Если бы «Док» сейчас, в двадцатом году, снова проговорил такое лично, это заявление его серьезно дискредитировало бы, так что если такое время от времени и говорилось, то «другими ртами».
Постесняться было чего — весь район представлял собой обглоданные огнем автоматических 57-мм пушек остовы вверху и хаотичную застройку внизу.
Радио, включенное Драговичем, трепало про какие-то общеполитические дела Большой России. Драгович хотел было переключить на что-то не столь скучное — Запердяева могло бы покоробить, что ему включили такую нудятину, но когда он потянулся переключить канал, Завирдяев его остановил.
Тогда Драгович решил вслушаться и понять, что так заинтересовало этого интервента и Россиянина одновременно.
— Обсуждение билля о формировании так называемых отдельных подразделений внутренних войск ожидаемо встретило ожесточенный и консолидированный отпор со стороны представителей Рабочей Партии «Европейское Единство» и Социал-Демократов. Не смотря на это, спикер Лебедев повторно внес на рассмотрение очередную версию законопроекта, которая теперь предусметривает…
Драгович глянул на Завирдяева. Тот довольно внимательно слушал всю эту галиматью.
— Вы же наверняка слышали, что Лебедев, точнее его коалиция НДПП вознамерилась создать параллельную армию? — начал Завирдяев, скорее всего, заметивший легкое недоумение Драговича.
— Армию? — переспросил тот.
— Не совсем армию конечно. У нас это называется внутренними войсками. Они подчинены министерству внутренних дел. Это упрощенная армия для решения задач полицейского характера. Теперь Лебедев и компания хотят создать еще и параллельную этим внутренними войсками… Ну по сути еще одну такую же. Армию без тяжелых вооружений, конечно. А подчинить ее хотят не министерству обороны и не МВД, а ФСК, то есть контрразведке. Проект предложила Коалиция Народно-Демократических Партий и Представителей, вернее будет сказать, Лебедев. Остальной парламент в замешательстве. Самое главное даже не в этих подразделениях, а в том, что не совсем понятно, зачем ему, Лебедеву это понадобилось — его позиции и без того довольно устойчивые, а такими инициативами он только сам расшатывает стул, на котором сидит. Эта загадочность всех и насторожила. Просто так ничего ведь не делается. Так вот.
Надо было признать, Завирдяев довольно доходчиво разъяснил то, о чем тараторило радио. До этого Драгович краем уха слышал про что-то такое, и не раз, но значение всему этому не придавал.
Машина двигалась все дальше, к востоку.
Когда в районе телецентра, примечательного двумя высоченными мачтами, проспект чуть повернул налево, стали видны первые признаки близости «Манхэттенского Района» — те самые обглоданные остовы. Все это устроили в сто пятнадцатом году самоходные штурмовые скорострельные пушки — как и орудие «изверг» являвшиеся самобытным советским образцом. Создателями предполагалось, что используя корректируемые снаряды и точное лазерное наведение с упреждением, такие самоходки помимо огневых задач по наземным целям смогут эффективно одним-двумя снарядами валить вертолеты, крылатые ракеты и другие неманевренные дозвуковые цели.
В реальности так их почти не использовали. Зато во время городских боев они довольно эффективно обдирали панели и вообще стены с многоэтажек, обнажая и тут же уничтожая позиции засевшего на верхних этажах противника. Стреляли они, разумеется простыми болванками, а не прецизионными корректируемыми снарядами.
Драгович свернул налево и машина затряслась по узкой дороге с накатанной в накопившемся с осени снегу колеей. Раньше здесь, скорее всего, был тротуар — шла эта дорога уж слишком близко к истрепанным многоэтажкам.
По правую сторону тянулись однообразные заборы из сетки-рабицы. Кое-где снизу забор был заставлен металлическими листами или фанерой.
На домах красовались однотипные таблички с номерами как самих домов, так и улиц, устроенных внутри когда-то одной большой улицы, точнее в данном случае бульвара.
Кое-где на перекрестках, были более крупные указатели с номерами улиц — они торчали на металлических шестах высотой метра в два-три. Это были именно номера улиц а не названия. Манхэттен, что сказать.
Драгович теперь вел машину со скоростью не более десяти километров в час. Автобус «Мексиканца» тащился следом. Проехав перекресток с шедшим параллельно проспекту Ильича таким же проспектом Октября, а затем протащившись еще с полкилометра, Драгович остановился на краю площадки, перед которой стоял отстроенный из неплохо обработанного бруса домик с крыльцом-верандой и крытой оцинкованным металлом крышей.
Дальше, в направлении ближе к реке, квартал заканчивался, а в сотне метров от площадки виднелось укрепление, точнее окоп для бронемашины, в котором этот бронетранспортер со спаренной пушкой и стоял. Пушка, как и положено, была направлена в сторону крутого склона на противоположном берегу. Этим вся мощь не то строящейся, не то не строящейся базы здесь и ограничивалась.
Не успел Драгович выйти из машины, как дверь домика открылась, и на крыльце появился невысокий крепкий мужик лет пятидесяти с выбритым лицом и, насколько позволяла разглядеть закатанная вязанная шапка, такой же бритой головой. Одет он был в теплые штаны и куртку-пуховик, скорее всего не гражданскую, какую-то военную спецовку, каких вокруг было полно.
