Драгович отвел взгляд от страниц и глянул в окно, за которым маячил разбитый фасад пустой многоэтажки. У дома комиссара никакого движения, то есть людей не просматривалось. Кроме как читать делать было нечего.
Трое путешественников во времени отчего-то слишком уж жестко и бесцеремонно расправились с тремя же гангстерами, видя в них, как они выразились уже умерших. Управились они одним холодным оружием, благо двое ОООНовцев были как раз по таким делам. Дальше началась полная хрень, понять которую можно было лишь хорошо зная межсоветский период. Обычный среднестатистический россиянин, надо думать, в теме разбирался — за свою сознательную жизнь они не могли не пересмотреть достаточного объема видеоматериалов и документалок, но для Драговича такие тонкости вроде криминального облика тогдашних улиц были малопонятны.
Пришельцы из будущего оказались неспособны воплотить в металл свои технические познания, хотя у них и был нужный для того «очкарик». Команда выбрала другой сценарий исправления истории — говоря простым языком, они стали выстраивать организованное полукриминальное сообщество, вовлекая туда по большей части отставных и действующих военных. Были все основания предположить, что повстречайся такие с правобережными, общий язык они бы нашли — слишком уж сомнительными были методы собственного продвижения этих визитеров из будущего. Настоящим ОООНовцам впору было бы возмутиться.
Драгович отлистал в самый конец и обнаружил там довольно наивное описание исправленного будущего, то есть настоящего — огромная столица мира Москва с огромными же белокаменными зданиями с мраморными полами. Китай и китайцы, не превратившиеся в «чинков», российско-американские города на Луне и прочие комиксы. А с другой стороны, что еще можно было написать? И про какую концовку было бы приятнее читать?
Драгович вновь окинул взглядом панораму за окнами машины. Действительно было вполне естественным, что рано или поздно у людей появлялось желание потешить себя такими вот историями и хэппи-эндами.
Наконец, он отыскал то место, где пришельцы из будущего-настоящего наконец-то соизволили рассказать межсоветским россиянам кто они и откуда. То было уже лето 1998 года и крепко обосновавшиеся в непривычном для них мире герои вышли на какого-то миллиардера Березовского. Было забавно, потому что на территории правобережных совсем уж неподалеку от ракетодрома был городок с ровно таким же названием. «Мексиканец», правда в ответ на комментарий Драговича пояснил, что фамилия миллиардера и название городка произносились по-разному, а тот бизнесмен и вправду был реально существовавшим лицом.
«— То, что вы мне рассказываете, Саша, у меня просто никаких слов не оставляет.
— Относитесь к этому как к моей выдумке, ваше право. У меня один вопрос, много ли вы видели таких вот телефонов как тот, что я вам показал. Знаете, как мы напряглись, когда нам понадобилось его зарядить? Все же нужное устройство мы собрали.
— Да, ваша игрушка впечатляет. Так что вы говорите, Советский Союз снова возродился? Это с нашими-то коммунистами? Или появились какие-то другие?
— Дело совсем не в коммунистах, Борис Абрамович. Использовалась чисто внешняя часть — того искреннего движения, как в черно-белых фильмах и близко не было, хотя хрен там их знает что у них было на уме. Это прошлое даже для вашего времени. Вообще все бы было ничего, только в 2083 году в Китае произошел переворот. Не революция, а именно переворот. Всю коммунистическую мишуру они выбросили на помойку. Но это не как у нас в 1991 году. Мы на Запад двинули, ну или он к нам двинул.
— Вы сейчас про наше время?
— Да, про ваше.
— Давайте чтобы не путаться наше время для вас будет «вы» а ваше «мы». Понимаете, да? Вы гость из будущего и рассказываете, как там у вас, и приводите примеры из того, что у нас. Так проще будет за нитью уследить.
— Ну как скажете. Вы с Западом сейчас как бы в хороших отношениях. Это до поры. Мы после развала Второго Союза тоже, но это наверно накрепко. У нас две, говоря вашим языком, суперкорпорации. У нас — это на Западе, а не в России. У вас домыслы и вымыслы про теневое мировое правительство, а у нас это уже более явно видится. Перед ними что вы, что я — это один уровень. Сами понимает какой. Невысокий. Так вот, про Китай…
— Так подождите, Второй Советский Союз тоже что и первый? Развал?
— Я же говорю, все завязано на 2083 год, на Китай. Это сейчас они такие мирные и осторожные. И еще без малого сто лет они будут такими. При этом они будут укрепляться. Это сейчас у вас компьютер сделан… хотя и сейчас там кое-что оттуда.
— Нет, Саша, дайте сейчас общую картину, давайте такие частности как техника мы во вторую очередь обсудим. Мы их обсудим, но сначала не их.
— Хорошо, я понял. У Второго Союза был свой социалистический лагерь. Он назывался Конфедерацией. Когда Китай скинул маску, то весь прежний мир стал трещать по швам. Наш соцлагерь стал распадаться в 2084. Первой вышла Чехия.
В сентябре 2089 уже в самом Втором Союзе случился ваш 1991 год. В следующем году стартовала приватизация, только ее уже проводили не местные, не россияне. Я не знаю в подробностях всю вашу приватизацию, но нашу втупую провел Запад. Констеллейшны. В основном GBA — это одна из тех двух суперкорпораций. Вторая называется AEX.
