ились редкие звезды. Никакого грузовика по-прежнему не было.
В домике становилось все холоднее. Когда Драгович уже начал прикидывать в уме, как ему лучше будет обустроить ночлег и разводить ли перед домом костер, послышалось отдаленное гудение, мало напоминавшее звук автомобиля.
Высунувшись в открытую дверь и оглядевшись по сторонам, Драгович разглядел огни, двигавшиеся над дальним краем поля. Очевидно, это был какой-то коптербас — если так, то он стал бы первым виданным аэромобилем в сибирском регионе.
Дома авиакары также стали редкостью — слишком уж большая роскошь для обычного человека летать где ни попадя, когда электродвигатели и продвинутое авиационное водородное оборудование нужно фронтам. Безопасность и бедность опять же.
Машина тем временем описала дугу проходя низко над полем и определенно шла к Драговичу, светя вниз прожектором. Всего через минуту, после того как Драгович услышал отдаленный гул, коптербас уже стоял перед домиком, постепенно сбавляя обороты винтов. Первым из отодвинувшейся боковой двери вылез Шеф, как его про себя назвал Драгович.
Шеф был здоровый широколицый детина с усиками и бородкой. Он был лейтенантом департамента коммуникаций, в его распоряжение и поступил Драгович, только-только прибыв на распределительный пункт.
— Я думал вы раньше будете, проговорил Драгович. — уже ночевать здесь собрался.
— Да ну, с чего бы? — с деланными эмоциями ответил Шеф. — Смотри на чем едем сегодня.
— Ты же сам говорил про бесполетную зону, я здесь пару раз слышал, как что-то пролетало, может ПВО.
— Да мы их не интересуем, — ответил Шеф. — Если что, водитель хорошо умеет летать, низко. Еще у нас радарный приемник, RWR, есть, — Он махнул в сторону автобуса, на крыше которого возвышалось нечто, похожее на гриб-поганку. — Забирай все свое и залезай.
Сам Шеф в это время достал сигарету и закурил.
Драгович заторопился в вагончик. Менее чем через минуту он уже был в салоне. Окна были занавешены синими шторками, а под потолком была какая-то коробка на крепежах, вставленная сюда явно кустарно. По всей видимости, это и был приемник-антирадар. В переднюю панель на водительском месте также был вставлен здоровенный для простенького транспорта монитор в двадцать один дюйм, на котором вроде бы высвечивалась навигация интерлинка.
Наконец, Шеф докурил, протиснулся в салон и захлопнул выдвижную дверь.
Раздался низкий гул, перешедший в тихий свист — так обычно работает электрика, управляющая мощностью двигателей. Затем машина качнулась и плавно поднялась. Драгович отдернул шторку и увидел огоньки какого-то далекого поселка, вид на который открылся только после подъема.
Кроме огоньков не было видно ничего — только сплошная темнота. Высота полета была небольшая — то и дело почти под днищем машины мелькали ветки деревьев, выхваченные широким снопом включившегося прожектора. Прожектор определенно светил не по курсу.
Занервничавший сперва Драгович успокоился, увидев у водителя ночные очки.
— Главное к реке близко не подлетать, к правому берегу, — проговорил заметивший оживленную реакцию Драговича Шеф. — Но все нормально, у нас уже давно карта радарного покрытия есть.
— И к «Амандам» тоже не лезть, — добавил водитель, — А то они быстро лазерами своими пульнут. Тогда сразу все.
— К «Амандам»? — переспросил Драгович, услышавший название, легендарное для любого военно-оружейного маньяка, которым он, впрочем, не являлся.
— Да не слушай его, — вмешался Шеф, — это на прямой видимости и то даже ближе. А до них отсюда триста километров без малого. Те, что на севере, вторая группа, они вообще на правом берегу, дальше чем ракетодром. До нас, когда мы здесь, им дела нет. Еще к ним, к «Амандам» относятся дополнительные радары-ресиверы. Они намного поменьше, с трехэтажку. Охранная зона радиусом с полкилометра всего. Там ничего такого не будет. Вообще, как видишь, наш край по полной упакован.
Наблюдая за дальнейшим ходом полета, Драгович пришел к выводу, что здесь имела место самая настоящая партизанщина. Не в том смысле, что по рощам и лесам прятались партизаны, а в смысле организации всего, полета в частности.
Не прошло и десяти минут с момента взлета, как раздался какой-то предупредительный писк. Водитель повернулся к интерлинку и начал что-то высматривать.
Что там было на экране, Драгович в подробностях конечно же видеть не мог. В основном все та же карта с каким-то слоем тактической информации поверх нее.
— Чего там? — Выкрикнул Шеф.
— АВАКС к югу облучает.
— А летит куда?
— Да в стороне пройдет.
— Сюда летит?
— Почти.
— Давай постоим! — почти скомандовал Шеф.
— Да пройдем! — ответил водитель.
— Постоим говорю! Не понятно?
— Так точно, — пробурчал водитель и начал сбавлять ход.
