Теперь своими дальнейшими действиями нужно было раскачать крохотную вероятность своего выживания до ста процентов.
Через полчаса он вышел к какой-то проплешине. Поляной это нельзя было назвать, но это было что-то вроде того. В окрестностях были ровно такие же высокие деревья, но проклятых кустарников и высоченной травы было меньше. Идти стало легче.
Тут послышался звук очередного дрона. Задников метнулся прочь от просвета, но звук все нарастал.
Летающая тварь определенно засекла его и теперь довольный собой оператор лишь выбирал положение, с которого будет удобнее бомбардировать или обстреливать.
Задников бросился на землю и пополз. Вдруг он услышал одиночный выстрел. Жужжание дрона внезапно прекратилось и вроде даже послышался гулкий стук от аппарата и треск веток.
С трудом веря в происходящее, Задников глянул сначала в небо, затем в ту сторону, откуда исходили звуки, но ожидаемо ничего не увидел даже через ночную оптику. Появилось предположение, что у дрона взорвалась батарея, но оно было из разряда «лишь бы предположить».
Следующая мысль была, что стрелял каким-то чудом оказавшийся поблизости охотник, не любивший какие бы то ни было власти и их инструменты. Однако выстрел не звучал как выстрел из ружья — он был пистолетный. То, что поблизости мог бы оказаться один из его выживших бойцов было бы бесценным подарком судьбы, но чем и как он сбил дрон?
Потом вновь раздался треск веток. Звук создавал впечатление, что по лесу пробирался совершенно неподготовленный человек.
Задников чуть приподнялся и принялся осматриваться по сторонам. Отыскать приближавшегося человека все никак не получалось. И тут Задников вздрогнул — повернув голову в очередной раз он увидел перед собой какую-то бабу. Тут вся история не то оборвалась не то смешалась.
Странная баба подняла руку и из ее ладони, или вроде бы точнее из пальцев, вырвались какие-то огненные нити и впились в его, Задникова тело. Ноги подкосились. Голова ударилась о какую-то корягу, отчего прибор ночного видения съехал набок.
Тут бабища склонилась над ним и довольно бережно надвинула ему оптику обратно. Он узнал ее — это была ОБСЕшница — он их всех знал по памяти, не только Запердяева. Оставалось непонятным, что за прибамбас она применила, и уж конечно было совершенно непонятно как она здесь оказалась и зачем.
— Надо уходить, — приглушенным голосом произнес первую фразу Задников.
— Уйдем, ответила она, только вот ты не поверишь куда.
Задников хотел переспросить что она имеет ввиду, но тут отчего-то его язык словно онемел. Еще она схватила его за руку. Вообще она схватила его за руку до того как отнялся язык. Он повернул голову чтобы глянуть на нее, но не завершив движение голова резко направилась в другую сторону устремив взгляд в небо. Послышался звук очередного дрона.
Задников почувствовал, как переставшая слушаться свободная левая рука полезла за пистолетом. Рука была и его и не его. Потом он почувствовал, как Ландскрихт сдвигает с его головы оптику. Воцарившаяся тьма внезапно сменилась какой-то сюрреалистической картиной с небом цвета как у крепкого чая что ли. Сквозь полупрозрачные облака отчетливо просматривались звезды. Где-то на земле фосфоресцировали какие-то огни — это было какое-то наваждение.
В какой-то момент взгляд выхватил двигавшийся в сотне метров аппарат. Рука с пистолетом поднялась в направлении дрона. Было совершенно очевидно, что ни о какой прицельной стрельбе на таких дальностях и речи быть не могло.
Ко всему прочему, рука двигалась как-то совсем не так — не особо тяжелый пистолет вихлял из стороны в сторону. Еще рука была где-то немного не на месте. В стороне что ли. Вдруг Задникова охватило чувство, будто он уже видит как летящий дрон вздрагивает, словно спотыкаясь, и валится вниз. Все оттого что аппарат наткнулся на невидимый хлыст, исходивший из пистолета. Задача хлестнуть по дрону вдруг стала видеться как совершенно пустяковая.
Раздался выстрел, дрон как и виделось, вздрогнул и пошел к земле. Тем временем с юга заходил еще один — это даже обрадовало. Невидимая и неосязаемая плеть, ведомая вроде бы нетвердой и болтавшейся рукой, вновь поддела аппарат и очередной выстрел обратил видимое в состоявшееся. Это было безумие.
После подбития того второго дрона картинка вдруг померкла и Задников обнаружил, что смотрит во тьму, стоя рядом с Ландскрихт. Были ли у него до того закрыты глаза он сказать не мог, но он отчетливо почувствовал, что перед тем, как увидеть привычную ночную тьму, он открывал глаза.
Не дав ему толком опомниться, Ландскрихт и перенесла его сюда. Вернее сказать, перенесла она его в поле.
Тут она и объявила ему, что теперь он в параллельном мире, добавив что наступит время и ему возможно придется вернуться и публично рассказать о своей атаке спровоцировавшей взлет шаттла. Задников прекрасно отдавал себе отчет, что он находился не в том положении чтобы возражать. Все добил ответ Ландскрихт на вопрос о том кто она такая.
