аху кожаного салона какой-то тачки — эта машина с ее плазменным двигателем за секунду может прибавить сто пятьдесят километров в час, а может и все двести пятьдесят, лишь бы штаны остались сухими и чистыми.
Глава 36Информационная изоляция
Операционная комната огласилась громким отрывистым звуком. Сразу на нескольких дисплеях высветилась желто-черная надпись, предписывавшая перейти в режим COMM_HALT. В переводе с языка кодов это означало, что всю информационную связь с внешним миром, не касавшуюся обмена огневыми данными следовало заблокировать.
Такое время от времени случалось, особенно когда противник предпринимал массированные баллистические атаки на тыловые объекты.
Майор Бивердейл потянулся к правому монитору и нажал кнопку в нижней части рамки экрана — под той кнопкой одновременно с предписанием появилась надпись «выполнить». То же самое он проделал и на остальных дисплеях.
После того, как остальные офицеры поста, Рамхерст и Дженнифер расправились со своими кнопками, резкий звук стих.
Бивердейл поднял глаза к главному 75 дюймовому экрану, нависавшему над его постом и убрал отметки спутников. Внешне картина выглядела вполне рутинно. На карте, отображавшей все воздушное пространство вплоть до Индийского Океана остались лишь отметки, говорившие о боевой активности на Евроазиатском Фронте. Их Бивердейл также скрыл, отдав устный приказ AI, локальному искусственному интеллекту терминала, который перед этим сообщил, что также не обнаружил серьезных изменений в картине потенциальных целей.
Впрочем, такой анализ ни о чем не говорил и ничего не решал — терминал, его комплекс стрельбы был призван лишь жестко исполнять огневые задачи, приказы о которых поступали от общей сети, соответственно что и когда обстреливать решали штабные компьютеры за тысячи миль или более географически близкий операционный комплекс AEX AMANDA.
Бивердейл встал с кресла и направился к выходу — тяжелой бронированной двери, которая была зафиксирована в полуоткрытом состоянии кустарно изготовленной растяжкой, напоминавшей разводной ключ.
— Дженнифер, хотите, я заварю вам кофе? — обратился остановившийся у самой двери Бивердейл к Дженнифер.
Та, поблагодарив, отказалась.
Глава 37Головокружение от крутизны
Завирдяев в очередной раз глубоко вдохнул воздух и беззаботно усмехнулся.
— Как все-таки обернулось развитие человечества, — начал размышлять он. — Теперь все, что происходит, оно происходит с определенным расчетом. На Войне вот всей беготней управляют компьютеры из штабов — если кто-то куда-то сорвался с места, то он рванул с какой-то целью — на выручку попавшему в засаду, или чтобы, напротив, вытащить свою задницу из возможного окружения. Может, для того, чтобы подбить опрометчиво вылезшую машину противника.
— На человека прошлого такая армия в качестве противника произвела бы очень гнетущее впечатление и без всякой избыточной огневой мощи. У человека прошлого сложилось бы впечатление, что это контролируемые единым разумом зомби, которым не надо ничего объяснять, и они сами бегут куда надо. Словно птицы, ловко поворачивающие сразу всей стаей. Только наши зомби не дохнут пачками и они не зомби, — про себя подытожил Завирдяев и дальше унесся в размышления, как пьяный уносится в разговор.
— Еще прогресс коснулся людей, человека как такового. Может и аморально ставить что-либо в заслугу Войне, но годы Войны, да и Предвойны изменили людей не в худшую сторону — беспечные обормоты прошлого века выглядели теперь чем-то совсем чужим, вымыслом из какой-то осуждающей агитки. А ведь они, эти прошлые поколения, по большому счету и были ответственны за военное противостояние — все началось, когда спрос на всевозможное барахло стал непомерно накачивать Китай не столько заказами столько технологиями. До того у Запада было противостояние с первым Советским союзом, но оно шло по правилам рыцарского поединка, ни много ни мало.
Эта мысль про рыцарский поединок была не мыслью Завирдяева — это были чьи-то слова. Возможно, слова с телеэкрана. Тем не менее, все прочие размышления вызывали у Завирдяева такое ощущение, что он до этого нечто подобное с кем-то проговаривал, хотя где и когда? Он оглядел кабину превосходящего все и вся корабля, теперь его корабля, и пустился в размышления дальше.
— Советский союз не наращивал свою мощь, получая денежные реки за то, что западный обыватель купался бы в барахле, а вот с тогдашней Азией стало складываться именно так — она накачивалась за счет потребностей западных обывателей. А тогдашние правящие круги отчего-то слишком уж с этими потребностями считались. Вот и пришли к тому, к чему пришли.
— Ну и наконец, сегодняшняя политика — здесь прослеживается какая-то параллель с тем, как управляются современные войска, — а именно ничего просто так не делается. Никакой стихийности.
