Для нынешней моральной атмосферы в США весьма примечателен тот факт, что в последнее время женщин уравняли с мужчинами в одной сфере — военной. Им разрешили служить в пехоте, авиации, военно-морском флоте. Уже более шести процентов военнослужащих США составляют женщины, хотя даже в годы второй мировой войны в американской армии было не более двух процентов женщин, которые к тому же, как правило, были во вспомогательных частях. А теперь вот, в мирное время, они получили по линии Пентагона полное равноправие и служат в боевых частях наравне с мужчинами. Сомнительная привилегия!
В движении американских женщин за свои права важную роль играет их борьба против эксплуатации женского тела, давно ставшей в США одной из крупных отраслей бизнеса. Полиция бессильна что-либо поделать с проституцией и порнографией именно потому, что этот преступный бизнес приносит огромные прибыли его организаторам. Им с такими деньгами не составляет труда управиться и с законом, и с общественным мнением. В одном из последующих очерков мы подробнее остановимся на этой типично американской ситуации, во многом отравляющей моральный климат страны и определяющей повседневный быт и нравы ее обитателей. А пока, применительно к теме о правовом положении американок, можно только отметить: это позорное явление лишний раз убедительно говорит о том, что, к сожалению, до подлинного равноправия им еще далеко.
И, наконец, два слова о политических правах женщин в США. Они составляют 52,2 процента избирателей, а вот в американском сенате среди 100 его членов нет ни одной (!) женщины. Ничтожно их количество и на других выборных должностях по всей стране.
Впрочем, так называемые выборы в Соединенных Штатах демонстрируют не только дискриминацию женщин. Известно, что почти половина избирателей в США вообще не принимает участия в президентских выборах. Почему? Да потому, что они не считают эту процедуру серьезной, стоящей того, чтобы на нее тратить время и обращать внимание. Рядовой американец, как правило, понимает, что он не имеет никакого отношения к определению того, кто станет во главе страны и кто будет избран в конгресс. Как подсчитала газета «Нью-Йорк тайме», «в среднем для избрания одного кандидата в сенат затрачивается 920 тысяч долларов». Почти один миллион! А на избрание президента США уходят десятки миллионов! Кто дает эти деньги, тот и определяет, кому быть, а кому не быть избранным. Американец знает цену деньгам, их силу, потому и не является для него большой головоломкой тот факт, как действуют закулисные рычаги политической машины. Потому он и проявляет такое равнодушие к традиционной шумихе избирательных кампаний. В этом плане примечателен и такой факт: только 43 процента зарегистрированных избирателей называют себя демократами и 22 процента — республиканцами. А ведь именно между этими двумя буржуазными партиями и ведется борьба за Белый дом и места в конгрессе США. Так что те десятки миллионов американцев, которые не принимают участия в выборах, назвать людьми аполитичными будет неверно. Они просто здравомыслящие люди и не пользуются этим своим правом потому, что вполне справедливо считают его фикцией. При такой политической инертности избирателей вся предвыборная кампания сводится к борьбе активистов двух буржуазных партий за государственный пирог. Недаром в изданной в США книге «Кто правит конгрессом — президент, большой бизнес или вы?» так говорится о высшем законодательном органе, избираемом гражданами страны: «Американский народ не принимает участия в деятельности своего законодательного органа, перестал доверять конгрессу, и до тех пор, пока не будут предприняты реальные меры, это доверие уже не вернется». Так развенчивается миф о «выборной демократии», миф о еще одном праве американцев. Кстати, среди 100 сенаторов нет ни одного негра, ни одного представителя населения, говорящего на испанском языке, ни одного рабочего.
Самое непосредственное отношение к американскому праву и правам американских граждан имеет проблема так называемого «прайвеси». В переводе с английского это слово значит «уединение», «уединенность». В данном случае оно толкуется шире, примерно так: неприкосновенность личности и ее частной жизни. Идеологи буржуазного общества любят утверждать, что «прайвеси» свято, что на нем, можно сказать, и стоит их мир. Но ведь, как это ни парадоксально, повсеместно мы видим бесцеремонное нарушение святого, казалось бы, «прайвеси». Для начала зададимся вопросом: чем в основном занимается буржуазная пресса, вернее — как и чем завлекает она массового читателя? Рассказами, слухами и сплетнями о жизни тех известных людей, какие интересуют обывателя. В этом постоянном стремлении ворошить чужое грязное белье буржуазная пресса не знает ни границ, ни правил приличия. Правда, в США есть законы, по которым человек, считающий себя публично ошельмованным, может подать в суд на тот орган печати, который, по его мнению, в этом повинен. Подать в суд и потребовать извинения и материальной компенсации за нанесенный моральный ущерб. Это его право. Но не каждый им воспользуется. При судебном разборе такой жалобы обвиняемая газета или журнал сделают все возможное (и даже невозможное!), чтобы еще больше очернить свою жертву или, во всяком случае, безнадежно затянуть процесс, измотать истца дорогостоящей тяжбой, которая далеко не каждому по карману. При этом у газеты или журнала сил и возможностей, как правило, больше, чем у истца, подавшего в суд. И вот имя его будут и дальше трепать на всех перекрестках и на печатных страницах, а его судебные издержки будут неудержимо расти. Кстати, такой метод борьбы в американском суде весьма распространен: одна сторона ведет дело на измор, ее адвокаты затягивают процесс по любым поводам до тех пор, пока у противной стороны не иссякнут средства. В результате прав тот, у кого больше денег!
Жертвами бульварной прессы часто становятся американцы, известные, как правило, в мире кино, телевидения, спорта. Кумиры толпы, созданные всеми средствами информации, они и гибнут потом от тех же, кто создает им рекламу. Сначала закулисные дельцы, вложив деньги в создание такой новой «звезды», рисуют для обывателя ее завлекательный и непорочный образ. Новый кумир завоевывает сердца зрителей и делает деньги для своих хозяев. Но ничто не вечно под луной, время идет, «звезда» выдыхается или просто стареет, а ее создателям хочется заработать на ней еще и еще, приходится как-то подогревать интерес обывателя к увядающему кумиру. И в ход идут действительные и выдуманные подробности личной жизни, любовные истории и связанные с ними скандалы, разводы и громкие бракоразводные процессы, распри между «звездами» и их детьми и т. п. Вся эта интимная грязь еще какое-то время привлекает внимание толпы к своему идолу. Но, как показывает такая практика эксплуатации «звезд», они часто не выдерживают. Ни слава, ни деньги не спасают их от душевного расстройства, и дело доходит до трагического конца. Сплошь и рядом поруганные знаменитости пытаются вступиться за свою честь, подают в суд на светских сплетников, занимающих должности в печати, на телевидении и радио, но это только подливает масла в огонь скандала и ускоряет роковую развязку. Так вот и получается очередное издевательство над правосудием: вместо того чтобы защитить оклеветанного человека, оно превращается в пособника клеветников, и сам процесс становится сценой, где на потребу обывателю разыгрывается очередной номер с участием очередной жертвы - «звезды».
История американского шоу-бизнеса полна именами таких жертв. Одни из них были уничтожены морально, другие — физически. Вспомним прославленную киноактрису Мэрилин Монро, покончившую с собой. Как трепали ее имя любители грязных сенсаций! Вспомним и ее предшественницу на голливудском троне Риту Хейворт, которой лет тридцать назад был вручен приз «Триумф популярности». Триумф обернулся трагедией. Риту Хейворт делали «звездой» по всем правилам шоу-бизнеса: сменили ей и имя, и внешность, сделали из брюнетки блондинкой, подправили лицо и т. п. Увеличивались гонорары, росла слава, а потом пошли скандалы, сплетни, громкие бракоразводные процессы... Снотворные таблетки уже не помогали актрисе восстанавливать уходящие силы, она начала пить, затем стала наркоманкой, все это привело к тяжелому психическому расстройству.
Недавно пустил себе пулю в лоб Фредди Принц, «звезда» телевидения, ему было двадцать два года. У него были и большие деньги, и громкая слава, но в оставленной им предсмертной записке он заявил: «Не могу больше тянуть эту лямку». Список таких жертв можно продолжать и продолжать. В последние годы на эстраде и в кино ярко вспыхнула новая «звезда» — Лиза Минелли. Она действительно очень талантлива, драматическая актриса, которая к тому же прекрасно поет и танцует. Как только она набрала силу и к ней пришла слава, она тут же попала на конвейер светских сплетен и дешевых бульварных сенсаций. Ее жизнь с мужем, Джеком Хейли, известным сценаристом и режиссером, стала достоянием толпы. Любопытно, что Хейли как-то сказал в газетном интервью: «Если вы отрицаете сплетни, тогда на это говорят: «Он взволнован, значит, все правда!» Если вы ничего не отрицаете, то это объясняют тем, что слух абсолютно верен. Так или иначе — вы в западне». Между прочим, его самой известной работой является фильм о Мэрилин Монро, покончившей с собой. Между прочим, так же ушла из жизни и мать Лизы Минелли, она тоже была очень известной актрисой.
А буржуазные пропагандисты продолжают сочинять сказки о «прайвеси», о том, что американский закон и суд непоколебимо стоят на страже интересов личности и неприкосновенности личной жизни...
В Соединенных Штатах я довольно близко сошелся с одним американцем, который выучил русский язык. Вначале у него это был просто интерес к нашей культуре, затем он понял, что знание русского языка помогает ему по специальности. Не сразу, не вдруг поведал он мне о том, какой бедой обернулось изучение нашего языка. Как только он хорошо освоил его, ему предложили работать на... американскую разведку. Предложили бесцеремонно, настойчиво, можно сказать, ультимативно. Обещали тут же послать на стажировку в Советский Союз. Мой знакомый американец, человек довольно робкий, интеллигентный, был потрясен. Думаю, что именно такое потрясение и заставило его открыться мне. Он был очень напуган и много раз взял с меня слово, что я никому не назову его имени.