Даун Дэвис читала за тех, для кого я писала. Я благодарна, что она заставила меня начать эту работу, разделяла энтузиазм, неустанно работала со мной и передала книгу в руки Боба Бендера. Даун была совершенно права в выборе литагента, поскольку лишь Боб мог сделать все так быстро, спокойно и энергично. Я бесконечно благодарна их замечательным помощникам, в особенности Джоанне Ли, Филипу Меткалфу, Льюэлину Поланко, Челси Джонс, Кэт Бойд, Тьянни Найлз и Филиппу Башу.
Я благодарна судьбе, что она свела меня с Джулией Бэрер, обладающей поразительным чутьем на истории и их создателей. Она и сама стала одной из создательниц этой книги. Я рада, что довелось работать с Бритни Блум, Николь Каннингем и Хлоей Напп из Book Group. Премия фонда Уайтинга позволила мне рассказать историю так, как она должна быть рассказана. Хочу особо поблагодарить Дэниела Рейда, Кортни Оделл и Адину Эпплбаум.
Я искренне благодарна ученым, чья работа и труды помогли в создании книги. Спасибо Ричарду Блэкетту, Эрике Армстронг Данбар, Уильяму М. Фоулеру, Эзре Гринспену, Дину Гродзинсу, Кэтрин Гровер, Алисии К. Джексон, Роберту О'Милли, Манише Синье, Дэвиду Сазерленду, Харви Амани Уитфилду и недавно ушедшему Роберту Фергюсону за замечания в отношении «взаимности брака». По истории костюма меня консультировали великолепная Линн Засек Бассет (она сэкономила мне массу времени) и ее коллеги: Карин Белке, Марта Кац-Хайман, Олден О'Брайен, Дэвид У. Рикмен и Сара Риверс-Кофилд. Я бесконечно признательна Элизабет Коди, Карлу Дж. Крузу, Кристен Парк Хопсон, Кэрол Спинангер Айвинз, Саре Котцин, Фрэнку и Андреа Миркоу, Джону К. О, Дейлу Пламмеру и Ларри Смоллвуду.
У меня были лучшие в мире читатели. Во-первых, хочу поблагодарить Рэчел Куссер за критику каждого слова, строки и стиха, – эта женщина способна справиться с самым упрямым ослом.
Мне посчастливилось иметь потрясающего креативного партнера, Лори Гаррисон-Кэхен, настоящую фею-крестную для писателя. Она снова и снова перечитывала мою рукопись и придумала подзаголовок. Никиала Н'Гейл Ридли и Таши Ридли кардинально изменили эту книгу, делая предложения по каждой странице. Я бесконечно благодарна всем, кто читал черновики моей рукописи: Вивек Болд, Ник Боггс, Лара Фрейденфелдс, Лайза Гилл, Анна Кучмент, Марк Ламстер, Уил Маккой, Ким Рагуза, Рэчел Рознер, Кара У. Свонсон, Коневери Болтон Валенсиус, Кэтрин Вьенз. Особую благодарность хочу выразить Эрику Фонеру: мне никогда не отплатить за потрясающую щедрость этого учителя и наставника. Его слова: «Не позволяй деталям затмевать суть истории» – стали моей мантрой.
Мне повезло познакомиться с праправнучкой Крафтов Пегги Дэммонд Троттер Присли. Я благодарна за это знакомство Чарльзу Бернетту. Миссис Пегги щедро делилась со мной своим временем и семейными историями. Я также благодарна Джулии-Эллен Крафт Дэвис за ее рассказы о снимках предков.
В заключение хочу поблагодарить Анну Кучмент, Аллегру Уэкслер Ловитт, Мину Рамакришнан и Эллисон Змуда. Парксы, Омоним и Абоним, ездили со мной в Джорджию. Мой брат Вонбо и мои родители Чжун-Я Ким и Киу Сун Ву поддерживали меня всеми возможными способами, и мне никогда в жизни не отблагодарить их в достаточной степени. Вместе мы изучили язык общения наших дорогих родственников Оззи и Мэри Наглер. Киан Оан и Нари: каждый день с вами – это непередаваемое изумление. Я бесконечно благодарна Джону, который улучшил каждую страницу этой книги своей чуткой правкой и показал мне, что значит не только написать историю любви, но и прожить ее.
Об источниках
Главный источник при работе над этой книгой – книга самих Крафтов «Тысяча миль к свободе». На ней значится лишь имя Уильяма, но сегодня всем ясно, что работали Уильям и Эллен Крафт совместно. Их труд часто включается в антологии и изучается в университетских кампусах. Именно там я впервые узнала о Крафтах, когда занималась на семинаре Роберта О'Милли «Литература перехода».
Книга Крафтов доросла до литературного анализа. Ее отличает хитроумный, но уверенный тон, интересный нарратив и тематическая сложность, а также искусное и широкое использование иронии и юмора. Однако ее трудно отнести к какой-то конкретной категории, – как и авторов[788]. В ней сочетается сразу несколько жанров. Это точный путеводитель, пропаганда против рабства, сатира, увлекательное приключение, свидетельство веры и многое другое. В этом и заключается главная проблема составления жизнеописания Крафтов сегодня и использования их литературных трудов в качестве серьезного исторического источника.
