— Только сейчас Драгович заметил еще одну странность — раньше Ландскрихт при малейшей возможности всегда отвечала на английском, а русскоязычную или какую-либо чужую для себя еще речь прослушивала через онлайн переводчик и соответственно через наушник. По-русски она понимала и иногда что-то выговаривала. Был ли у нее сейчас переводчик было не главное — сейчас она разговаривала, то есть отвечала на русском куда более свободно, чем раньше, хотя говорила по-прежнему с акцентом.
— Вы по-русски с каждым разом все лучше говорите. Скоро наверно лучше меня сможете.
— Вы тоже хорошо, — ответила Ландскрихт. — Чувствуете, холоднее стало?
Под ногами и правда теперь была застывшая в камень земля, а трава поблескивала инеем.
— Это из-за того, что в низине что ли холоднее? — задумался вслух Драгович, — Хотя после луны это особо не удивляет.
— Смотрите, куда мы вышли, — объявила Ландскрихт, явно заторопившаяся к темноте впереди.
Тропинка вышла на поле, на котором не было ни души. Следов работ тоже не было, ни единого. Трава сплошь была покрыта поблескивающим в свете низко висящей луны инеем, а над головой распростерлось темное, холодное и чарующее звездное небо.
— Такого не может быть, — как-то сокрушенно пробормотал Драгович. — Что происходит? У вас есть какие-то предположения?
Ландскрихт стояла, заложив обе руки за спину. Вид у нее был торжествующий.
— А вы идти не хотели. У меня не предположения — я вам объясню, ваше дело не спорить. Мы сейчас на другой Земле. Про параллельные миры слышали? Знаете же? Ну вот, это оно и есть.
— Хху сее, — пробормотал Драгович и тут же извинился.
— Да! — часто кивнула несколько раз Ландскрихт. А вы говорили «wow» не будет. Удивляет, правда?
— Еще бы, — ответил Драгович. А тут что, Драконы, эльфы и другое такое?
— Разочарую, но нет. Даже страны почти все те же. Говорят, что природа любит повторяться, так это вот еще один пример.
— А война здесь тоже идет?
— Сейчас нет.
— Здорово-то как.
Вдали что-то гудело, не то автомагистраль не то железная дорога. Ни того ни другого поблизости было быть не должно, к тому же какая автомагистраль будет так шуметь в комендантский час?
— Глянем на них? На здешних? — с надеждой в голосе предложил Драгович.
— Идти пешком далеко, и это самая очевидная причина, — ответила Ландскрихт. — Да вы не переживайте, потом еще вам покажу, а сейчас давайте пойдем обратно.
— Может такое потрясающее открытие как-то поможет нашим армиям, — Драгович проделал порастерявший популярность жест, положив левый кулак на грудь, и сделав пальцами поднятой правой руки знак «V», — Ну вот это, и все такое…
— Еще будут идеи? — изображая раздражение ответила Ландскрихт.
— Да нет, не будет, — ответил Драгович, чувствуя что на душе становится как-то тоскливо.
Было отчего — такое многообещающее шоу и таинственная встреча с чем-то сверхъестественным может закончиться ничем. Драговичу отчего-то еще там, в роще пришла в голову мысль, что это не Ландскрихт вовсе, а какой-то потусторонний или инопланетный разум, возможно призрак. Потом она исчезнет, и Драгович не сможет никак использовать свое открытие, никак похвастаться. А настоящая Халдорис Ландскрихт из СБСЕ сейчас наверно пакует чемоданы, или сидит со всеми остальными в убежище под комплексом этой их недостроенной энергостанции.
— Идемте уже обратно, — несколько настойчиво повторила Ландскрихт, подошла и взяла его за рукав. — Вас наверно потеряют.
Драгович не стал возражать и двинулся обратно.
— Заколдованный лес какой-то получается, — задумчиво произнес он.
— В каком-то смысле да, — ответила Ландскрихт. — Вообще вся эта область пространства это своего рода заколдованный лес, ну образно выражаясь. Видите звезды над головой? Ковш, Орион, Корону, — эти звезды не в параллельных мирах, они и тут и там одинаковые, а ваша область пространства выглядит оттуда как темная туманность. И если оттуда полететь, то навигация не будет правильно работать.
— А если кто-то по тропинке пойдет, он ведь потеряется?
— Забавно что вы это спросили. Перешли от астронавигации к тропинкам. Хотя вопрос разумный. Если кто-то пойдет, то сюда он не попадет, а выйдет на вашу стройку, ну на ваши противоположные траншеи, это уж откуда пойдет. У него будет все как обычно.
— А как это работает тогда?
— Вот так и работает. Никаких там порталов и никаких спецэффектов вроде… ну как в фильмах любят… Сами понимаете про что я.
— Да, действительно, ничего такого.
— Фильм один местный есть, советский, вы может видели? Какие-то инопланетяне на земле, на нескольких территориях, устроили черт знает что, а люди исследовали, потом сталкеры туда забирались…
Дальнейший разговор пошел и про фильм и про фантастику. В который раз Драгович доказывал заносчивой и одновременно простодушной иностранке, что та ничего не понимает в российской ментальности, в глубокой философской теме, и что ей не следовало бы навешивать на непонятную ей культуру пренебрежительные характеристики.
Вскоре впереди засветила мачта с «колбасой».
— Быстро же мы вернулись, — удивился Драгович, — туда вроде дольше шли.
