— Куда же они полетели? — задался вопросом второй пилот.
— Ты же не хочешь сказать, что это и вправду ракеты, — ответил мало-мало пришедший в себя от первых впечатлений Чеодаев. — Во-первых, все началось с полярного сияния. Во-вторых, посмотри какая дальность. Хрен знает какая она, но явно все это происходит на орбитальных высотах. Там не может быть таких треков.
— Все, что видишь впервые, не может быть объяснено с позиций прежнего опыта, прежних наблюдений, — ответил не утративший восхищения в голосе второй пилот.
— Нихрена ты загнул! Вообще с мыслью согласен, но это явление выглядит… Как природное. Не выглядит как результат человеческой деятельности — ни воздушного пуска, ни лазерного луча. Да и началось все с полярного сияния. Пусть и не совсем обычного.
— Может это какое-то плазменное оружие, — не унимался второй пилот. — Может это плазма летит? Видишь, они же свернули.
— И как ты это себе представляешь? Как ее направляют? Ты же офицер, техническое образование… Плазма магнитным полем удерживается. Вот магнитным полем земли они вполне могли бы направиться… Да, полярные сияния направляются… Твою мать! Знаешь, чего они свернули?!
— Почему?
— Минуту дать подумать?
— Говори уже, будем еще тут экзамены устраивать!
— Магнитное поле земли как выглядит?
— Так и выглядит как магнитное поле. Кольца. Ну… Силовые линии. Ну ты понял.
— На солнце взгляни.
— А при чем тут солнце?
— Ты когда-нибудь видел ролики про космос? Я целенаправленно эту тему не изучал, но кое-что видел. Я сразу вспомнил эту картинку…
— Какую картинку? — недоумевающе спросил второй пилот.
— Картинку из роликов. Она везде однотипная. Видишь, они, эти линии от солнца уходят?
— Ну и почему они уходят от солнца?
— Магнитное поле вытянуто как луковица. Если они все нарисовали в правильных пропорциях, то можно даже сравнить с репчатым луком. Магнитное поле взаимодействует с солнцем и вытягивается. С солнечным ветром оно взаимодействует, если быть точным.
— Точно, что-то такое припоминаю.
— Но все же это какое-то нечастое явление. Слишком уж эффектно выглядит. А ты начал про ракеты, про оружие…
— Я не говорил про ракеты.
— О, прекрасная ракета! Мы всех побеждаем! — продолжал стебаться Чеодаев.
— Сам ты «О, прекрасная ракета», — сердито ответил второй пилот, — Это вполне нормальное желание чтобы наша сторона заполучила что-то продвинутое…
— Сообщение на почтовый ящик пришло, — вдруг перебил сам себя второй пилот.
Почтовым ящиком иногда, хотя и нечасто обзывали тот самый обломавший атаку на Суперфедерантские укрепрайоны коммуникационный модуль, на который приходили эти жутко неудобные в сравнении с нормальной двухсторонней связью текстовые шифровки. Такая вот шифровка и приказала разворачиваться, когда до атаки оставалось всего ничего. Сам блок был обособлен, да и строки на монохромном дисплее напоминали сервисные сообщения на телефон, то есть почту, приведенные к максимально архаизированному виду.
— Что там?
— Приказывают перенаправляться в Тронхейм. Пятьсот километров всего.
— Еще и лучше, у меня уже задница одеревенела, — ответил Чеодаев.
— На интерлинк посмотри. Уровень сигнала… — объявил второй пилот о новой вводной.
— Что с ним?
— Состояние линии.
Вообще как правило на экран интерлинка помимо всего прочего выводилась информация о состоянии канала связи. Совсем как в телефоне. Только в отличие от телефона, где как и сто лет назад был значок антенны с некоторым количеством палок рядом, на дисплее с интерлинком в укромном его уголке слева была надпись LINE. Надпись заменяла значок антенны.
Вместо палок, рисовавшихся рядом, был абстрагированный процентный рейтинг уровня сигнала и абстрагированная же ступенчатая буквенная характеристика качества канала. Изменялся этот буквенный рейтинг от AA и вниз до F. Сейчас качество характеризовалось как EE, что было в шаге от F, при котором линия вырубалась. Вообще уже на протяжении часа-полутора процентный уровень сигнала также валился вниз, но такое было обычным делом.
Сейчас уровень был 35 процентов, но бывало так, что он опускался до 15 но при этом рейтинг не обваливался ниже B.
То, что происходило сейчас было характерно для нахождения в поле вражеской ECM. Потратив на сложение одного с другим несколько мгновений, Чеодаев пришел к выводу, что происходило это по той же причине, что и радарный контакт — по причине абнормального прохождении электромагнитных волн.
Второй пилот, однако, не воспринял его предположение, как что-то бесспорное и очевидное — причина у его сомнений была. Бортовой комплекс без труда бы обнаружил посторонние сигналы вражеской ECM и давно бы уже о них сообщил. Выглядело так, словно станция, с которой бортовой терминал интерлинка осуществлял связь, как-то некорректно работала. Но бортовой терминал и другие коммуникации бомбардировщика не висели на какой-то одной станции — таких станций было несколько. Снова вопросы.
