей ей опасности. Тем самым завоюешь ее уважение и обеспечишь с ее стороны себе защиту. В то же время за услугу попросишь небольшое вознаграждение, как это практикуется в США. Успокойся, они туго знают свое дело…
— Откуда возьмется это вознаграждение, мсье инспектор?..
— От продажи наркотиков, захваченных в результате нападения на лабораторию… Ты и это должен подсказать Лангусту… А также и фамилии индивидуалов, Тозони и Раскасси, последний — это химик.
Внезапно Шарло взбрыкнул:
— Тозони? Но это же друг детства Лангуста…
Жестом руки я его остановил:
— Лучше даже и не придумать! В этом случае тебе даже будет известно время проведения операции, которое ты и сообщишь нам…
— Но он же сам ему все расскажет…
— Нет. Лангуст входит в Организацию. Конечно, он стоит там на более низкой ступеньке иерархической лестницы по сравнению с Американцем, но тем не менее является доверенным лицом крестного отца в парижском районе. Он просто не сможет его предать… Скорее сделает выбор в пользу покровительства на вечные времена со стороны дона, чем товарища по улице… Меня же в первую очередь интересует Американец и только он, никто другой. Лангуст вызовет его, тот доложит своему шефу, и когда Рокко прибудет в Европу для проведения операции, появлюсь я… Теперь ты понял? Единственно, что от тебя требуется, так это узнать день и время его прибытия…
Шарло вновь взорвался:
— Может, вам еще и место указать! После чего меня шлепнут, ведь они поймут, кто выдал всю операцию!
— Вовсе нет! О месте я ничего тебя не спрашиваю, это и будет твоей гарантией… Мне нужно знать только дату и время… Ты ничего не будешь знать о месте, и поэтому на тебя не падет подозрение… Повторяю тебе еще раз, Шарло, в этом деле ты ничего не теряешь, а выиграть можешь много…
— … Великолепно все спланировано, мсье комиссар. Примите мои поздравления…
Он даже зарделся от удовольствия, верховный начальник французского ФБР!
— А что будет дальше, мой дорогой комиссар?
— Обычное дело, господин министр, — останется только установить местонахождение Мессины в Бордигере. Я долго не буду на этом задерживаться. Это пустяковое дело, так, рутина.
«И действительно, довольно, Вьешен, хватит, больше продолжать не нужно! Ведь мы же не имеем права действовать на территории Италии, ну а что касается моих похождений на Ривьере, то Толстяк и сам предпочел не вдаваться в подробности…»
— Шеф, я скрытно отправляюсь в Бордигеру…
— Ну уж нет, только не это, Борниш… Ни в коем случае! Вы отдаете себе отчет в том, что предлагаете? А что если с вами в Италии что-нибудь произойдет?
— Что, например?
— Да я не знаю даже, ногу сломаете, случится дорожное происшествие! Вы же не знаете, что у вас на роду написано? Просто представить себе не можете, какие меня ждут в этом случае неприятности. Придется составлять доклады, давать объяснения… Так что и не просите, Борниш, не надо настаивать.
— Шеф, но Американец…
— Ах, вот вы как! Опять ваш Американец… Вы что, все это специально подстраиваете, так вас прикажете понимать?