— Звучит так, будто вас завоевали. А наше околокоммунистическое быдло еще недовольно тем, что происходит у нас.
— Это все мелочи, поверьте мне. Это домашние разборки между своими.
— И что, население вот так спокойно все это восприняло?
— Да, спокойнее, чем ваши бы. Люди меняются, менталитет меняется. Дело уже тогда шло к Войне.
— Войне с кем? Я конечно же уже предполагаю с кем, но хочу чтобы вы сами озвучили.
— С «чинками».
— Саша, выражайтесь яснее.
— Азиатский блок. Китай одну за одной подчинил себе все страны и нации региона кроме Японии. Даже Южную Корею мы, Запад, слили.»
Наконец-то дело дошло до темы, более актуальной чем примитивизированный урок по истории прошлого века. Про внутренние дела России Драгович что-то может быть и слышал, но те девяностые годы прошлого двадцать первого века, приватизация постсоветского наследия, все эти неурядицы, сопровождавшие роспуск конфедерации и самого Союза, а также вторжение всей этой истории в далекий двадцатый век особых эмоций не вызывали. Вот как бы там виделась современность, то есть Война — это другое дело.
«— Насколько серьезный характер приняла Война? Я имею ввиду ядерное оружие.
— А как без него? Его еще в Предвойну начали использовать.
— В Предвойну?
— Это локальная Война за Индонезию. В последний момент Запад пришел в себя и принялся сдерживать «чинков». Азиатский регион, правда к тому моменту уже весь принадлежал им. Это примерно как немцы в двадцатом веке. Ну Третий Рейх. Они же хотели себе всю Европу и Россию до Урала. Ну вот, поменяйте одно на другое и получите что получилось. И да, у «чинков» в отличие от немцев неплохо получалось. Серп и молот улетел в мусорное ведро и они принялись прокачивать у своих людей приверженность этой их дохрена-тысячелетней истории. Конфуций, драконы, шелковые тряпки, иероглифы, все такое. И все-то они придумали. Остальные окружающие народы — это младшие, ну читай неполноценные. Вообще если порыться даже в их книгах пятисотлетней, для вас пятисотлетней, давности — там это все было. Это Гитлер свою вонючую борьбу вроде как сам родил, а у этих все готовое было и есть, только бери. Они и взяли. Я про идеологию и все вот это. Потом они и соседние страны взяли. Игра слов получилась.
— Вот как? Последний момент — это когда? Вы сказали, что в последний момент Запад одумался и принялся их сдерживать.
— Вы про начало Предвойны? Сто седьмой год.
— А вы прибыли…
— Сто шестнадцатый.
— Так это серьезный интервал. Ядерная война длительностью в одиннадцать лет?
— Предвойна началась как конвенциональная. По большей части всем гражданским вообще дела не было. Жили как жили. Потом в одиннадцатом году пошли первые бомбы.
— Куда их сбросили?
— Да это там, в Индонезии. Джунгли да плацдармы. Вообще ничего особенного, разговоров больше было. У вас вообще так к этому относятся, что удивляешься просто. Вот когда Война началась, то это прочувствовали все, даже те, кто был в безопасности. Стресс, депрессия.
— Это когда было?
— В сто тринадцатом. Пятое сентября. Но это не как в ваших фильмах. «Терминатора», кстати, у и нас еще помнят. Это классика.
— И что, вы вот так прожили все эти годы в условиях ядерной войны?
— Ну как видите. Я же говорю это не та война, какую представляют у вас.»
Далее ОООНовец принялся рассказывать миллиардеру, олигарху, как его там называли, подробности постсоветских конфликтов, имевших место в те, уже не такие близкие девяностые годы двадцать первого века. Началась какая-то нудятина.
Внезапно раздался стук, надо думать, ладони по борту машины.
Драгович оторвался от чтива и огляделся.
Справа, в окне стояла эта Ландскрихт. Создалось такое впечатление, что она перед этим подкралась, но это впечатление, понятное дело, возникло оттого, что Драгович был занят увлекшим его трэшовым чтением.
— Она тоже в автобус хочет что ли как мы? — проговорил «Мексиканец», уже направлявшийся к двери, — Или они там уже так быстро управились?
Ландскрихт оказалась не одна — поодаль стояла Лизетт.
— А у меня для вас задание, господа, — объявила Ландскрихт, когда «Мексиканец», наконец, распахнул дверь.
— Какое задание, Мадам? — с вежливым недоумением спросил «Мексиканец».
Было понятно, что ничего делать он не хотел. Драгович же, увидевший, что тут еще и Лизетт, испытывал куда большую готовность, отложил книжку и уже тянулся к ручке двери.
— Мы решили, что будет быстрее, если группа разделится — мистер Уоллинз займется основной частью, а мы сейчас выберем несколько домов и кое-что там поснимаем. Как будто Лизетт вместе с вами заходит в несколько случайно выбранных домов и ищет подходящие сюжеты и людей. Ну а вы нас сопроводите. Район ведь незнакомый. Для нас незнакомый.