Будущий директор ЦРУ Ричард Хелмс кратко подвел итоги участия ЦРУ в конфликте в Корее: «Вклад ЦРУ в корейскую войну был минимальным»[208].
Лучше, пожалуй, не скажешь.
Зато у ЦРУ лучше получилось «отбросить коммунизм» на Филлипинах, которые фактически являлись колонией США. Такой статус и безудержная коррупция проамериканских правительств на архипелаге не устраивало и большую часть населения, прозябавшего в дикой нищете. На Филиппинах возникло левое крестьянское повстанческое движение (Хукбалахап), на которое власти привычно ответили репрессиями.
В чем-то ситуация на Филиппинах была похожа на греческую.
Вооруженное движение коммунистического толка зародилось на филиппинском острове Лусон еще в начале 30-х годов, когда Филиппины были формально колонией США. Оно значительно усилилось после оккупации страны японской армией в 1942 году. К концу войны партизанские отряды Хукбалахапа контролировали на Лусоне значительные территории, создав фактически собственное правительство, уничтожив большое количество японских солдат и конфисковав имения казненных ими за сотрудничество с оккупантами местных помещиков. Однако после возвращения в 1945 году американских войск эти отряды были вынуждены самораспуститься, хотя с недоверием относились к обещаниям американцев предоставить стране независимость и крайне неохотно сдавали оружие.
После получения Филиппинами фиктивной независимости в 1946 году и выборов в парламент коммунистическая партия получила в нем места, однако проиграла выборы проамериканской Либеральной партии. После этой неудачи значительное количество ветеранов партизанского движения заявили о непризнании легитимности «олигархического» правительства, которое они вполне справедливо считали марионеточным, и вновь начали партизанскую войну в джунглях Лусона, сумев, как оказалось, укрыть от американцев в 1945 году большое количество вооружений.
Тогдашний президент Филиппин Мануэль Рохас бросил большую часть филиппинской армии против повстанцев, однако в плане подготовки и боевого духа правительственные войска существенно уступали бывшим хукбалахапцам, пользовавшимся к тому же поддержкой значительной части населения. К 1950 году под контролем восставших оказалась большая часть центрального Лусона, возникла непосредственная угроза Маниле.
Фитцжеральд поручил разобраться с ситуацией бывшему полковнику ВВС Эдварду Лэнсдейлу, который временно работал в ЦРУ. Лэнсдейл, так же как и Визнер, не любил субординации и готовых решений, но «Дес» был достаточно умен, чтобы не досаждать Лэнсдейлу мелочной опекой.
Тем более, что полковник оказался еще большим выдумщиком, чем Визнер. Причем его идеи, как ни странно, работали в нищей стране.
Прежде всего, Лэнсдейл занялся черной пропагандой, чтобы дискредитировать коммунистических повстанцев в глазах поддерживавшего их населения. Например, он сфабриковал «захваченный у коммунистов документ», якобы рассказывавший о зверствах повстанцев против мирных жителей. Этот «документ» был подброшен газете «Манила таймс», которая с готовностью опубликовала его под аршинным заголовком на первой полосе[209].
На самом деле зверствами против постанцев занимались американцы и их филиппинские марионетки. Например, в феврале 1945 года 109 участников движения Сопротивления против японцев были окружены, расстреляны и похоронены в братской могиле. Имущество участников повстанческого движения беззастенчиво разграблялось солдатами правительственной армии.
Затем Лэнсдейл решил использовать против коммунистов верования филиппинских крестьян в злых духов. Агенты ЦРУ распространили слухи, что на всех, кто поддерживает Хукбалахап, ночью нападут духи-вампиры. Для придания этим слухам убедительности люди Лэнсдейла прорезали на шее мертвого повстанца два отверстия, выкачали кровь и бросили тело на оживленной дороге. Крестьяне решили, что, и правда, стать коммунистом – значит послужить приманкой для злых духов.
Однако все эти «креативные» меры не могли разрешить главного вопроса на Филиппинах – вопиющего социального неравенства и отсутствия свободных выборов. Лэнсдейл это понимал. Он заставил филиппинское правительство раздавать деньги и землю тем повстанцам, которые прекращали борьбу.
Проблему выборов Лэнсдейл решил следующим образом. Он стал активно лоббировать кандидатуру министра обороны Рамона Магсайсая как честного и «чистого» (в плане коррупции) политика новой формации. Бывший автомобильный механик (то есть не олигарх) Магсайсай участвовал в годы войны в партизанском движении против японцев и тесно сотрудничал с американцами. В 1946 и 1949 гг. он избирался в парламент и возглавлял там комитет по национальной обороне. Характерно, что выборы 1949 года вошли в историю Филиппин как «грязные». С августа 1950 года Магсайсай занимал пост министра обороны.