Тут же приехал автобус с двумя, надо думать, ее сообщниками. Говорили они по-русски. Там, в автобусе, в таких вот условиях они принялись вытаскивать ему осколки. Потом ему завязали глаза и через полчаса его ввели в этот не то отель не то неряшливую советского типа базу отдыха.
Глава 53Дом на орбите
— Завирдяев открыл глаза. По-прежнему его окружало внутреннее убранство пассажирского отсека. Рядом висела в воздухе Ландскрихт. Из командного отсека доносились звуки каких-то телепередач — чем-то это навевало атмосферу утра в обычной квартире — ночь за окном, свет внутри, включенный телевизор.
— Сколько я проспал? — проговорил заплетающимся языком Завирдяев.
— Часов пять, около того. Для первого раза в невесомости вполне неплохо.
— А вы что, все это время здесь были?
— Нет кончено. Там, в командном отсеке. Там телевизор можно посмотреть.
— Вы как-то незаметно меня разбудили. Как и усыпили…
— Я вас не будила. Вы спали сколько вам надо.
— А как вы догадались, что я проснусь. Тоже экстрасенсорика?
— Почти. Вообще на слух. Я немного лучше слышу.
— Я храпел что ли?
— Хотите пошучу?
— Ну?
— Попердывали. Потом прекратили, и мне стало понятно, что вы проснулись. Если серьезно, то по дыханию конечно же.
— Очень смешно. Вообще раньше, на Земле вы так себя не вели. Вы производили впечатление… В общем были, как и положено, а теперь… Раньше бы вы такую глупость не сказали бы.
— Раньше мы с вами были на дистанции, а теперь она несколько сократилась. Ну, запомнили как засыпали?
— Нет.
— Конечно же! Насчет тупого юмора — это я вас так готовлю к вашей будущей известности, господин «Большой Брат». А то в будущем вас травмирует народное творчество. Приводите себя в порядок и летите в командный отсек. Будете читать ваше воззвание. Пора уже выбрасывать боеголовки. Если протянем, придется вытягивать орбиту и увеличивать длительность полета. Я не хочу чтобы MDS их посбивали. Вы же все поняли? Боеголовки летят прочь от Земли к апогею орбиты, потом летят обратно и набирают скорость. Так ведут себя все спутники, которые летают по эллиптическим орбитам. Только боеголовки нацелятся в Землю. Они не долетят и взорвутся на орбитальных высотах. Повышенная скорость обеспечит им защиту от противоракетной обороны.
— Да, я помню, пробурчал Завирдяев, осматриваясь по сторонам.
— И не надевайте ваш скафандр, в вашем трико тоже сойдет. Посмотрите на меня, я в том же, что и обычно. Как раз в этом вопросе никаких суперспособностей не нужно. Вот ваша речь, — она показала подрагивающий словно в воде лист бумаги.
Приведя себя в порядок, Завирдяев пролез в командный отсек и направился к своему креслу.
— Наизусть учить не надо, скажете все своими словами, там ключевые пункты фломастером выделены. Вот их запомните и вокруг них уже стройте речь.
— Попробую, ответил Завирдяев, расправляя перед собой листок.
— Надо чтобы у вас перед камерой вид такой был… будто вы умом тронулись, ну только начинаете. Вы и так после вашего участия в программе с блокировкой памяти не вполне себе… Но надо несколько другое. Говорите таким голосом и тоном будто бы вы с похмелья. Или как наркоман. Вы же видели? Этого везде навалом. Как и настоящих психбольных.
— Я так не умею, — ответил Завирдяев, не отрываясь от записки, смысл которой был в том, что Завирдяев, удалившись от воюющей Земли в сколько-нибудь дальний космос, ощутил умиротворение и решил разоружить свой корабль, выкинув боеголовки. Еще нужно было порассуждать вслух на тему того, что может стоит и самому включить двигатели и покинуть Землю окончательно, выйдя на орбиту вокруг Солнца, чтобы в итоге мумифицироваться, и чтобы люди будущего, ставшие куда более достойными, нашли его и оживили. Вполне себе пригодная речь для сходящего с ума.
— Какая бредятина! — чуть улыбнувшись проговорил Завирдяев.
— Ну запомнить ведь легко?
— Да. Не так уж сложно, — согласился Завирдяев.
— Ну вот. Говорите это в камеру. И никакого чтения по бумаге или с экрана. AI который там, на Земле проанализирует ваше выступление в два счета раскусит, что вы читаете с листка и определит, что вы не сошли с ума так примитивно, а что-то задумали, то есть с вами все равно непорядок но на более тонком уровне. Нам сейчас выгодно чтобы организаторы как можно глубже разочаровались в вас и проекте — если вы начнете демонстрировать нездоровый вид на чисто внешнем, более примитивном уровне, то это будет как раз. Это будет выглядеть как грубый просчет специалистов, занимавшихся вами. После этого организаторы поумерят разгулявшихся суперфедералистов. Выдержат некоторую паузу чтобы запрячь в эту суперфедералистскую телегу новую лошадь, нового лидера. Теперь вам понятно? Новости вы сейчас посмотрите, я чувствую, вас это интересует. Только сначала кинопробы.
Ландскрихт устроилась за приборным блоком, располагавшимся перед рабочим местом Завирдяева, протянула руку и постучала пальцем у одного из объективов видеосистемы корабля.