одимого, еще в этой «перегородке» располагалась очень своеобразная душевая и такой же необычный космический туалет.
То, что пространство нижнего яруса было обустроено в виде двух полуотсеков должно было обеспечивать какие-никакие условия приватности пребывания экипажа.
В сущности, это был самый совершенный межпланетный космический корабль на 2120-й год. Удивительное дело, весь прошлый век, а то и раньше, люди мечтали, фантазировали, снимали фильмы про корабли размером если не с город, то с небоскреб, а тут…
Впрочем, птичка эта стоила всех пустобрехов прошлого вместе взятых как в плане бюджетов на их поделки, так и в плане исторической значимости. Великая революция, которая определит будущее человечества на века, начинается в эти минуты.
Завирдяев бегло оглядел нижний ярус и направился вверх. Только бы сработал этот прием с окончательным восстановлением в памяти всего необходимого — оказавшись в кресле, в спокойной обстановке, предстояло совершить своеобразный «рывок», волевым усилием интенсифицировав процесс окончательной расконсервации памяти.
В отсеке управления располагались два пилотский места, автоматически принимавших лежачее положение во время стартовых и посадочных перегрузок — это Завирдяев знал еще в тринадцатом году.
Сейчас он уже прекрасно знал приборную панель — чуть нависший над креслом модуль с двумя прямоугольниками экранов и немногочисленными, пристроенными под экранами кнопками. Техническая информация была доведена, если не сказать загружена, в ходе летнего обновления. Там, в Ганновере, двое агентов, представившихся КАНАРовцами обставили все как небольшую попойку по поводу того, что с эвакуацией «Доковской» племянницы все складывалось довольно успешно. Вместо продолжения распития чуть нетрезвый Завирдяев неожиданно оказался в закрытом медицинском центре, наверняка принадлежавшем AEX. Тогдашнее прозрение, конечно же сопровождалось и эмоциями и тоской по поводу того, что вновь предстояло стать никчемным клерком СБСЕ в дрянном Суперфедеранте. Теперь-то такого не будет…
Внизу, слева за креслом располагался узел интерфейса — туда следовало воткнуть кабель-шланг, болтавшийся на левом боку — так костюм получал доступ к запасам кислорода и воды корабля, а заодно жесткое проводное соединение с компьютером.
Завирдяев снял чехол с прилаженной на боку «кишки» и со щелчком вставил разъем в гнездо.
— Хорошо, что они не приладили этот шланг к скафандру спереди, — усмехнулся про себя он.
Кабина корабля жила своей жизнью. Где-то гудели вентиляторы. Еще там, внизу подвывал турбоагрегат, да и не один он — могучий реактор работал постоянно, а бесшумной эта работа не могла быть по определению.
На левом дисплее появилась довольно четко читаемая, окрашенная в разные цвета таблица «stand-by» состояния основных систем корабля. Заведовал всем, разумеется, AI.
Если бы контролем этих систем занимался исключительно человек, в кабину понадобилось бы сажать с десяток офицеров, плюс организовывать широкополосную линию со специальным центром управления. Так, с удаленным управлением делалось когда-то очень давно.
По бокам кабины, слева от кресла Завирдяева и справа от второго, располагалось по паре окон — одно на уровне головы, второе повыше. Еще за спинами пилотов имелся шлюз с выходным люком — к этому выходу можно было стыковать внешние узлы.
Такое было нужно на случай причаливания к орбитальным станциям, которых впрочем, сейчас ни одной не летало. Еще два выхода-шлюза были внизу — одни из них Завирдяев как раз миновал, когда поднимался в обитаемый отсек.
Что ни говори, а корабль был упакован как надо. Довоенные Plane-шаттлы, которые летали по-самолетному, тоже были выдающимися машинами, но они не могли слетать на другую планету «от двери до двери». Разумеется, и по энерговооруженности они оставались далеко позади — архаичным химическим топливом их полностью заполняли только в полете, иначе они не взлетели бы — шасси бы не выдержали.
Удивительно было то, как Оппенгеймер, этот видный сторонник концепции орбитальной войны, смог смириться с тем, что такой шаттл, вернее сказать, вся эта программа финансировалась по остаточному принципу. По крайней мере, Завирдяеву была предоставлена такая версия.
Еще, насколько Завирдяев был проинформирован о технической части, о характеристиках корабля, такая машина была не просто супероружием сезона, а едва ли не всей Войны. Полтора века назад немцы здорово поднасели на свою программу ракет V-2. Хоть ракеты и были выдающимися с инженерной точки зрения машинами, но военных результатов они не принесли, просто не могли принести.
Сейчас, если сравнивать с той войной, было так, словно «хорошие парни», союзники, вдруг создали не то что свою репликацию» фау-2», а сразу «минитмен» или советскую его версию, причем с боеголовкой.
