Использование бывших звезд нацистского режима американцами возмущало многих деятелей культуры, например Артура Миллера.
Помимо Фуртвенглера Набоков реабилитировал члена НСДАП с 1933 года Герберта фон Караяна, который после войны опять возглавил оркестр Берлинской филармонии.
Все эти меры оправдывались необходимостью противодействать «красным» в борьбе за умы и сердца европейцев.
В американской разведке справедливо полагали, что Москва на этом поприще сильно обставила Вашингтон. В 1947 году в Берлине на главной улице Унтер-ден-Линден советская военная администрация открыла прекрасно обставленный и хорошо отапливаемый (зима 1946/47 г. в Европе была самой холодной за всю историю метеонаблюдений) «Дом культуры». Среди дорогих ковров, прекрасных люстр и утонченной мебели проводились диспуты, концерты и лекции. Деятели искусства в советской зоне оккупации получали усиленные продовольственные пайки (в Германии в то время царил голод).
Американцы ответили учреждением по всей Европе «Домов Америки» как «форпостов американской культуры». Конечно, у американцев было куда как больше денег и дефицитных продуктов, чем у СССР, потерявшего в 1941–1945 гг. половину всего накопленного национального богатства. Блок американских сигарет, стоивший в военном магазине армии США 50 центов, можно было продать на черном рынке за 1800 рейхсмарок (180 долларов по официальному обменному курсу). За 24 блока можно было купить роскошный «мерседес» 1939 года выпуска. Тот же «Николас» Набоков с удовольствием наблюдал, как хорошо одетые немцы в Берлине подбирают за ним брошенные окурки.
И тем не менее американцы с большим трудом боролись в Европе против устойчивого имиджа Америки как «культурной пустыни», страны жвачки и комиксов.
К тому же США в Европе справедливо считали расистской страной (в то время в южных штатах негры и белые ели в разных ресторанах, учились в разных школах и ездили в разных автобусах). Чтобы как-то подправить столь нелестный имидж, военная администрация США в Германии в марте 1947 года предложила провести концерты известных негритянских вокалистов в Европе. Причем в обосновании прямо отмечалось, что главной целью этих гастролей было противодействие советской пропаганде, бичевавшей расизм в США[223].
В Германии в рамках программы культурной пропаганды прошли выступления таких американских композиторов, как Сэмюэл Барбер, Леонард Бернстайн, Элиот Картер, Аарон Копленд, Джордж Гершвин, Джанкарло Менотти.
Правительство США финансировало постановку в европейских театрах пьес таких американских драматургов, как Теннеси Уильямс, Уильям Сароян, Лилиан Хеллман[224], Юджин О’Нил, Торнтон Уайлдер.
В то же время не очень сведующие в культуре американские офицеры запретили ставить трагедию Шекспира «Юлий Цезарь» за «прославление диктатуры». «Живой труп» Льва Толстого также был исключен из репертуара за «асоциальную критику общества».
Управление психологической войны спонсировало издание и распространение в Европе таких книг американских авторов, как «Гражданин Том Пейн» Говарда Фаста, «Янки при дворе короля Артура» Марка Твена, «Книга чудес» Натаниэля Готорна, «Маленький домик в прериях» Лоры Инглз-Уайлдер.
Все эти произведения бесспорно являются выдающимися и украшают собой историю американской литературы. Но была и специальная антикоммунистическая издательская программа, где ненависть к СССР была главным художественным критерием. На американские деньги большими тиражами издавались «Возвращение из СССР» Андре Жида[225], «Слепящая тьма» Артура Кестлера и «Хлеб и вино» Иньяцио Силоне. По книге Джорджа Оруэлла «Скотный двор» был сделан мультипликационный фильм – его производство и распространение по всему миру финансировало ЦРУ.
Интересно, что, наоборот, попали под запрет книги, в которых СССР описывался позитивно, или где хотя бы пропагандировались идеи сотрудничества Запада с Москвой по прагматическим соображениям (например, подержание всебщего мира). Дошло до того, что запретили книгу будущего госсекретаря и ярого антикоммуниста Джона Фостера Даллеса «Россия и Америка: тихоокеанские соседи».
После провозглашения летом 1947 года «плана Маршалла» «культурную» пропаганду в Европе стали финансировать из этого источника.
Помимо пропаганды американцы пытались сорвать культурные мероприятия, осуществляемые под эгидой СССР в Европе и в самих США. Здесь на руку американцам играла начавшаяся в СССР в 1947 году борьба против космополитизма, вылившаяся в закручивание гаек в сфере культуры.
В 1947 году американец Мелвин Ласки пытался своим бурным антисоветским выступлением сорвать конгресс писателей в Берлине. Он наряду с Кестлером позднее стал одним из главных бойцов ЦРУ на «культурном фронте».