Чеодаев начал менять курс — Тронхейм находился южнее первоначального маршрута. Через семь минут после поступления сообщения о необходимости экстренной посадки интерлинк вырубился.
Линии, уходившие в космос продолжали висеть над головой, как расчерченные меридианы в небе. Некоторые расползлись в полосы-ленты.
Вообще бомбардировщик мог спокойно дойти до побережья и базы без какой-либо связи с внешними удаленными системами. На то была и инерциальная навигация и система визуального распознавания рельефа TSICS, в которой хранилась визуальная карта всей поверхности планеты.
На отключение интерлинка Чеодаев отреагировал эмоционально, с матом. Второй Пилот в отличие от него, если так можно было выразиться, успел утомиться от излишней эмоциональности и воспринял новость спокойно.
— Посмотри на горизонт, — вместо обсуждения проблемы с интерлинком начал второй пилот. — Я думал что это от светофильтров у меня взгляд замылился, а теперь смотрю что нет.
Чеодаев повернул голову и бросил взгляд через второго пилота на низко висевшее над горизонтом светило.
— Что-нибудь замечаешь? — спросил второй пилот.
— Зеленовато как-то на небе.
— Вот и я заметил. На эффект зеленого луча вроде не похоже — солнце светит как обычно, а вот небо…
— Слишком равномерный фон для полярного сияния. Чертово радиомолчание…
Чеодаев повернул голову налево и стал вглядываться в темнеющий зимним холодом горизонт на востоке. Зрение адаптировалось не сразу, однако вскоре стало совершенно очевидно, что и на востоке небо обзавелось неестественной цветовой компонентой, разумеется, зеленой.
По лобовому стеклу пробежал голубоватый статический разряд. Потом еще один. Такое иногда случалось, но для этих широт и погоды было нетипично.
Наконец, показалась береговая линия. Самолет к этому времени уже сбросил высоту до трех тысяч метров.
К тому моменту, когда приземлившийся бомбардировщик замер в конце полосы, все небо отчетливо светило зеленым фосфоресцирующим светом. База была забита всевозможными бортами, был даже тыловой АВАКС, возвышавшийся своей антенной среди транспортов. Чеодаев успел разглядеть ко всему прочему еще и пару гражданских лайнеров. Очевидно, происходившее на границе атмосферы или выше представляло в той или иной мере угрозу для воздушного транспорта.
Глава 61На этом все не закончилось
Завирдяев очнулся ото сна и тут же, хоть и не без труда открыл глаза. За ударившим вполне себе ярким, хоть и не дотягивавшим до дневного светом он разглядел какой-то силуэт, расположившийся сбоку от него. Спустя доли секунды все встало на свои места и зрение адаптировалось. Это по прежнему была Халдорис Ландскрихт. Радоваться этому или напротив очередной раз испытать баттхерт Завирдяев решительно не знал.
— Я думал, вы меня убили, — не особо раздумывая начал он.
— Нет, я вас не убивала. — невозмутимо ответила она. — Гипоксия была не самым изящным решением, но вы же не захотели по-другому. Сейчас вы отдохнули, выспались. Я надеюсь, больше вы не будете беситься.
Завирдяев согнул шею и попытался осмотреть себя. Он был накрыт, вернее было сказать, перемотан пледом и привязан к кровати все теми же хлипкими ремешками.
— Вы меня связали что ли? — Проворчал Завирдяев.
— Это чтобы вам было уютнее спать. Я вам и завтрак приготовила — она продемонстрировала пакет, который все это время держала в руке.
— Извините, я постараюсь чтобы больше такого не повторилось, — произнес Завирдяев.
— Не берите в голову, — добродушно ответила Ландскрихт. — Я всегда с вами справлюсь — добавила она.
— Нас больше не обстреливали?
— Нет, не обстреливали. Сейчас вообще какое-то время никто не сможет ничего прицельно запускать. Запускать сюда. Посмотрите лучше что получилось, — с этими словами она направилась к одному из окон.
Завирдяев тем временем выпутался из пледа и ремешков и оттолкнулся от кровати.
— Летите сюда, — призывно замахала рукой Ландскрихт.
В окне что-то мерцало какой-то полупрозрачной зеленой дымкой.
Подлетев к окну, Завирдяев увидел, что вся Земля теперь была окутана каким-то постоянно мерцавшим, словно ионный кокон атмосферным слоем.
— Это что? — сдавленно произнес Завирдяев.
— Ну я же вам рассказывала про электромагнитную супербурю. Вот она. Взгляните на полюса, — она оттолкнулась от переборки и устремилась к другому окну.
В другом окне было нечто, увидев которое Завирдяев содрогнулся и простонал. Потом он молча повернул голову и уставился на Ландскрихт.
— Что вы натворили? — выдавил он из себя.
— Что вы так переживаете?! Это безвредно. Это всего лишь неоднородности внешних слоев атмосферы, которые повторяют очертание силовых линий магнитного поля Земли. Посмотрите, это красиво.
Да-а. Красота такая, что можно и… Испугаться, — медленно проговорил Завирдяев.