— Вот, я еще могу зубы заговаривать, — довольно улыбаясь ответила Ландскрихт. — Вы пока рассуждали не заметили, как мы пришли.
— Да, так и есть, — согласился Драгович.
— Вот, — Она окинула рукой рощу, — аномальная зона. Моя, — она хохотнула, — И никто не пройдет, — она продолжая посмеиваться стала приближаться к Драговичу. Тот отчего-то тоже начал ржать. Со стороны все это пожалуй выглядело будто оба покурили чего-то, или задумывают какую-то пакость. Или и то и другое. Еще она заговорщицки толкнула его в плечо ладонью. Наконец, смех утих.
— Ну что, идемте туда, откуда вы пришли. Вас наверно ждут.
— Да что там. Могу хоть на полдня пропасть, — ответил Драгович, — точнее на полночи.
— А я знаю, что вы хотите спросить, — сказала Ландскрихт. — Сейчас еще одни трюк покажу.
— И какой?
— Вот у вас наверно чувство такое, что что-то не так. Что-то странное.
— Еще бы, в параллельный мир туда-обратно сходили, — ответил Драгович, начиная понимать, что она имеет в виду нечто другое — тот самый вылетевший из сложенного умственного пазла фрагмент.
— Ну может у вас чувство такое, будто вы забыли что-то.
— А вы откуда знаете?
До бытовки оставалось метров двадцать, не более.
— Сейчас мы это исправим. Ключ к разгадке лежит у вас в правом кармане. Посмотрите что там.
Драгович неторопливо сунул руку в карман. Там лежало что-то. Вроде не телефон — штука была пошире и потолще.
— Ну, вытаскивайте.
Драгович потащил штуковину и наконец-то глянул. Разглядеть вещицу было нелегко — все же на улице была ночь. Он развернулся навстречу к свету, идущему от мачты с колбасой и наконец-то понял, что за оранжевая пластиковая коробочка была у него в руке. Теперь-то он вспомнил, что выпил таблетку из аптечки с очень сомнительной репутацией. Загадкой сейчас было то, как он это забыл.
— Твою ж мать, — это как так? — процедил он и обернулся обратно.
К его облегчению, Ландскрихт стояла там где стояла и не думала куда-то исчезать — по крайней мере, капризной галлюцинацией она не была.
— Вы знаете, да, что это такое? — с презрением к дрянной аптечке произнес Драгович. — Вы не подумайте, просто я сильно простыл, а ребята… глупость такую придумали, — он сходу подобрал неуклюжие, но понятные иностранке слова, заменив словом «глупость» нормальный мат.
— Да, я знаю, что это за аптечки, ответила Ландскрихт.
— Хотите пройти в дом? Там тепло.
— Нет, мне пора.
— А можно я покажу своим сослуживцам аномальную зону? Это мировое открытие, — с надеждой спросил Драгович, понимая, что никакого открытия тут не будет.
— Нет, нельзя. Мы потом с вами еще встретимся, не переживайте.
— Как скажете, — с досадой в голосе ответил Драгович.
— Сейчас вы сознание потеряете. Вы уж не сердитесь.
— А вы Ландскрихт? — Пробормотал Драгович, чувствуя, что с ногами происходит что-то не то.
Ландскрихт, стоявшая в нескольких метрах от Драговича молча подняла руку, словно прощаясь, а тем временем все вокруг будто бы стало ходить ходуном. Непослушная земля отчего-то начала надвигаться, после чего ударила в лицо. Стало темно.
Кто-то дергал за рукав, потом и вовсе начал лапать сквозь куртку за туловище.
— Что за хрень, нельзя что ли цивилизованно разговаривать, Мадам? К чему такие фокусы с вырубанием? — сердито подумал Драгович и наконец открыл глаза.
В морду светил фонарь, а рядом маячила физиономия Белобрысого.
— Ты как, нормально все?
— Не видишь, полный порядок, — сердито ответил Драгович и без особых усилий вскочил на ноги.
— Он здесь! — прокричал Белобрысый куда-то в сторону домика, из которого один за другим появились Мелкий и Детина.
— Чего случилось-то? — сердито спросил Драгович. — Точнее сказать, я понимаю что вырубился из-за «Смерть Шахтерам», но насколько?
— Ты не помнишь что ли? — Озадаченно спросил Белобрысый.
— А что я должен помнить?
— Ну то, что ты минут двадцать, как вышел на улицу. Вышел во второй раз, до этого еще на пять минут выходил.
— Конечно помню.
— Ну вот. Я вышел поссать, смотрю тебя нет. Мы подождали еще немного и решили пойти посмотреть где ты. Я выхожу, а ты тут лежишь.
— А когда ты вышел поссать я не лежал?
— Нет.
— Это значит, я недолго спал. Мне даже сниться начало, — Драгович начал вспоминать тонувшие в тумане подробности встречи с Ландскрихт. — Сниться, что я пошел на ту сторону, — он махнул рукой в сторону рощи, — а там никаких работ нет. Просто пустое поле. Только… — он хотел было упомянуть Ландскрихт, но спохватился и сообразил, что это будет совсем ни к чему. — Ладно, неважно. До этого я прошелся и на подземные галереи глянул, — он указал в сторону мачты, — Это точно было, это не снилось.
— Понятно, — сказал Мелкий, — значит ты сходил туда, а потом пришел сюда и потерял сознание. Пролежал минуту-другую, а тебе кажется… Ну в общем, не поймешь долго или нет.