ь двух категорий означал, что американское законодательство смешивало евреев в одну кучу под названием «белая раса». Как объяснял Кригер в «Расовом законодательстве в Соединенных Штатах», так было потому, что США «пока что» не занялись еврейской проблемой[380]. Однако в своей статье 1934 года Кригер не стал останавливаться на еврейском вопросе. Как и Гюртнер с Фрайслером, он просто перешел к тому, что «представляло интерес во многих расовых аспектах права», применяемых американскими штатами, чтобы справиться с вызовами, которые им бросала «огромная масса помесей». По большей части, сообщал Кригер, штаты смотрели на происхождение, определяемое долей крови, но иногда шли и другими путями:
Штаты, проповедующие расовое различие, определяют принадлежность к цветной группе либо в соответствии со степенью происхождения от цветного предка, либо в соответствии с процентом цветной крови. Соответственно, законы четырех штатов определяют цветных как «лиц, имеющих происхождение от негра вплоть до третьего поколения, даже если один предок в каждом поколении является белым». Пять штатов используют более простое определение: «Цветными являются лица, имеющие 1/8 или больше негритянской крови». В двух штатах эта пропорция составляет 1/4. Иногда даже самой небольшой примеси «африканской крови» достаточно, чтобы стать поводом для законодательной классификации как цветного. Другие штаты позволяют определять принадлежность к той или иной группе на основе внешних характеристик, например, статуса бывшего раба (Северная Каролина), факта постоянной социальной связи с той или иной группой (там же), или, в случае второго брака, расовой идентичности первого супруга (Техас).
И снова, как и Фрайслер, Кригер подчеркивал свободное применение американского прецедентного права:
Концепция расы в судах еще более разнообразна. Редким примером крайнего случая судебного определения является решение суда в Огайо, в соответствии с которым белыми объявляются те, у кого больше чем наполовину белое происхождение[381]. В судебной практике имеется растущая тенденция причислять кого-то к группе цветных при наличии хотя бы следа видимых негритянских физических черт, а также когда негритянское происхождение человека общеизвестно, независимо от того, насколько далеко оно простирается в прошлое[382].
Опять-таки, в докладе, который Гюртнер принес на собрание 5 июня, вероятно, содержался этот фрагмент или нечто ему подобное.
Статья Кригера 1934 года не касалась евреев как таковых – собственно, он о них даже не упоминал. Но глупо было бы отрицать, что целью его было предоставить информацию для дальнейших нацистских политических дискуссий. Особенно стоит отметить, что статья Кригера давала пищу для обсуждения «изменчивой» «концепции расы» в американском законодательстве – того, что восхвалял Фрайслер. В этом отношении его статья была типичной: как мы вскоре увидим, множество нацистских экспертов считали, что у американского подхода к помесям есть чему поучиться, даже если американцы «пока что» не поняли всей необходимости расправиться со своими евреями.
Американская модель продолжала интересовать нацистов и в последующие месяцы, завершившиеся формальным провозглашением Нюрнбергских законов в сентябре 1935 года. Почти столь же примечательной, как и обсуждение американских законов комиссией по реформе уголовного законодательства летом 1934 года, является статья Герберта Кира «Volk, раса и государство» в «Национал-социалистском руководстве по праву и законодательству», отношение которого к американским иммиграционным законам уже цитировалось в главе 1. Здесь следует привести еще несколько цитат. Кир начал с намека на непонимание другими странами целей нацистов:
Представленная здесь национал-социалистская идеология и выводы, которые из нее следует сделать, во многом встретили полное непонимание, вследствие чего национал-социализм и германский Volk стали мишенью для серьезных атак. Все это еще более непостижимо, поскольку, в частности, Соединенные Штаты Америки ввели законодательное регулирование во многих областях, основанное на расовой точке зрения.
В этом отношении стоит заметить, что господствующую политическую идеологию в США можно охарактеризовать как полностью либеральную и демократическую. При наличии подобной идеологии, которая начинается с фундаментальных положений о равенстве всех, имеющих человеческий облик, еще более удивительно, насколько обширно расовое законодательство в США. Позвольте мне привести несколько примеров. Законы нижеперечисленных американских штатов запрещают смешанные браки между белой и цветными расами[383].