Появись этот шаттл в первый год теперешней войны, Азиатский Блок, должно быть, давно уже позабыл бы те времена, когда у него что-то летало на орбите. Одна машина конечно вряд ли бы управилась — нужна была бы группа хотя бы из трех, а то и пяти. С задачей же, которая была поставлена перед Завирдяевым, мог легко справиться один корабль и один Завирдяев, а результат…
Удивительно, он, Завирдяев войдет в историю как, великий исполнитель, отчасти организатор и, может, быть в какой-то мере идеолог, а он все это время со стертой, точнее с затертой памятью околачивал груши в СФС, где сейчас правит этот «Комбат».
Последний иногда оказывал Завирдяеву и некоторым другим СБСЕшникам честь приглашая их на свои шабаши… Не то что вспомнить смешно, а вообще этого считай что не было.
Завирдяев на какое-то время задумался.
Интересно, а нажрись он, Завирдяев как следует у того же «Комбата», могло ли это повредить скрытые воспоминания? Может к нему кого-то приставили? Вроде нажирался ведь, а ничего… Надежная же методика разработана в лабораториях не то AEX не то GBA.
Глава 34Образумьтесь, болваны!
Лопасти вертолета резали ночной воздух. Впереди показалась освещенная бесчисленными огнями местность. Капитан Волков глянул на дисплей оптической станции, одновременно чуть сбросил высоту. Теперь он шел на тридцати метрах, не более. Что за объект был впереди он прекрасно знал — Суперфедерантовцы нашли на свои задницы новых приключений. Теперь они ожидали вторжения подразделений ОМСДОН.
То, что годом ранее к ним прилетал этот Харлингтон их до конца так и не образумило. Их достижение, заключавшееся в том, что они перестали перестреливаться, как это делали раньше, может и прибавило кандидату Харлингтону чего-то там, но остальные этапы плана урегулирования эти долбодятлы пустили по известному месту. Будь они менее упертыми, может и никаких ОМСДОНов у их подступов бы и не было.
Теперь вертолет несся над освещенными и изрытыми полями. В известной мере Волков испытывал желание хоть как-то деморализовать копошившихся там людей. Вернее было сказать, не деморализовать, а образумить. Сделать так, чтобы они побросали все, разоружили своих надсмотрщиков и закрыли дорогу к грядущему боестолкновению.
Холодный разум все же говорил, что это, к сожалению, было бесполезно. Вряд ли вертолет деморализовал бы хоть кого-то. Скорее всего, им бы составило большого труда просто определить его принадлежность — уж слишком энергично машина пронеслась.
Торопиться было куда — вертолет, как еще несколько машин звена, был поднят по тревоге и направлен в район ракетодрома — там неизвестные террористы атаковали какие-то инфраструктурные объекты или коммуникации. Пока было известно только это. Кто это мог быть оставалось только гадать — на Суперфедерантовцев, надо было отдать им должное, это было ну никак не похоже.
Глава 35Ракетодром. Взлет шаттла
— Сэр, не беспокойтесь, вторжение террористической группы уже локализовано. Сейчас уже работает штурмовая авиация, — прозвучал голос наземного оператора.
— Что там по интрелинку, — обратился Завирдяев к AI. Тот в ответ вывел карту на левый дисплей. Одновременно с этим по системе связи скафандра зазвучал голос оператора, описывавшего примерно то же, что и было на карте.
Завирдяев вгляделся в черноту за окном — где-то вдали и вправду лупили вниз пунктиры трассеров из авиационных пушек. Это работали вертолеты.
— Войска Лебедева забрели не туда?
— Нет, что вы, Сэр, такое невозможно. Они с нами на постоянной связи. Атака произведена неустановленной террористической группой.
Действительно, для Лебедева атака на ракетодром не то что не имела ни малейшего резона, но была бы и довольно экстравагантным способом покончить с собой. Может, в самом умеренном варианте, лишь в политическом смысле. Пусть даже и не сразу, а в течение нескольких дней. В любом случае, это было не то, к чему он, Лебедев, стремился все эти годы. Однако, в этих ОМСДОНах было полно отбитых на голову как рядовых бойцов, так и офицеров. Сейчас Завирдяев прекрасно понимал, что и зачем происходит, но вопрос насчет Лебедевцев был задан вполне искренне — атаку могли осуществить как раз эти безбашенные вояки-полицейские.
Бортовой искусственный интеллект корабля тем временем оживил приборную панель и на экране побежал текст статуса предполетных проверок маршевого двигателя. Завирдяев, надо было отдать должное программе обучения, понимал, что означает каждый пункт пробегающего по экрану перечня, но на процесс никак не влиял — AI прекрасно справлялся без участия человека.
Давай же, нам взлететь бы поскорее! — глянув на экран, мысленно обратился Завирдяев к компьютеру.
Прошло еще около минуты. Стрельба вдалеке хоть и поубавила свой темп, но не прекращалась. Наконец, AI объявил, что двигатель готов, как и корабль в целом. Наземный оператор повторил то же самое.