— А еще экономика… Раньше был лозунг «фабрики рабочим». Это не было чисто русской придумкой. По вполне понятным причинам Запад тогда осторожно замазал эту строку своей истории.
Фабрики рабочим…Ну и куда это годиться? Управление, администрирование… Сейчас, как и тогда, национальные правительства одно за другими неотвратимо приходят к политическому банкротству. За собой они тащат и национальные экономики, вернее сказать, невоенные сектора, а на тех остаются не легко заживающие шрамы.
Ситуацию может выправить лишь полноценная конверсия глобального военного процесса, но она не может быть осуществлена в соответствии с какой-то директивой, даже в результате двухсторонних тайных договоренностей она не наступит. Все куда сложнее.
Квазиреволюционные преобразования в национальных государствах — это лишь одна из составляющих того механизма, что все-таки вытолкнет забуксовавшее в Войне человечество на путь Конверсии.
Смогут ли рабочие самостоятельно администрировать индустрию чудовищной сложности? Конечно нет. А кто сможет? Ну конечно же, есть AEX, кого не устраивает AEX, есть еще GBA. Это же так просто! Да, чтобы зайти под юрисдикцию констеллейшнов, кому-то придется немного пострелять, но как теперь без этого? А летящий по орбите шаттл все скоординирует. Это будет монументально.
Может ли в условиях современного мира один человек, даже создавший свое политическое движение осуществить такое? Нет. И самого такого человека быть не может. Это как с шаттлом — когда-то в прошлые века владелец механического цеха мог погрузиться в тогдашнюю науку и создать, изобрести неизвестный доселе дизельный двигатель или паровую машину. А вот сейчас, чтобы построить что-то ранее невиданное, то есть этот шаттл, понадобились аж совместные усилия AEX и GBA. Все дело в сложности этих всеобъемлющих технологий. Сейчас в мастерской ничего не создашь. И своего политического движения на одном своем запале точно также не создашь.
А если говорить чисто про технологии, то рядом с каждым из этих констеллейшнов вся индустрия начала прошлого века это бомж с помойки. И вот, только они, эти гиганты, совместными усилиями довели до ума двигатель этого шаттла. Есть ли в современном мире место для самоучки если не от техники то от политики? Нет! Это будущее, которое наступает!
Поэтому нет ничего уничижительного в том, что лидер новой революции, Завирдяев, сейчас летит в корабле, словно обезьяна в ракете, не особо вникая в то, что происходит. Сила тысяч умов и миллионов рабочих рук за ним. Ему не надо думать своими умом — тысячи подумали и все придумали за него.
Сегодня политический процесс контролируется и просчитывается не хуже воздушного боя. А когда-нибудь… Когда-нибудь все успокоится, и на таких шаттлах можно будет… можно будет купить билет и слетать на Луну. А если бы человечество и дальше копошилось в прежнем мраке политической и социальной стихии, то оно так бы и осталось в пределах Земли и угасло бы.
Завирдяев не политик — Завирдяев ассистирует ученым, которые поведут человечество, ну западную его часть, в будущее. Это как если бы он был подрядчиком на строительстве первого реактора или слесарем, изготавливавшим детали для первых ракет в двадцатом веке. Вроде и причастность на лицо но и роль скромная. То, что его поставят на трибуну и дадут произносить речи — дело второстепенное. Но второстепенное для них. А для него… Он будет круче любой рок-звезды. Да и дело-то нужное.
Глава 38
Информационная Бомбочка.
Недружественная по отношению к шаттлу активность своих сил тем временем перестала себя проявлять — бортовой приемник радиолокационного облучения, RWR, показывал, что шаттл отслеживается несколькими радарами MDS, находящимися в Европейской части, однако никаких пусков больше не было — возможно, на земле сейчас лихорадочно выясняют, что за сбой такой произошел, сбой, в результате которого эвакуируемый из Сибири прецизионный корабль стал отображаться как недружественный объект и был атакован своими же силами.
Сейчас шаттлу предстояло сделать один виток, после чего предполагалось приступить к следующей части плана.
Завирдяев расстегнул ремни и приподнялся над креслом. Затем он плавно развернулся и поплыл к переходу в бытовой отсек — он намеревался проверить, что из себя представляет здешний туалет — летать предстояло долго. На нижнем ярусе царила уютная и в то же время деловая атмосфера — жужжали вентиляторы воздухообмена, светились небольшие дисплеи, вмонтированные в стену.
AI осведомился о планах Завирдяева и, получив ответ, сам отодвинул соответствующую дверку. Вот где можно-то было обдумать все как следует. Впрочем, здесь была невесомость — так что это было немного не то.
Когда Завирдяев вернулся в отсек управления, бортовой компьютер объявил, что ему, Завирдяеву, следует взять бумажный пакет, который находился в боксе, прилаженном к боковой стенке отсека. Все указывало на то, что содержимое пакета касалось активации и работы вооружений.