. При этом Мерк скрыл от министра обороны размах уже осуществленных американцами в Детрике приготовлений. Он упомянул лишь, что, несмотря на повышенные меры безопасности, в ходе экспериментов заразились 219 человек, которые уже выздоровели.
Зато Мерк подробно описал усилия канадцев и англичан, чтобы дать понять – американцам отставать негоже[343]. Национальные интересы США, говорилось в документе, требуют наличия бактериологического оружия в арсеналах американских вооруженных сил. Мерк дошел до того, что охарактеризовал бактериогическое оружие как «гуманное», так как его производство имеет хорошие побочные эффекты для развития науки, здравоохранения и сельского хозяйства. Правда, Стимсон понимал, о каком «гуманизме» идет речь, поэтому меморандум Мерка не был рассекречен до 1974 года (т. е. уже после того, как была подписана конвенция о запрещении бактериологического оружия).
14 июня 1945 года США, Канада и Великобритания подписали тайное соглашение о продолжении совместных работ над бактерилогическим оружием. В декабре того же года в секретном докладе британский Генеральный штаб подчеркивал преимущество «дешевого» биологического оружия над атомным в «малых войнах». При этом не исключалось и одновременное применение атомного и биологического оружия в «большой войне» против СССР[344].
Между тем бывший нацистский врач Вальтер Шрайбер попал 29 апреля 1945 года недалеко от рейхсканцелярии в советский плен, и в ходе допросов в Москве также узнали о немецких исследованиях в сфере биологической войны. 10 апреля 1946 года Шрайбер написал отчет о подготовке вермахтом биологической войны (потом он утверждал, что его принудили к этому на Лубянке физическим насилием). Советский главный обвинитель на Нюрнбергском процессе использовал показания Шрайбера как свидетеля обвинения.
Кейтель отрицал все обвинения Шрайбера, но тот совершенно справедливо и подробно говорил об объекте Бломе недалеко от Познани, в котором находились «устройства для опытов над людьми»[345]. Интересно, что американцы не использовали «своего» доктора Бломе в качестве свидетеля на Нюрнбергском процессе главных военных преступников.
В 1947 году при Совете по исследованиями и НИОКР министерства обороны США (Research and Development Board) был создан Комитет по биологической войне (Committee on Biological Warfare), который давал политические установки по развитию того или иного направления в бактериологическом оружии.
В 1948 году участвовавший в упомянутой выше операции «Скрепка» бригадный генерал Чарльз Лаукс, начальник отдела планирования химической войны США в Европе, работал с бывшими химиками Гитлера. Тогда один из ученых, лауреат Нобелевской премии Рихард Кун, поделился с генералом Лауксом информацией о разрабатывавшемся швейцарскими химиками наркотике, который обладал возможностью его использования в военных целях. Лаукс быстро попал под очарование идеи использования этого вещества на поле боя «для вывода из строя, а не убийства».
Вещество это было диэтиламидом лизергиновой кислоты, или ЛСД.
LSD-25 впервые получил в 1938 году швейцарский химик Альберт Хофман. ЛСД получил номер 25, так как был 25-м соединением, синтезированным из лизергиновой кислоты. Психотропные свойства этого соединения были обнаружены случайно в 1943 году. Некоторое время предполагалось, что изучение нового препарата позволит понять природу шизофрении, хотя многие ученые не верили в то, что психоделический и шизофренический психоз идентичны. Несмотря на некоторые общие черты, гипотеза о единой природе шизофрении и действии ЛСД была опровергнута. Немного забегая вперед, заметим, что в начале 50-х годов все значительные психиатрические учреждения мира проводили эксперименты на людях и животных с использованием лекарственного препарата «Delysid» швейцарской компании «Sandoz» – держателя патента на это лекарство.
В ЦРУ не замедлили заинтересоваться ЛСД и присоединиться к идеям Лаукса – возможно, ЛСД также можно было бы применить и в небоевых целях, в технике манипулирования и управления человеческим поведением. В США и до этого самостоятельно вели опыты с наркотическими веществами на основе концентрированной марихуаны и того же мескалина, испытание которых проходило над участниками «Манхэттенского проекта». Ответственным за создание «сыворотки правды» в США был доктор Уинфред Оверхолстер. Чуть позже к программе подключился профессор Ричард Вент.
На практике одним из первых «сыворотку правды» использовал психиатр Дональд Кэмерон, который с помощью наркотиков, электрошокера и других «специальных методов допроса» получал признания от обвиняемых (и немецких свидетелей) Нюрнбергского процесса.
ЦРУ совместно с химическими войсками армии США создало отдельную лабораторию, экспериментировавшую с психотропными веществами в Кэмп-Детрике. Ученые и оперативники отбирались из армейского резерва бактериологов и химиков, а затем придавались подразделению «Отдела специальных операций» ЦРУ. Возглавил лабораторию доктор Корнелиус Родс, сотрудник «Рокфеллеровского института медицинских исследований», на деньги которого он проводил в Пуэрто-Рико в начале 30-х годов опыты по заражению людей раковыми клетками. Работы велись внутри засекреченного «объекта № 439» – одноэтажного строения из железобетонных блоков, расположенного среди однотипных построек Кэмп-Детрика так, чтобы визуально теряться в них. Почти никто за пределами ОСО не знал о ведущейся внутри сверхсекретной работе.
Но наиболее «грязная отработка методов» ведения допросов велась в стенах тайной тюрьмы «Кэмп-Кинг» в американской зоне оккупации в Германии. Тюрьма расположилась все в том же центре допросов Оберурзель, в 11 милях к северо-западу от штаб-квартиры Европейского командования вооруженных сил США (EUCOM) во Франкфурте. Официально у объекта было три обозначения: центр Службы военной контрразведки США в Оберурзеле, 7707-й разведывательный центр Европейского командования вооруженных сил США и «Кэмп-Кинг». Главным врачом тюрьмы стал уже знакомый нам Вальтер Шрайбер.
Хотя сразу после войны персонал Кэмп-Детрика сократился, доклад Мерка и мнение главного научного советника центра профессора Теодора Роузбери переломили ситццию. И Мерк и Роузбери забрасывали Белый дом страшилками на тему неминуемого биологического нападения Сталина на Америку. Это-де правдоподобно хотя бы потому, что СССР и США отделены друг от друга океанами. У русских пока нет ракет и дальних бомбардировщиков, поэтому напасть на США они могут, лишь высадив с подводной лодки зараженных бациллами животных[346].
Трумэна все эти сказки «убедили», и с конца 1946 года работа в Кэмп-Детрике опять закипела. В апреле 1947 года химическая служба армии (Кэмп-Детрик ей по-прежнему подчинялся) запросила 1,5 миллиона долларов на строительство специального секретного центра по разработке бактериологического оружия. Основной упор делался на массовое производство авиабомб, начиненных спорами сибирской язвы. Кроме того, планировалось культивировать биологических вредителей с целью уничтожения урожая на территории противника.
Правда, такой размах испугал директора Кэмп-Детрика Айру Болдуина, и он подал в отставку. При этом Болдуина отнюдь не мучили соображения морального порядка – просто он опасался, что вредоносные бактерии могут вырваться из стен секретной лаборатории и нанести гораздо больший ущерб США, чем Советскому Союзу.
Но изложенные в специальном меморандуме тревоги Болдуина были сведены на нет берлинским кризисом 1948 года. Американская разведка стала поставлять «точные сведения» относительно замыслов коварных русских типа отравления водопровода в Западном Берлине. Доведя самих себя до военного психоза, америкацны решили провести крупномасштабные испытания бактеориологического оружия, но, естественно, не на своей территории.
На помощь пришли англичане, которые с войны тоже не прекращали заниматься биологической войной в секретной лаборатории в Портон-Дауне. В отличие от военных времен еще раз использовать шотландский остров Груинард было опасно. Ведь хотели распылить в воздухе огромные массы микробов, а остров был расположен совсем недалеко от Шотландии. Малейшее изменение направления ветра могло вызвать катастрофу в Великобритании. А вот туземцев из английских колониальных владений было не жалко.
30 ноября 1948 года британская плавучая лаборатория «Бен Ломонд» бросила якорь у острова Антигуа – британской колонии в Карибском море. На борту были огромные массы болезнетворных бактерий. На другом корабле – «Нарвик» (водоизмещением 4000 тон) – мучалось в неволе много подопытных животных, например, только что пойманные в Индии 263 макаки. Плавучую лабораторию сопровождал фрегат королевских ВМС «Уайт Сэндз Бэй». На Антигуа британских коллег уже ждали специалисты из Кэмп-Детрика, прилетевшие заранее самолетом.
Так началась совместная американо-британская операция с характерным названием «Пандора». Оперативная область «Панцирь» («Harness») включала в себя район океана восточнее островов Антигуа, Сент-Киттс и Невис. Естественно, что жителям островов о «Пандоре» ничего не сообщили.
Операция длилась три месяца. Использовались как относительно безопасные бактерии типа сенной палочки, так и «горячие материалы» (hot staff) – так на жаргоне Кэмп-Детрика обозначались смертельно опасные для человека вирусы типа brucella abortus (бруцеллы). Эти бактерии способны к внутриклеточному размножению, что ведет к их длительному пребыванию в организме. Они обладают высокой проникающей способностью, внедряются в организм даже через неповрежденные слизистые оболочки пищеварительного тракта, легких, глаз, кожу, распространяются по лимфотоку и депонируются в лимфатических узлах. Они очень устойчивы к воздействиям окружающей среды.
Насчитывается 7 видов бруцелл, из которых 4 вида – Brucella melitensis (мальтийская), Brucella abortus bovis (бычья), Brucella abortus suis (свиная) и Brucella canis (собачья) вызывают болезнь у человека – бруцеллез. Источником опасных для человека бруцелл являются главным образом козы, овцы (B. melitensis), коровы (B. abortus) и свиньи (B. suis), выделяющие возбудителя с молоком, мочой, околоплодными водами. Заражение человека происходит при непосредственном контакте с животными-носителями