В их книге масса легко проверяемых исторических деталей, в том числе важные имена, – хотя, надо отметить: имен хозяев Эллен, Смитов и Коллинзов, и последнего хозяина Уильяма, Айры Тейлора, в ней нет[789]. Если другие подобные авторы сознательно опускали данную информацию, чтобы защитить себя, своих близких, скрыть имена помощников и способы бегства, бегство Крафтов настолько невероятно, что им требовалось доказать свою «аутентичность» более убедительно, чем остальным[790]. Причем сделать это пришлось сразу же, как только они оказались на Севере.
Значительную часть повествования Крафтов можно подкрепить рассказами путешественников, дневниками, газетами и другими источниками, причем до мельчайших деталей. Так, например, Крафты пишут, что на пароходе, которым они собирались плыть из Чарльстона, задержали беглого раба. Местная газета это подтверждает. Расписания, упомянутые Крафтами, совпадают с информацией из путеводителей. А детали, касающиеся их хозяев, совпадают с документами, в частности, с закладными и купчими.
В то же время в их книге есть элемент мелодрамы, где история сознательно маскируется. Прекрасным примером может служить история семьи тетушки Эллен (в книге они носят фамилию Слейтор). Эта информация близка истории семьи Хили, но во многом и отличается. Ряд проблем связан с описанием путешествия Крафтов на Север. Несколько эпизодов просто невозможно подтвердить, и порой мы имеем дело с сознательным литературным вымыслом. Один ученый даже зашел так далеко, что предположил, будто Крафты отправили свою рукопись Уильяму Уэллсу Брауну, который «начинил ее» множеством историй и лишь затем вернул авторам[791]. Каждый, кто пишет об их странствиях, должен решить, включать ли все эти эпизоды, выбрать ли некоторые или вовсе от них отказаться, – и как это сделать.
В отсутствие явных противоречий я решила отразить каждое событие так, как его описывали Крафты. Во-первых, они рассказали свою историю именно так. А во-вторых, даже если эти эпизоды происходили иначе (подобные вопросы возникают к любой автобиографии или историческому источнику), их можно считать символически истинными[792]. В каждом случае эпизод либо описывает реальную опасность, связанную с конкретным этапом бегства, либо показывает типичную ситуацию.
Например, леди из Ричмонда рассказывает о серьезных рисках, с которыми Крафты столкнулись в городе – в столице работорговли Юга. Здесь разбивали семьи, как это произошло с Генри «Боксом» Брауном. Раб Помпей символизирует африканцев, которых похищали и доставляли в порт Чарльстона, несмотря на международный запрет ввоза рабов. Из-за этого рабовладельцам (а Эллен притворилась именно им) нужно было регистрироваться на таможне, чтобы подтвердить, что владение рабами не нарушает международного запрета. Ту же процедуру прошел работорговец на «Генерале Клинче» – это судно часто использовалось для перевозки рабов. По меньшей мере две группы рабов перевезли на этом судне на неделе побега Крафтов. Это делали профессиональные торговцы, которых в своей книге описывали Крафты.
Как бы то ни было, эти сцены не меняют основных контуров истории Крафтов. Я включила упоминание о них в рамках контекста в надежде, что они станут отправными точками для дальнейшего чтения, анализа и дискуссии. Эту надежду я выражаю в более широком смысле. В книге я попыталась продемонстрировать швы моей работы – или, если использовать иную аналогию, показать открытый исходный код, чтобы читатели смогли сами проанализировать источники и прийти к собственным выводам.
Это особенно важно для тех частей истории, которые Крафты предпочли не описывать подробно, то есть для двух третей этой книги. Их нарратив, как они сами заявили в предисловии к своей книге, «не полная история» их жизни, а «просто рассказ об их бегстве». Следовательно, они сосредоточились на своем пути на Север и очень мало рассказали о проезде через Канаду. Они почти не писали о жизни до, после и между историями бегства. Не рассказали о поездках с лекциями по Америке и за границей. Не описывали свою жизнь в Бостоне и Англии. И хотя они назвали нескольких друзей, в том числе Роберта Первиса и Эстлинов, других не упомянули вовсе, в том числе Уильяма Уэллса Брауна. В своей книге я постаралась заполнить эти и другие пробелы.
В то же время слова Крафтов о своей книге («Это не полная история нашей жизни») в полной мере можно отнести и к моей. Я решила сосредоточиться на истории их взаимного самоосвобождения на фоне изменений, происходивших в то время в Соединенных Штатах. И сделала это намеренно, опираясь на исторические материалы, которые непосредственно связаны с отраженными в книге годами и требуют серьезного обсуждения. Я решила написать книгу в научно-популярной манере, не превращая ее в научный труд. Мне хотелось максимально ярко и живо показать жизнь общества во времена Крафтов: места, где они оказывались, времена, в которые жили. В то же время я хотела показать весь огромный диапазон их общественной и предпринимательской деятельности. Выбранная мной форма – это дань уважения жанру, избранному самими Крафтами для собственной книги.
Чтобы рассказать то, о чем не рассказали сами Крафты, я изучала газеты, дневники, письма, книги, юридические документы и другие архивные материалы. Как часто говорят уче