— Прости, — пробормотала Донна. — Очень странное имя.
В зале играла музыка. Звучала бас-гитара без сопровождения.
— Меня зовут Чекерс, — сказал он, — ничего общего с игрой в шашки. Это имя мне дали родители.
— Они никогда не объясняли, почему? — поинтересовалась Донна.
— Они так захотели. Я не мог на это повлиять.
Донна ела телятину.
— Существуют вещи, которые я могу контролировать, — объяснил Чекерс.
— Например?
— Например, я хочу быть счастлив. Я не хочу понести тяжелую утрату. Я хочу женщину.
«Невероятно», — пронеслось в голове у Донны.
— Поэтому я хотел с тобой встретиться, — объяснил Чекерс, — Ли сказала, что ты красивая. «Отлично! — ответил я. — Женщина — это то, что мне нужно». Понимаешь?
— Ты всегда так разговариваешь? — спросила Донна.
— Ну, перестань! Я, конечно, могу вести себя как на обычном свидании, но, ради бога, посмотри на себя. Посмотри на свои губы и скулы.
— Чекерс, — начала Донна, — пожалуйста…
— Посмотри на эти крохотные морщинки в уголках рта.
Донна покраснела. Женщинам не полагается иметь морщины.
— Они почти невидимы, — продолжал Чекерс. — Они выглядят так… Я не знаю. Кротко, что ли?
— Это правда, — сказал один из скинхедов.
Донна опустила голову. Она отложила вилку с ножом в сторону.
— Пожалуйста, прекрати, — прошептала она, — перестань говорить… о моем лице.
Чекерс наклонил свою голову так, чтобы встретиться с глазами Донны.
— Тогда ты скажи что-нибудь. Такими губами, как у тебя, ты должна говорить прекрасные вещи.
Донна не поднимала головы.
— Мне надо выйти ненадолго.
В туалете Донна представила тех женщин, которые были у Чекерса. Официантки, русалки, доктора философии. Ей было интересно, каковы его губы на вкус, чувствуется ли на них привкус сигарет?
— Попробуй, — сказала она, глядя в зеркало. — Тебе еще только тридцать два. Ну же!
Когда ей было девятнадцать, она встречалась с парнем, которому было почти тридцать. Он обожал парашютный спорт. Донна была всерьез влюблена. Она не понимала его страсти к борьбе с гравитацией и не разделяла любовь к музыке кантри. Она полностью посвятила себя ему, а он дарил ей ирисы в первый день каждого месяца. Донна считала, что он и есть тот мужчина из пророчества мисс Вивиан — мужчина, которому она будет принадлежать. Но ее герой погиб у нее на глазах, погиб ужасно, во время прыжка. Он упал прямо перед Донной.
— Успокойся, — сказала Донна отражению в зеркале, — ему нравятся твои губы. Все хорошо, девочка.
Когда Донна вернулась за столик, оказалось, что она что-то пропустила. Чекерс смеялся. Он разговаривал с официантом Хуаном и безудержно смеялся.
— Что случилось? — спросила она.
— Послушай! — задыхаясь от смеха, сказал Чекерс. Он тяжело дышал. — Повтори, Хуан.
— Стучать по тоске, — сказал Хуан.
Чекерс разразился смехом.
— Точно, — повторил Хуан, — стучать по тоске.
Чекерс вытирал слезы.
— Стучать по доске. Он хочет сказать «стучать по доске», Донна.
— Да, — сказал Хуан, — стучать по тоске.
— Он не может выговорить слово, — хихикал Чекерс, — он все время говорит «тоска». Это из-за акцента.
Донна села за стол. Она хотела сконцентрироваться на Чекерсе, на свидании, попытаться улыбнуться ему. Но Чекерс был занят Хуаном.
— Попробуй еще раз, медленно, — произнес Чекерс. — Сосредоточься.
— Да, — согласился официант.
— Д-о-с-к-а. — Чекерс с ликованием поглядел на Хуана. — Д-о-с-к-а. Д-о-с-к-а.
— Тоска, — произнес Хуан.
— Хватит, Чекерс, — сказала Донна. Ей хотелось закричать.
— Д-о-с-к-а.
— Тоска.
Чекерс потерял самообладание. Он стучал по столу и хохотал. Его смех перешел в визг. Донна видела, как поднимается и опускается его грудная клетка. Люди оборачивались в их сторону.
— Расслабься, Чекерс, — попыталась успокоить его Донна.
— Доска, — обессилено произнес он.
— Тоска, — повторил официант.
Чекерс взвизгнул, его лицо светилось радостью. Он не мог взять себя в руки.
— Перестань, — попросила Донна. Она была напугана. Громкий хохот, как и машины, внушал ей страх.
— О боже, — перевел дух Чекерс.
— Прекрати! — Донна повысила голос. «Ты все разрушаешь, — хотелось ей сказать. — Остановись».
Хуан широко улыбнулся им обоим, очевидно готовый продолжать эту странную игру.
— О боже, — стонал Чекерс, отсылая официанта. — Боже.
Хуан ушел.
— Он не понимает, — глубоко дыша, сказал Чекерс. — «Доска» и «тоска». Он не слышит разницы.
— Это жестоко с твоей стороны — смеяться над ним, — заметила Донна.
Чекерс пришел в себя. Он допил пиво, вторую кружку. Тарелки уже унесли.
— Ты должна была это видеть с самого начала.
Но Донна не видела. Она смотрела на него с негодованием.
Чекерс попытался объяснить.
— Это такое…
Десерта не было. Свеча догорела до половины.