Магсайсай во всем слушался Лэнсдейла. Они даже спали в одной комнате. Как-то во время спора Лэнсдейл просто врезал министру кулаком по физиономии. Тому не оставалось ничего иного, как улыбнуться и признать, что американец ведет себя так, потому что очень переживает за судьбу Филиппин.
«Дес» не мог нарадоваться на Лэнсдейла, хотя последний часто потчевал шефа высосанной из пальца информацией о своих грандиозных успехах. Зато то, что делал Лэнсдейл на Филиппинах – беззаветная и яростная борьба против коммунистов, – полностью импонировало и Фитцжеральду и Визнеру.
Армию Магсайсая американцы завалили самым современным оружием. Против примерно 13 тысяч постанцев-крестьян действовало более 56 тысяч филиппинских военных (25 отдельных противопартизанских батальонов) и американские советники.
Оставалось только выиграть «честные» выборы. На деньги ЦРУ на Филиппинах была учреждена «незвисимая организация гражданского общества» – Национальное движение за свободные выборы (National Movement for Free Elections, NAMFREL). Движение громко требовало честных выборов, но на самом деле убеждало избирателей в том, что единственным спасением Филиппин является только Магсайсай. Последний на обещаниях социальных реформ убедительно выиграл выборы в 1953 году, что принесло полковнику Лэнсдейлу почетное прозвище «Лэндслайд»[210]. «Националист» Магсайсай набрал 68,9 % голосов.
Затем в результате успешной операции филиппинских спецслужб было захвачен тайный штаб «хуков» в Маниле, что привело к аресту многих видных вождей движения. Лидер повстанцев Тарук с последними отрядами сдался, выйдя из джунглей, в 1954 году. Лишь отдельные группы «хуков» продолжали борьбу до 1969 года.
Американцы объявили Филиппины «витриной демократии». Эйзенхауэр (избранный президентом США в ноябре 1952 года) похвалил ЦРУ за избрание Магсайсая: «Вот именно так и надо проводить выборы»[211]. С тех пор «филиппинская технология» считается в ЦРУ образцом военно-политического противодействия повстанческому движению. На жаргоне американской разведки филиппинский опыт именуется «политика постепенного уничтожения» (gradual extermination) повстанческого движения.
Магсайсай погиб в 1957 году в авиационной катастрофе. Лэнсдейл с 1954 года помогал французам бороться с партизанами во Вьетнаме, но там не преуспел. В 1957–1963 гг. он занимался специальными операциями в Пентагоне, в частности, пытаясь убить Фиделя Кастро.
К началу 1953 года Фитцжеральд реально руководил Дальневосточным отделом ОРС, хотя формально числился там всего лишь заместителем начальника. Но все оперативники знали – любые значимые вопросы решает только «Дес».
Опять Европа: «частные комитеты», воздушные шары и радиостанции
Но отдельные успехи в Азии не могли затмить для Визнера провалы на его главном театре военных действий – европейском, где Советский Союз по-прежнему казался непоколебимым. Ставка на бандеровцев и прочих антисоветских эмигрантов не сыграла – никакого роста повстанческого движения за «железным занавесом» нельзя было заметить даже в микроскоп.
Визнеру пришлось переключиться на черную пропаганду. ЦРУ распускало ужасные слухи как про советскую систему, так и про «руку Москвы» повсюду в мире.
Под эгидой «частной» организации Даллеса (Национальный комитет за Свободную Европу) была учреждена радиостанция «Свободная Европа», которая, как и сам комитет, всецело финансировалась ЦРУ. В 1950 году генералы Эйзенхауэр и Клей (тот самый, который предлагал «прорываться в Берлин» в 1948 году) открыли кампанию по сбору пожертвований в специальный фонд даллесовского комитета, на средства которого содержалась (формально) радиостанция «Свободная Европа».
«Нам нужны мощные радиостанции за границей, – заявил Эйзенхауэр, открывая кампанию по сбору средств, – которые не были бы стеснены ограничениями, присущими правительственным радиостанциям». Ему вторил Клей, расхваливая «Голос Америки» как пример для «Свободной Европы».
В 1951 году радиостанция «Свободная Европа» начала первые передачи против Чехословакии из Мюнхена. Затем «Свободная Европа» распространила вещание на все восточноевропейские социалистические страны.
В 1953 году добавилось радио «Освобождение», вещавшее против СССР. Согласно официальной истории радиостанции, «Радио “Освобождение”» было задумано Американским комитетом по освобождению от большевизма как эмигрантское радио, рупор Координационного центра антибольшевистской борьбы для освобождения родины от коммунистической диктатуры. Радиостанция вещала на языках народов союзных республик СССР, а также на татарском и башкирском. В Мюнхене на английском языке издавался журнал «Problems of the people of USSR» («Проблемы народов СССР»).
Через комитет ЦРУ финансировало и Институт по изучению истории и культуры СССР. В соответствии с уставом основанный в 1950 году институт ставил перед собой следующие цели: