— Я говорил это, имея в виду Зару, — с некоторой резкостью в голосе ответил Ник Картер, — полагая, что Зара и мисс Мулиган — одно и тоже лицо.
— Нет, это недоразумение, — спокойно заметил Каддль.
— Где в настоящее время находится ваша сестра?
— К сожалению, не могу вам ответить на этот вопрос, так как не имею ни малейшего понятия, где она теперь живет.
— Странно, что вы не знаете, где проживает ваша родная сестра, — заметил Ник Картер.
— Вам это не будет казаться странным, если я вам скажу, что уже много лет до того, как имел несчастье попасть в тюрьму, не слышал ничего о моей сестре. Вся моя семья и она в том числе, отказалась от меня после того, как я был отлучен от церкви. Вероятно, вам это уже известно.
Вместо ответа Ник Картер спросил:
— Быть может, вы мне скажете, где в настоящее время находится Филипп?
— Филипп? Я знаю несколько человек, носящих это имя, — ответил Каддль.
Ник Картер понял, что ему не поймать Каддля врасплох, так как тот был настороже. По-видимому, он ожидал подобного рода допроса и было весьма возможно, что добровольно он ничего не скажет, пока его не заставят сделать это.
— У вас есть знакомые и друзья в Вашингтоне? — продолжал Ник Картер.
— У меня во всем мире нет ни одного друга, — с грустной улыбкой ответил Каддль, — не считая тех знакомых, которых я приобрел здесь, в тюрьме.
Помолчав немного, Ник Картер вдруг спросил:
— Скажите, а откуда вы знаете азбуку Морзе?
Ник Картер сразу заметил, что на этот раз он попал в самую точку.
Каддль вздрогнул, правда, едва заметно, и чуть-чуть покраснел. Но он быстро взял себя в руки и с прежним спокойствием ответил:
— Когда я еще был мальчиком, я возился с телеграфными аппаратами и потому ознакомился с азбукой Морзе. Нельзя ли узнать, почему вы мне задали этот вопрос?
— Мне нужно было это знать потому, что я видел несколько ниток с шариками, изготовленных вами во время пребывания в тюрьме и разосланных вашим друзьям.
Ник Картер ожидал, что Каддль смутится, но ошибся.
На лице Каддля не появилось ни малейшего признака удивления или страха и он только с досадой нахмурился. На секунду жилы у него на висках вздулись, брови сдвинулись и зрачки его серых глаз обратились в маленькие точки.
Но он тотчас же ответил с обычным спокойствием:
— Вот как? Вы тщательно рассматривали мои работы.
И больше ничего.
Несомненно, Каддль обладал недюжинным характером и превосходно умел владеть собой.
Ник Картер понял, что поймать Каддля врасплох не удастся. Он подумал немного, в какой форме продолжать допрос, а потом вынул из кармана четки, найденные им в Вашингтоне на улице.
— Вот одна из ваших работ, — спокойно произнес он, показывая Каддлю четки и смотря ему в глаза, — не будете ли вы любезны объяснить мне значение этого извещения?
Нисколько не волнуясь, Каддль взглянул на нитку и попросил сыщика передать ее ему.
Затем он стал перебирать шарики и прочитал содержание извещения. После этого он вернул четки.
— Ну, что? — резко спросил Ник Картер.
— А что вам угодно? — спросил Каддль.
— Вы признаете, что это ваша работа?
— Признаю. Иначе говоря, в свое время это была моя работа.
— Что вы этим хотите сказать? — поразился Ник Картер.
— Что я изготовил эту нитку, но подобного извещения никогда не отсылал. Шарики расположены в нынешнем порядке кем-либо, находящимся вне тюрьмы.
— А какого рода извещение было изображено первоначально?
— Я предпочитаю умолчать об этом.
— Этот отказ повлечет за собой неприятные для вас последствия, — сказал Ник Картер, — если вы будете упрямы, то я позабочусь о том, чтобы вас не выпустили, как было предположено, через полтора года, и кроме того я заявлю начальнику тюрьмы о том, каким образом вы передаете извещения вашим знакомым или сообщникам.
— Поступайте, как знаете, — ответил Каддль.
— Вы неисправимо упрямы, — резко произнес Ник Картер.
— Нет, сударь, — уныло отозвался Каддль, — я беспомощный арестант, который знает некую тайну и не имеет права ее выдать.
— Возможно, что вы теперь и говорите правду, но возможно, что вы и обманываете меня. Я хотел бы знать еще одно: та Зара, которой предназначалось это извещение, ваша сестра?
— Нет! По крайней мере, я не допускаю этой мысли. Скажу только, что на самом деле существует другое лицо, того же имени, к которому это извещение может относиться.
— А кто тот Филипп, которого убрали с дороги?
— На этот вопрос я отказываюсь отвечать!
— Как угодно, — произнес Ник Картер и встал, — быть может, вы хотите спросить еще что-нибудь?
— Хотелось бы, — ответил Каддль, — нельзя ли мне узнать, кто вы такой?
— Я Ник Картер! Слышали, быть может, обо мне?
Глава VIТайна каторжника
Каддль был озадачен. Он привстал, но тотчас же снова присел. Два раза он открыл рот, как бы желая что-то сказать, но оба раза раздумывал, предпочитая молчать.
— Мне кажется, вас тяготит нечто такое, от чего вам хотелось бы избавиться, — приветливо сказал Ник Картер.
— Я хотел бы задать вам несколько вопросов, мистер Картер, — нерешительно проговорил Каддль, — но я знаю, что не имею на это права, так как арестантам разрешается говорить только тогда, когда их спрашивают.
— Спрашивайте, сколько угодно. Но этим я отнюдь не хочу сказать, что отвечу на все ваши вопросы.
— Извольте. Что именно побудило вас явиться ко мне? Без серьезного повода вы не стали бы подвергать меня допросу.
— Откровенно говоря, — ответил Ник Картер, — я нашел четки на улице совершенно случайно и не менее случайно обнаружил, что они содержат извещение на телеграфном языке. Таинственность этого дела меня заинтриговала и я задался целью узнать, в чем дело, тем более, что в данном случае совершено, по меньшей мере, два преступления! Знаете ли вы патера Бриена?
— Знаю.
— Ему я показал вот эти четки и он сразу заявил, что их изготовили вы. Впрочем, четки находятся в моих руках не более суток.
— Не будете ли вы любезны сказать мне, где именно вы их нашли?
— Могу, на тротуаре на углу Четвертой улицы и авеню Пенсильвания, в Вашингтоне. Судя по наружному виду, они пролежали там день, а то и того меньше. Еще что хотите знать?
— Ничего больше, мистер Картер. Позвольте лишь поблагодарить вас за вашу любезность.
— Быть может, вы из благодарности теперь ответите мне на те вопросы, на которые вы раньше отказались отвечать?
— К крайнему сожалению, не могу. Не смею, хотя и рискую навлечь на себя ваше недовольство, но в то же время я искренне хотел бы заслужить ваше расположение.
— Не похоже, — заметил Ник Картер.
Каддль, помолчав немного, заговорил:
— Могу вам сказать только одно, мистер Картер! Я два раза уже собирался ехать к вам в Нью-Йорк, чтобы поговорить с вами, правда, еще до того, как я попал в тюрьму. Затем я два раза намеревался вызвать вас сюда в надежде на то, что вы мне поможете!
— Когда именно это было?
— В первый раз вскоре после того, как я был отлучен, а во второй раз несколько дней спустя после моего прибытия в тюрьму!
— Я вас положительно не понимаю, Каддль! — воскликнул Ник Картер, глядя на арестанта. — И больше вы ничего не хотите мне сказать?
— Нет, мистер Картер! При всем желании не могу! Дайте мне хоть подумать! Начальник тюрьмы, конечно, знает ваш адрес, а я спустя некоторое время сообщу вам все, что вам угодно знать!
— Хорошо! Теперь нам больше говорить не о чем, — произнес Ник Картер и нажал кнопку электрического звонка.
Явился начальник тюрьмы. Каддль уже встал и стоял у двери.
— Вы закончили, мистер Картер? — спросил начальник тюрьмы.
— Да.
Был вызван надзиратель, который отвел Каддля в его камеру.
Ник Картер пересказал начальнику тюрьмы всю свою беседу с Каддлем и закончил словами:
— Будьте уверены, каждая нитка, изготовленная Каддлем, представляла собой какое-нибудь извещение, даже та, которую он делает для вашей дочери.
Начальник тюрьмы был глубоко возмущен тем, что Каддль провел его, и он, несомненно, выместил бы свою злобу на арестанте, если бы Ник Картер не успокоил его.
— Не наказывайте его, — сказал он, — конечно, не из-за того, чтобы потакать ему, а для того, чтобы уличить его в его проделках. Я ему дал понять, что ничего не скажу вам об его секретных извещениях, так что, если вы оставите его в покое и не дадите ему понять, что посвящены в его тайну, то он будет спокоен и даже, пожалуй, попробует снова послать кому-нибудь такое своеобразное извещение.
— Вряд ли он попадется в эту ловушку! Слишком он хитер для этого!
— Возможно, — согласился Ник Картер, — но попытаться все-таки можно. Как только он изготовит новую нитку, вы ее тотчас же захватите и пришлите мне, когда узнаете, кому она предназначалась. А я затем лично передам эту нитку адресату.
— Знаете ли, мистер Картер, что я думаю?
— Именно?
— Мне кажется, он замышляет бегство из тюрьмы, и запасается содействием своих друзей и сообщников.
— Не думаю, — возразил Ник Картер, — по-моему, он совершенно не помышляет о бегстве. Напротив, ему, по-видимому, безразлично, сидеть ли полтора года или весь срок. Кроме того, раз он находится в тюрьме, никому в голову не придет обвинить его в соучастии в преступлении, совершаемом его друзьями. Впрочем, он мне сказал еще вот что: два раза уже он собирался дать мне все необходимые сведения, и оба раза он предпочел молчать. В конце концов, он попросил дать ему время на размышление и обещал известить меня через вас, когда придет к определенному решению. Возможно, что он пожелает видеть меня лично, тогда вам нужно будет протелеграфировать мне только одно слово «четки». Если меня не будет в Нью-Йорке, то телеграмма будет передана мне вслед.
— Все будет сделано, мистер Картер.
Начальник тюрьмы был весьма озабочен: ему казалось, что Каддль — член шайки преступников, который держал связь с ними и давал распоряжения для совершения преступлений через свои четки.