— О чем ты думаешь? — спросил Чекерс.
— Ни о чем.
Донна допила водку. Она думала о том, каково это — лежать под мужчиной, ощущать вес его тела. Она думала о Чарльзе, его книгах и наручниках. Она вспомнила своего парашютиста — как он висел на стропах.
— Ты думаешь, я веду себя странно? — нарушил молчание Чекерс. — Ты считаешь меня странным?
Донна кивнула.
— Ты больше не хочешь меня видеть?
Донна снова кивнула.
— Почему? Из-за того что я смеялся над Хуаном?
Женатая парочка, скинхеды и примадонна исчезли. Музыка стихла. Остался только молодой бухгалтер: он все так же смотрел на сережки в ладони. Снаружи, на Четвертой улице, начинался ноябрь.
— Дело не в этом, — произнесла Донна.
— А в чем тогда? Ты хочешь, чтобы я понес утрату? Ты сама хочешь причинить себе боль?
Донна тяжело вздохнула. В ее вздохе слышалась древняя тоска. «Мужчины, как двери, захлопываются у меня перед носом», — думала она.
— Просто… Не думаю, что я хорошая собеседница для тебя.
— Что с того? — Чекерс выглядел изумленным. — Я один могу поддерживать беседу.
— Извини, но я просто хочу домой.
Чекерс взглянул на Донну. «Флэт Майклз» опустел.
— Я агент по найму, — тихо сказал он. — Каждый день я устраиваю судьбы людей. Не думаешь же ты…
— Я не могу объяснить. — Донна пожала плечами. — Я хочу домой.
На улице было холодно. Листья и обрывки газет, поднятые ветром, кружились в воздухе. Чекерс и Донна шли рядом. Никто не проронил ни слова.
— Тебе не обязательно провожать меня, — сказала Донна.
Чекерс смотрел на небо. Он думал о том, что происходит ночью, когда он один в квартире. Видимо, он ворочался во сне, потому что каждый раз, просыпаясь, оказывался намертво спеленатым простыней.
— Вот станция метро, — указала Донна.
— Моя машина у следующей станции, — произнес он. — «Бродвей-Лафайетт». Пойдем. Пять лишних кварталов в твоей жизни. А потом я исчезну.
Они продолжали идти. Ободранный белый кот наблюдал за ними с карниза крыши. У стены прислонясь к двери, сидел долговязый черноглазый бродяга и настраивал гитару.
— Скоро праздники, — заметил Чекерс.
— Да.
Донна прислушивалась к стуку каблуков по асфальту. Станция метро скрылась из виду.
— Ну, — сказала она. — Спасибо за вечер.
Чекерс кивнул на восток:
— Я припарковался за углом.
Облачка пара поднимались изо рта во время разговора.
Донна протянула руку:
— Рада была познакомиться.
— Одну минуту, — сказал Чекерс. — Подожди всего минуту, не уходи.
В этот момент Донна чувствовала себя отвратительно.
— Чекерс, — остановила она его. — Уже поздно.
Чекерс бежал в сторону машины.
— Одну минуту, — крикнул он, оборачиваясь, и исчез за углом.
«Забудь», — подумала Донна.
Она направилась к подземке, но потом остановилась.
«Нечего и пытаться», — говорила она себе, но с места не трогалась. Она продолжала стоять и смотреть на звезды, которые были всего лишь тусклыми скоплениями газа.
«Изабель где-то там», — думала Донна. Изабель, с ее идеальными икрами, парила вокруг, как навязчивая идея.
«Я ненормальная, — подумала Донна, содрогаясь от холода. — Сумасшедшая без плаща».
— Выкинь это из головы, — произнесла она и направилась к лестнице в подземку.
Позади просигналила машина.
— Хей, детка! — прокричал голос.
Донна обернулась. Темно-синий «плимут-дастер» остановился у обочины в двадцати шагах от нее. Стекло со стороны пассажирского сиденья было опущено, и Донна увидела Чекерса, сидящего за рулем. Он смотрел на нее.
— Эй, секси-мама! — прокричал он.
— Я с тобой не поеду, — заявила Донна.
Чекерс опустил стекло со своей стороны, высунулся наружу и помахал пешеходам.
— Эй! — Чекерс указывал пальцем на Донну. — Кто-нибудь ее видит? Она с кем-то разговаривает?
— Перестань, Чекерс! — Донна сложила руки на груди.
— Она центр Вселенной? — продолжал выкрикивать Чекерс. — Она слово? Она движение?
Две машины остановились — они не могли проехать, так как Чекерс перегородил проезд. Такси и «хонда».
— Уберите его с дороги! — проорал таксист.
— Чекерс! — позвала Донна.
Чекерс снова обратил на нее внимание. Он удивленно раскрыл глаза и поднял брови, посигналил. Чекерс завел двигатель и, как мальчишка, издал боевой клич. Он высунулся в окно со стороны пассажирского сиденья.
— Скажи это, детка! — Чекерс высунул язык, как собака. — У тебя есть глаза и бедра. Понятно, что я хочу сказать, цыпочка?
Донна нахмурилась и показала ему средний палец.
— Уберите этого кретина! — орал таксист. Он сигналил не переставая.
Чекерс облизнулся, делая пригласительный жест.
— Иди сюда, женщина! — прокричал он. — Иди сюда, и давай займемся грязными делишками.
Донна протерла глаза, отбросила с лица волосы. Ее шея покрылась мурашками.
— Ну, давай же! — сказал Чекерс.
— Ты задерживаешь движение, — предупредила Донна.