В чем-то это было приятно — почувствовать себя ничего не значащим водителем-шалопаем, пусть и несколько великовозрастным шалопаем. Сейчас объект, то есть человек, которого он тогда доставил, сидел там, в шаттле. Задников, ехавший сейчас в своей машине один, вел за собой рассредоточенную колонну, растянувшуюся на пару километров. Колонна состояла из двух гражданских фур и пары мусоровозов.
Группа размещалась в фурах. Две машины было надежнее, чем одна. Мусоровозы имели бронированные изнутри в том числе и легкими композитами кузова — на этих предстояло отходить, не подставляя их под удар раньше времени и вообще не засвечивая.
При всем скрытном и изощренном характере работы Задникова, рано или поздно наступали такие моменты, когда свои подразделения в бой нужно было вести самому.
Примечательно было то, что человека, которого судя по всему усадили в шаттл он, Задников, знал и до этого. Знал по наблюдениям. Это был ничем не примечательный СБСЕшник. Его фамилия была Завирдяев, но Задников имел обыкновение называть его Запердяевым.
Сейчас предстояло, образно выражаясь, дать Запердяеву дружеского пендаля, чтобы тот вылетел на орбиту. Дружеский пендаль выглядел как атака на вспомогательные объекты ракетодрома. Это спровоцировало бы тревогу и вооруженному стратегическими зарядами шаттлу пришлось бы в экстренном порядке эвакуироваться. Эвакуироваться вместе с дежурившим пилотом. Уже, правда, было неизвестно, какое имя теперь носил этот Завирдяев.
Глава 33Get to da Shuttle
Автобус сбавил ход и плавно остановился. За окном высилась выделявшаяся светлым пятном на ночном фоне громадина шаттла — меры тотальной светомаскировки здесь, в глубоком тылу, были излишними, и корпус был слегка подсвечен снизу. Это было сделано не столько из желания осветить сам корабль, сколько подсветить для персонала стартовую площадку — корабль был освещен лишь вторичным отраженным светом. Шаттл высился посреди бетонированного поля словно огромная белая свеча — никаких вспомогательных стартовых комплексов и сооружений вокруг него не было.
Корабли предыдущего поколения, то есть обычные V-шаттлы также садились на пустую площадку, но насколько Завирдяеву было известно, взлет у них осуществлялся при участии находившейся рядом приземистой мачты, которая в свою очередь была частью мобильной установки. Та система вроде бы подавала на готовившийся взлететь аппарат электропитание, может еще что-то вроде сжатого воздуха. Этот был сам по себе.
Двери автобуса распахнулись. Завирдяев поднялся со своего места, многозначительно глянул в сторону двоих офицеров, сидевших на передних сиденьях, расположенных вдоль салона и направился к выходу.
Проделывал все это, он не без доли позерства — он знал, что все это его «восхождение» к кораблю фиксируется на видео, для истории, причем в его, Завирдяева, случае это действительно будет видеодокументом истории.
Он в одиночестве направился к шаттлу, у основания которого стояло трое человек в светлых противорадиационных костюмах.
— Когда-то к своему шаттлу, точнее к ракете примерно вот так же шагал наш Гагарин, — думал про себя Завирдяев делая шаги навстречу своему будущему и будущему всего человечества. — Потом были эти трое американцев, которых в следующем веке стали считать первыми людьми в космосе, потому что, видите ли, просто полет на орбите не в счет, а вот другая планета — это да.
Теперь к своему кораблю шагал он, Андрей Завирдяев. Если все пойдет так, как предполагается, то на первый план выйдет он. Возможно на долгие века. А сейчас прочь лишние эмоции, они будут потом. Сейчас надо сесть в корабль.
Трое техников отсалютовали. Завирдяев поприветствовал их в ответ и встал перед входным узлом, из которого вниз спускалась самая обыкновенная на вид лесенка. Выглядело несколько курьезно — был огроменный шаттл нового поколения и рядом с ним не было никакой мачты с лифтом. С другой стороны, это же было атрибутом совершенства корабля.
Насколько знал Завирдяев, Шаттл с его двигателем проектировался еще до Войны и предполагалось, что корабль будет способен доставлять персонал и грузы на Луну «от двери до двери», то есть взлетать с Земли и без каких-либо промежуточных манипуляций вроде стыковки-расстыковки садиться на площадку напротив лунной базы.
Если на Земле не представляло особых проблем обеспечить необходимую инфраструктуру и сооружения для взлета-посадки, то на Луне это было несколько проблематичнее. В принципе, задача была решаема, да и тяжесть там была слабее. До Войны уже были роботизированные комплексы, которые могли осуществить первичное обустройство лунной площадки. Лунная база начиналась не с высадки людей, а с прибытия и выгрузки этой машинерии.
Однако все, что было связано с Луной, для ученых и исследователей было не главное — звено из нескольких кораблей могло являться основной транспортной составляющей для создания базы на Марсе, а уж там с первичной площадкой все было бы куда сложнее. Так или иначе, начавшийся новый век отложил все эти планы на неопределенный срок.
И вот, несмотря на Войну супершаттл все-таки был построен и успешно летал — ведь мало того, что он прибыл сюда не иначе, как своими ходом, так и до этого наверняка успел осуществить не один полноценный цикл от взлета до посадки. Впрочем, скорее всего неверно было бы говорить «несмотря на Войну», было бы правильнее сказать «благодаря» запросам Войны.
Самым курьезным было то, что познания Завирдяева по-прежнему были в определенной мере ограничены — память восстанавливалась постепенно, причем не стихийно, а в определенной последовательности. Сейчас он прекрасно осознавал, что ему предстоит занять место дежурного пилота, который должен был постоянно находиться на борту на случай экстренного взлета. Он осознавал, что именно такой взлет-эвакуация и должен был состояться, но не имел ни малейшего представления о том, что должно было спровоцировать такую вот эвакуацию. Вопрос, разумеется, ни коим образом не обговаривался с персоналом ракетодрома — о самой процедуре восстановления память обмолвился лишь загадочный водитель. Это было там, вне пределов первой базы, базы ВВС. Этого было достаточно.
Сейчас пилот, сменщиком которого был Завирдяев, спускался вниз по туннелю-шахте, проложенному внутри корабля.
Наконец, он показался. Спустившись из недр шаттла по лесенке, он энергично спрыгнул на землю и зашагал по направлению к автобусу. Завирдяев молча поприветствовал проходящего офицера, после чего двинулся вперед.
Подойдя ко входному модулю он глубоко вдохнул и схватился за блестевшую нержавейкой ступеньку. Ботинки космического костюма начали гулко топать по металлу. Обитаемый отсек начинался в тридцати пяти метрах над уровнем поверхности, на которой своими стальными опорами стоял шаттл.
Впрочем, карабкаться все тридцать пять метров не пришлось — хотя лестница действительно шла на всю высоту, в шахте, проложенной от обитаемого отсека до нижней части была предусмотрена хитроумная решетчатая раскладная площадка-элеватор, по сути являвшаяся лифтом.
Еще одной примечательной особенностью, которую Завирдяев подметил еще там, стоя на земле, было то, что снизу туннель закрывался вручную хлипкой перегородкой, вряд ли обеспечивавшей какую-то герметичность. Возможно, она как-то защищала туннель и лестницу с элеватором от воздействия выхлопа при посадке или взлете.
Туннель был выкрашен в чередующиеся светлые и темные сегменты — очевидно, так по задумке дизайнеров его пространство должно было восприниматься комфортнее.
Пока Завирдяев поднимался, корабль уже успел дать о себе знать — по системе внутренней связи зазвучал голос искусственного интеллекта бортового компьютера, обрисовавшего то, как, будет выглядеть процедура вхождения в обитаемый отсек. То, что у полковника Гринберга, то есть Завирдяева, это было первое дежурство на шаттле, компьютер, очевидно, был проинформирован.
Там, наверху у входного шлюза, было что-то вроде площадки чуть более в половину квадратного метра. Площадка была с перилами. Еще там имелась контрольная панель, которая при штатной работе AI была не нужна. Вверх опять вела лесенка высотой в пару метров.
Перекрывавшая туннель решетчатая поверхность элеватора, вставшая в один уровень с крошечной площадкой страховала от падения, но все же уютным это место назвать было нельзя. А когда корабль взлетит, то все это пространство и вовсе не будет изолировано от внешней атмосферы и космической среды.
Огни вокруг входного шлюза замелькали белым и красным, после чего круглая крышка пошла вверх. Там, за открывающимся люком, показалось более уютное переходное пространство в обитаемый отсек.
Завирдяев в очередной раз схватился за ступеньку и полез наверх. В шлюзе имелась прямоугольная дверь с небольшим окошком, котором Завирдяев успел разглядеть освещенный тусклым светом краешек стартовой позиции.
Обитаемый отсек, следовавший за шлюзом, включал в себя два яруса. Нижний, где очутился Завирдяев, был основным жилым пространством для экипажа — вроде от пяти до семи человек в зависимости от длительности экспедиции.
Говоря по-простому, количество членов экипаже зависело от того, на Луну или Марс летел корабль. На верхнем ярусе находился отсек управления, проще говоря, как это сформулировал для себя далекий от науки Завирдяев, внизу был салон а вверху кабина.
В варианте военного применения в обитаемом отсеке должны были находиться офицеры, занимавшиеся оружейными системами и осуществлением атак. Теперь это был скорее настоящий боевой космический корабль, нежели средство для доставки экспедиций.
Все же было видно, что это великолепие было лишь в процессе доведения до ума — никаких боевых постов в «салоне» не было.
Вместо этого там, в «салоне» были установлены семь кроватей. Все пространство не являло собой круглое помещение, а было разделено перегородкой, вернее сказать, отсеком, где располагались «шкафы» для хранения разного необх