Куртка была расстегнута, и под ней виднелись ремни — по все видимости, комиссар имел обыкновение таскать оружие с собой — так обычно бывает, причем не потому что, повсюду была какая-то там опасность — нет, нормальный комиссар должен сам был быть как опасность.
— Добрый день! Проходите в дом, — неожиданно довольно непринужденно произнес мрачный на вид хозяин дома, окидывая взглядом приезжих: подходившего Завирдяева и группу, выходившую из автобуса. Произнес он это вначале на русском, а затем на довольно хорошем английском.
Лизетт, одетая в бесформенный пуховик, из под которого проглядывались лишь изящные черные сапоги семенила за своим боссом, оглядываясь по сторонам на раскинувшиеся по бывшему бульвару трущобы.
Дальше, в доме была вся эта официальная часть с незатейливым обедом, после которой начались съемки и интервью с комиссаром.
«Мексиканец» вышел первым. Драгович поначалу решил подзадержаться, но потом также двинулся к выходу. Шагая к машине и прикидывая, как можно подкатить к этой Лизетт, Драгович заметил, как сидевший в своем микроавтобусе «Мексиканец» машет ему сквозь боковое стекло.
Драгович направился к автобусу. Раздался грохот сверхзвуковой авиации. Теперь в небе пять самолетов неслись почти что строем. Скорее всего, выстроились без особой на то причины. Просто, потому что могли и потому что это красиво. Шли они, как и в первый, раз на юг.
— Наверно несколько заходов делают, — предположил «Мексиканец», когда Драгович уже был в салоне.
— Я думал, по радио что-нибудь скажут, но пока ничего не услышал.
— Вечером так или иначе по «итогам дня» расскажут, — ответил «Мексиканец».
Драгович пожал плечами и устроился поудобнее.
— Это рейдеры и они на всей скорости запускают баллистические ракеты — спустя какое-то время объявил «Мексиканец», выставив вперед телефон, на котором, впрочем Драгович ничего не разобрал — Люди сообщают, что видели пуски.
— Понятно, ничего необычного.
— Это как старые МиГ-31,— не унимался «Мексиканец», — у нас такую тактику придумали еще сто с лишним лет назад.
Драговичу было знакомо название — он тоже время от времени посматривал видео про технику, но кроме того, что это был мощный советский, еще со времен Первого Союза, истребитель, он ничего больше не знал.
«Мексиканец» принялся рассказывать, как еще в начале прошлого века в России создали гиперзвуковую ракету, правда, она оказалась баллистической. Он, «Мексиканец» любил все, что было связано с военными амбициями прошлого — вот и сейчас под лобовым стеклом микроавтобуса валялась книжка в потрепанной мягкой обложке с характерной превью-картинкой — здоровенный детина в старинной полевой форме стоял на крыше раздавленного какой-то техникой автомобиля, лежавшего посреди Лондонской улицы.
— Фантастика? — спросил Драгович, кивнув на книжку.
— Да. Что же еще? Про то, как наш россиянин попал на сто с лишним лет в прошлое, в начало межсоветского периода.
— И что случилось? — Драгович потянулся за книжкой.
— А ты как думаешь? Располагая современными-то технологиями… Мы всех победили еще тогда, и Войны никакой не случилось.
— Тогдашний Азиатский Блок?
— Не прикидывайся. Мы, Россия, победили всех, точнее возглавили всех. А «чинков» оставили с их рисовыми полями без технологий. Им самый раз. Возьми почитай.
— А про Сербию там есть?
— Вроде нет. Да и зачем? Вы-то свои.
— Правобережные и Левобережные тогда бы точно не воевали, — произнес Драгович, отведя взгляд от страниц и медленно оглядев окружающее.
— Это да, — cогласился «Мексиканец».
Драгович дохнул на стекло, после чего принялся водить по стеклу пальцем. Делать было нечего. «Мексиканец» скучая косился на стекло. Заметив это, Драгович вывел на стекле классическое российское слово из трех букв.
«Мексиканец» хохотнул, после чего снова уставился в свой телефон.
Драгович стер надпись и отлистал книжку примерно на середину.
На страницах книги два генерала обсуждали то, откуда таинственный пришелец из будущего мог знать в точности описанную им войну в Ираке в 2003-м году. Вообще для такого нужно было иметь специфические познания, по крайней мере, Драгович бы так не смог.
Судя по первым страницам книжки, в прошлое отправились трое человек — два вроде бы ОООНовца — бойцов отряда операций особого назначения НВС, армии Большой России, и один гражданский специалист-очкарик. Попали они в прошлое без особых затей — летели на плоскодонке на авиабазу, чтобы отправиться в Африку, попали в грозу, отхватили на свои задницы молнию и попали в прошлое. Было забавно.
Драгович пролистал несколько страниц и действие перенеслось на какой-то рынок с какими-то, надо было думать, российскими особенностями столетней давности. Потерявшие свое снаряжение и, разумеется, транспорт, герои не придумали ничего лучше, как проследить за какими-то мелкими бандитами, собиравшими свою мелкую дань. Полистав немного туда-сюда Драгович выяснил, что попали они в 1994 год. На Балканах тогда происходило черт знает что, в России был межсоветский период, а его, Драговича прадед, приехавший из России, был еще пацаном в коротких штанишках.