Ласки родился в 1920 году в Нью-Йорке в еврейской семье. Он учился в Мичиганском и в Колумбийском университетах, и с юношеских лет числил себя троцкистом. Работал Ласки гидом на знаменитой статуе Свободы, а затем вошел в редколлегию левого антисталинского журнала «Нью лидер». Когда его призвали в армию, он работал в штабе 7-й армии США в должности ее официального военного историка. После демобилизации он стал корреспондентом журналов «Нью лидер» и «Партизан ревью» в Берлине.
После скандала на конгрессе писателей в немецкой столице Ласки в кругах американской военной админситрации и разведки стали величать «отцом холодной войны в Берлине»[226].
Ободренный такой репутацией Ласки направил 7 декабря 1947 года на имя главы американской военной админситрации в Германии генерала Клея предложения по коренной перестройке американской пропаганды в Европе. В документе, в частности, говорилось: «Долгое время использовавшаяся США формула “дайте людям свет и они сами найдут свой путь” преувеличивала наши возможности по легкому переубеждению людей в Германии (и Европе)… Было бы глупо ожидать от примитивного дикаря, что он отречется от своей веры в магические травы после того, как ему предоставят современную медицинскую и научную информацию… Мы не преуспели в борьбе против многочисленных факторов – политических, психологических, культурных, – которые действуют против внешней политики США…»[227]
Конечно, в том, что европейские дикари никак не желали восхвалять американский образ жизни, были, по мнению Ласки, виноваты «красные»: «Выспренные надежды на мир и международное единство ослепили нас, и мы не заметили, что против США подготоваливается и осуществляется срежиссированная политическая война, особенно в Германии… Все те же старые антидемократические и антиамериканские формулы, которыми потчевали много европейских поколений… сегодня возрождаются. Речь идет, например, о якобы эгоистичности США (“дядя Сэм” в образе Шейлока), их глубокой политической реакционности (“наемная капиталистическая пресса” и т. д.), их якобы культурной пошлости (“мания джаза”… “искусство чизкейков”…), их моральном двуличии (негритянский вопрос…) и т. д. и т. п.».
Ласки, конечно, не знал известную русскую поговорку о зеркале и кривой… физиономии. Зря – она бы могла пригодиться ему в его проникнутом глубокой обидой анализе американского образа жизни.
Ласки требовал активизации всей пропагандистской машины США, «вступления в борьбу», отказа от роли «зрителя на олимпийских играх». Он утверждал, что «суть холодной войны в основном культурная. И как раз здесь существует серьезный пробел в американской программе (пропаганды), который в наибольшей степени эксплуатируется врагами американской внешней политики… Этот пробел реальный и ужасный».
В частности, Ласки предложил издать в Германии (бесспорно, стране высокой культуры) интеллектуальный журнал, который должен был демонстрировать, что «Америка и американцы достигли зрелого триумфа во всех областях человеческого духа, общих для Старого и Нового Света»[228].
Ласки дали добро, и в октябре 1948 года увидел свет антикоммунистический журнал на немецком языке с не очень-то интеллектуальным названием «Дер Монат» («Месяц»). Тут как раз «подоспел» берлинский кризис, и американские самолеты доставляли журнал в «осажденный Советами» Западный Берлин. Сам журнал поначалу печатали в Мюнхене, и Ласки стал, естественно, его главным редактором. Первые номера финансировались за счет средств «плана Маршалла», затем все расходы оплачивало ЦРУ. Потом ЦРУ в этом деле помогал Фонд Форда[229].
Журнал позиционировал себя как трибуна «некоммунистических» левых. В 1966 году общественность ФРГ узнала, кто на самом деле финансировал этих «левых», разразился скандал, и журнал был продан редакции леволиберального еженедельника «Ди Цайт». В 1971 году «Месяц» закрылся, но его возобновили в 1978 году, пока детище Ласки окончательно не почило в бозе в 1987 году.
Помимо уже упоминавшихся Кестлера и Сионе с журналом сотрудничали Белль, Джилас, Томас Манн, Оруэлл и др.
Единомышленниками Ласки в Вашингтоне были Даллес, Форрестолл и Кеннан. По инициативе последнего СНБ США утвердил 19 декабря 1947 года директиву NSC-4. В приложении к директиве (NSC-4А) говорилось о праве директара ЦРУ проводить «тайные психологические операции». В июне 1948 года (как уже упоминалось) эту директиву сменила новая – NSC-10/2, – окончательно закрепившая за ЦРУ тайные операции всех видов, в том числе и «психологические».
После этого осенью 1948 года Джоссельсон был назначен шефом подразделения тайных операций (Covert Actions, CA) резидентуры ЦРУ в Берлине. Видимо, в то же самое время в ЦРУ по протекции Кеннана перешел и «Николас» Набоков. Хотя и он и Ласки впоследствии отрицали, что были штатными сотрудниками американской разведки. Набоков, Джоссельсон и Ласки немедленно взялись за дело.