Через полминуты автобус уже завис метрах в пяти над очередным полем, после чего начал снижаться.
— Тот кто рискует без надобности — тот вдвойне дурак — Изрек Шеф, когда машина уже стояла на земле, а обороты винтов упали настолько, что никакого звука эти винты практически не издавали.
Глава 9Вот про таких потом сочиняют теории заговоров. Задников в Гренландии
Зал постепенно наполнялся людьми. Всего, насколько было известно Задникову, группа насчитывала чуть более полусотни человек — экспертов в самых разных и имеющих между собой мало общего областях. Хотя кем они были на самом деле, ему, Задникову, не было доподлинно известно — он и сам был здесь заявлен, смешно сказать, как «тайный консультант депутата парламента РФР» — такая необычная должность в России и вправду была.
Но где он, Задников, а где бумажная крыса при какой-то пешке из одной из партий. Впрочем, сейчас чисто внешне Задников вполне соответствовал — с этим он прекрасно справлялся.
Городок, в одном из зданий которого происходило собрание, был довольно своеобразен — Задников нашел некоторое сходство с воображаемыми убежищами нацистов в Антарктиде, тем как он их воображал — эту легенду он находил занимательной. Не было бы большой ошибкой назвать все это не городком, а объектом.
Данный объект находился не в Антарктиде, а в Гренландии. Название было вполне в духе пришедших на ум Задникову аналогий — Эгедесмюнд.
Город действительно был построен с нуля в целях, близких к военным — объект наземной коммуникационной инфраструктуры, перевалочная база в том числе и топливных модулей для суперавиации, другая логистика. В отличие от располагавшегося неподалеку чисто гражданского поселка Аасиаата с его разноцветными домиками, здесь все здания были либо просто серыми либо светло-серыми — еще одно сходство с антарктическими мифом из эпохи черно-белых пленочных видеороликов.
Еще бы приземлилось какое-нибудь летающее корыто, спроектированное в форме диска — тогда картина была бы аутентичнее некуда. Правда, в отличие от антарктических пейзажей, сейчас не было никакого снега — одни скалы и холодное море.
В качестве центральной фигуры собрания должен был Выступать некто Нидмолтон — представитель частного американского фонда, аффилированного с американскими же спецслужбами. И само собой, с бизнесом, большим бизнесом, то есть каким-то из двух констеллейшнов, AEX или GBA.
Остальные присутствовавшие, такие же члены группы, как и сам Задников, были от самых разных государств Блока: был британский инженер по термоядерной энергетике — так расплывчато представили его сферу деятельности, был французский инженер по пилотируемым космическим полетам, еще какого-то черта экономист по сельскому хозяйству, тоже из Франции, японский подрядчик транспортной авиации. Вывод напрашивался сам собой — предмет рассмотрения носил какой-то весьма масштабный, всеохватный, но при этом наверняка расплывчатый характер. Такое бывает, когда рассматриваемой темой оказывается экономика, а не что-то чисто военно-стратегическое.
Группа являла собой ни что иное, как так называемый «think tank» — коллективный «котелок», призванный родить какие-то толковые мысли.
Наконец, зал набрался — группа была в полном составе. Нидмолтон занял место у трибуны и начал с дежурных приветствий.
— Нашей целью, господа, — объявил он, перейдя, наконец к делу, — будет рассмотрение а также моделирование сразу нескольких сценариев дальнейшего развития глобальной ситуации и хода Войны. Для начала мы определимся с классификацией сценариев, которой мы будем придерживаться в ходе нашей работы. Помимо этого мы приведем спектр концепций, имеющих в настоящее время широкое распространение к более упорядоченной структуре. Некоторые отвергнем.
Выступающий говорил довольно наукообразно.
— Итак, мы будем рассматривать дальнейшее развитие и дальнейший ход войны, как три варианта — три ключевых события, каждое из которых будет иметь два исхода. При этом каждый исход может быть результатом двух событий, другими словами, одно или другое событие могут привести к одному и тому же исходу.
На экране появилась диаграмма, на которой в верхнем ряду было три пустых прямоугольника, от которых вниз шли стрелки к нижнему ряду уже из четырех фигур. Верхние были окрашены в разные цвета — синий, зеленый и красный. Нижние были невнятно желтыми. Без каких-либо текстовых пояснений диаграмма выглядела довольно примитивно.
— Первый сценарий, условно назовем его синим, — Нидмолтон оглянулся на свою диаграмму, — этот сценарий подразумевает успешную реализацию совместно выработанного обеими сторонами плана деэскалации. Статус деэскалации будет включать в себя и денуклеаризацию каких бы то ни было действий на фронте. Исключение будет сделано для орбитальной борьбы.
— Ну все, можем расходиться, — с издевкой подумал Задников. — Лет через пять, конечно, можно будет еще разок собраться, обсудить что да как…
— Даже без предположений о формальном прекращении Войны с заключением мирного пакета этот сценарий рассматривается нами, как весьма оптимистичный, — словно вторя мыслям Задникова продолжил Нидмолтон.