Кир затем приводит двухстраничную алфавитную таблицу с точным описанием и цитированием направленного против смешения рас законодательства тридцати американских штатов[384]. Эта таблица соответствует описанию американского законодательства, приведенному Гюртнером и Фрайслером в июне 1935 года, и вполне можно предположить, что она являлась одним из источников подробных сведений об американских законах – и, крайне вероятно, тем самым «перечнем», на который ссылался Фрайслер на собрании 5 июня. Та же таблица использовалась и в последующие годы, вновь появившись в стандартном комментарии к «Закону о крови»[385]. Далее Кир продолжал:
Таким образом, во всех перечисленных здесь 30 штатах имеются запреты на смешение рас, которые, за единственным исключением, имеют своей целью предохранить американское население европейского происхождения от смешения с неевропейскими расами. Лишь в Северной Каролине имеется дополнительный запрет на смешение между индейцами и неграми. Внебрачный секс между представителями разных рас также запрещен в нескольких штатах или даже влечет уголовное наказание, как, например, в Алабаме и Арканзасе[386].
И снова мы видим подробный интерес нацистов к специфике американского законодательства. Следующей темой Кира была сегрегация. Он выразил определенное удивление тем, какие масштабы она порой принимает в Америке:
В большинстве южных штатов Союза белые и цветные дети, в соответствии с положениями закона, ходят в разные школы. Большинство американских штатов также требуют указывать расу в свидетельствах о рождении, браке и смерти. Многие американские штаты заходят настолько далеко, что требуют законодательного разделения территории для цветных и белых в залах ожидания, поездах, трамваях, автобусах, на пароходах и даже в тюрьмах. В некоторых штатах, например во Флориде, только белые могут участвовать в ополчении, в других же, как в Арканзасе, списки избирателей разделены в соответствии с расой, и в том же штате белые и цветные разделены в налоговых ведомостях[387].
Кир явно считал все это необычным и даже несколько избыточным. Вскоре мы увидим еще несколько примеров нацистских авторов, полагавших, что американское законодательство в то время переходило все границы. Так или иначе, писал Кир, это наглядный пример того, насколько естественными и неизбежными являются расистские законы:
Подобная разнообразная избыточность расового законодательного регулирования в штатах Союза демонстрирует, что стихийная сила необходимости разделять людей в соответствии с их расовым происхождением ощущается даже тогда, когда на ее пути стоит политическая идеология, отрицающая сам факт различия людей в зависимости от их происхождения. Очень краткий обзор американского расового законодательства приводит Г. Кригер в «Verwaltungsarchiv»[388].
Именно здесь Кир перешел к своим разглагольствованиям, назвав Америку предтечей нацистской Германии, несмотря на ее кажущуюся «либеральную и демократическую» идеологию – как страну, которая пришла к «фундаментальному осознанию» зла расового смешения, что теперь нашло свое логическое воплощение в Третьем рейхе.
Вновь важно отвергнуть идею, что все это играло роль некоей пропаганды, направленной на зарубежного читателя. Кир определенно ссылался на международное «непонимание» режима. Но его глава никак не могла предназначаться иностранной аудитории. Это еще один текст готическим шрифтом, вероятно, очень ограниченно распространявшийся за рубежом[389] и имевший своей целью направлять и вдохновлять мысли своих местных нацистов и своего народа. Ссылки Кира на внешний мир следует воспринимать не как упражнение в пропаганде, но нечто вроде искреннего удивления тем, что за рубежом «не понимают» планов, которые крайне близки к тому, что уже имеется в Соединенных Штатах. Нужно также помнить, что нацистский режим в то время прямо не проповедовал истребление. То, что он предлагал, возможно, в самом деле являлось логическим продолжением многого из американского расового законодательства, как бы ни хотелось нам считать иначе.
Оценивая американское влияние
Таким образом, подобно американским законам об иммиграции и гражданстве, американский закон о запрете смешения рас неоднократно упоминался в течение предшествовавших появлению Нюрнбергских законов лет. Остается вопрос: можем ли мы говорить, что на нацистов каким-то осмысленным образом прямо повлияла американская практика запрета на расовое смешение? Ответ на этот вопрос – да (неизбежно спорное).
Прежде всего следует раз и навсегда отвергнуть предположение, что американское законодательство не могло представлять интерес для нацистов, поскольку оно не было прямо нацелено против евреев. Отсутствие евреев в американских запретах никак не мешало нацистским юристам подробно исследовать американские законы. Да, американское законодательство главным образом говорило о «неграх» и «монголах». Но вряд ли это означало, что американским законам нечего было предложить нацистам. Гельмут Николаи, нацистский фанатик-расист, с выступлений которого начинается эта глава, в своей большой речи в 1933 году заявлял, что «негры» и «монголы» представляют такую же угрозу для расовой чистоты, как и евреи