12. Целомудрие. — Совокупляйся не часто, только ради здоровья или произведения потомства, никогда не делай этого до отупения, истощения или в ущерб своей или чужой репутации.
13. Смирение. — Подражай Иисусу и Сократу.
Я хотел приобрести привычку ко всем этим добродетелям; с этой целью я решил не разбрасываться в погоне за всеми сразу, а в течение определенного времени сосредоточивать внимание только на одной добродетели; когда же я ею овладею, переходить к другой и так далее, пока, наконец, не приобрету все тринадцать. А так как одни из них облегчают приобретение других, то я расположил все добродетели в том порядке, в каком они перечислены выше. На первом месте я поставил умеренность, так как она способствует приобретению хладнокровия и ясности ума, столь необходимых там, где требуется непрестанная бдительность и защита от неослабной притягательной силы привычек и постоянных соблазнов. После приобретения и укоренения этого навыка легче приобрести молчаливость. Совершенствуясь в добродетелях, я в то же время стремился приобретать знания и, считая, что в беседе полезнее слушать других, чем говорить самому, хотел изжить в себе привычку к пустословию, каламбурам и остротам, которая делала меня желанным гостем лишь в обществе бездельников. Поэтому я молчаливость поставил на второе место. Я надеялся, что приобретение этой и следующей добродетели — соблюдения порядка — позволит мне выделить больше времени и для осуществления моего проекта [самоусовершенствования], и для моих занятий. Решимость, став привычкой, будет поддерживать меня в стремлении приобрести все дальнейшие добродетели; бережливость и прилежание освободят меня от долгов и обеспечат мне богатство и независимость, что в свою очередь облегчит приобретение навыков искренности, справедливости и т. д. Сознавая, в соответствии с советом Пифагора, высказанным в его «Золотых стихах», необходимость ежедневной самопроверки, я придумал следующий метод для его проведения.
Я завел книжечку, в которой выделил для каждой добродетели по странице. Каждую страницу я разлиновал красными чернилами так, что получилось семь столбиков — по числу дней недели; каждый столбик отмечался начальными буквами соответствующего дня недели. Затем я провел тринадцать горизонтальных красных линий и обозначил начало каждой строки начальными буквами названия одной из добродетелей. Таким образом, на каждой строке в соответствующем столбике я мог по надлежащей проверке отмечать черным крестиком каждый случай нарушения соответствующей добродетели в течение дня.
Умеренность
Не есть до одури; не пить до опьянения
| Воскр. | Пон. | Вт. | Ср. | Четв. | Пятн. | Субб. |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Умерен. | ||||||
| Молч. | × | × | × | × | ||
| Собл. пор. | × | × | × | × | × | |
| Реш. | × | × | ||||
| Бер. | × | × | ||||
| Прил. | × | |||||
| Искр. | ||||||
| Спр. | ||||||
| Сд. | ||||||
| Чист. | ||||||
| Спок. | ||||||
| Цел. | ||||||
| См. |
Я решил уделять в течение недели основное внимание каждой из этих добродетелей в указанной последовательности. Таким образом, в первую неделю моя главная забота состояла в том, чтобы избегать малейшего нарушения умеренности; другие же добродетели оставлялись на волю случая, я только отмечал каждый вечер промахи, сделанные в течение дня. Если на протяжении первой недели мне удавалось сохранить первую строку, отмеченную буквой У., чистой от крестиков, я считал, что навык в этой добродетели настолько укрепился, а противоположность его настолько ослаблена, что я могу отважиться расширить свое внимание и включить в его сферу ближайшую добродетель, чтобы в течение следующей недели иметь свободными от крестиков обе строчки. Продолжая так вплоть до последней добродетели, я мог проделать полный курс в течение тринадцати недель, а за год пройти четыре таких курса. Я решил поступать подобно человеку, который, желая выполоть свой огород, не пытается сразу вырвать всю сорную траву, что превосходило бы. его возможности и силы, а трудится только на одной грядке и переходит ко второй лишь после того, как очистит первую. Так и я надеялся, что, постепенно очищая от крестиков строки своей книжечки, я с удовольствием увижу на ее страницах свои успехи в приобретении добродетелей и наконец по прошествии нескольких курсов буду иметь счастье увидеть после тринадцатинедельной ежедневной самопроверки чистую книжечку.
Моя книжечка имела три эпиграфа: во-первых, следующие строки из «Катона» Аддисона:
Я знаю, если высшая над нами сила есть
(О том, что есть она, природа вопиет
Во всех своих делах), то ей добро угодно,
И счастье — тех удел, кто ей угоден{21}.
Во-вторых, из Цицерона:
«О vitae philosophia dux! О virtutum indagatrix expultrixque vitiorum! Unus dies, bene et ex praeceptis tuis actus, peccanti immortalitati est aniteponendus»{22}.
Третий эпиграф был из притч Соломоновых, где говорится о мудрости или добродетели:
«Долгоденствие в правой руке ее, а в левой у нее богатство и слава. Пути ее — пути приятные, и все стези ее мирные» (III, 16, 17).
Считая бога источником мудрости, я полагал, что будет правильно и необходимо испросить его помощи для достижения мудрости; с этой целью я составил следующую краткую молитву, которую поместил перед своими таблицами самопроверки, чтобы читать ее ежедневно:
«О всемогущая благость! Щедрый отец! Милосердный наставник! Приумножь во мне мудрость, которая откроет мне мое истинное благо. Укрепи мою решимость исполнять то, что предписывает мудрость. Прими добро, которое я делаю другим твоим детям,— только это могу я принести тебе в благодарность за твои постоянные милости ко мне».
Я использовал также иногда краткую молитву, которую нашел в поэмах Томсона:
Света и жизни отец, ты всевышнее благо!
О, научи меня, что есть добро, научи меня сам!
От безрассудства, пороков, тщеславия душу спаси!
От низких желаний избавь и душу мою ты наполни
Знанием, миром душевным и добродетелью чистой,
Неувядаемым, вечным, священным блаженством!{23}
Правило соблюдения порядка требовало, чтобы каждому делу было отведено определенное время. Поэтому одна страница моей книжечки содержала следующее расписание занятий в течение суток;
| Часы | ||
|---|---|---|
| Утро | 5 | Встать, умыться и помолиться всемогущему богу. Придумать, чем буду заниматься сегодня, и принять решения на день; продолжить текущие занятия. Завтрак. |
| Вопрос: что я сделаю сегодня хорошего? | 6 | |
| 7 | ||
| 8 | ||
| 9 | ||
| 10 | Работа. | |
| 11 | ||
| Полдень. | 12 | Читать или просматривать счета. |
| 1 | Обед. | |
| 2 | ||
| 3 | ||
| Послеобеденное время. | 4 | Работа. |
| 5 | ||
| Вечер. | 6 | Привести все в порядок. Ужин. Музыка, развлечение или беседа. Продумать истекший день. |
| Вопрос: что я сделал хорошего за день? | 7 | |
| 8 | ||
| 9 | ||
| Ночь. | 10 | |
| 11 | ||
| 12 | Сон. | |
| 1 | ||
| 2 | ||
| 3 | ||
| 4 |
Я приступил к выполнению этого плана самопроверки и осуществлял его со случайными перерывами в течение некоторого времени...
Могут заметить, что, хотя мой план и не обходит полностью вопросов религии, в нем, однако, нет догматов, присущих тому или иному вероучению. Я сознательно избегал их. Дело в том, что, намереваясь когда-нибудь обнародовать свой метод, в полезности и достоинстве которого я был глубоко убежден, считая, что он может быть пригодным для людей всех вероисповеданий, я хотел избежать всего, что могло бы настроить против моего метода какую бы то ни было секту, какие бы то ни было предрассудки. Я предполагал написать небольшое разъяснение к каждой добродетели, в котором показал бы преимущества обладания ею, а также то зло, которое несет противоположный ей порок. Я хотел назвать эту книгу «Искусством добродетели»; в этом состояло бы ее отличие от простых призывов быть добродетельным, ибо такого рода призывы ничему не учат и не указывают никаких способов. Они подобны человеку из послания апостола Иакова (II, 15, 16), сострадательному только на словах, который не указывает раздетым и голодным, как и где они могут достать пищу и одежду, а только призывает их быть сытыми и одетыми.
Но мое намерение написать и издать это разъяснение так и не осуществилось. Время от времени я, правда, записывал мнения, рассуждения и т. д., чтобы использовать их в этой работе; некоторые из них сохранились у меня до сих пор; но я все время откладывал его издание, так как мое внимание постоянно было поглощено другими делами: в молодости — личными, позднее — общественными. Дело в том, что я связывал этот труд с великим и обширным проектом, осуществление которого потребовало бы от меня полной отдачи. Непредвиденные дела, следовавшие одно за другим, помешали мне это сделать, и мой замысел так и остался невыполненным.
В этом труде я хотел объяснить и развить следующую мысль: