Реклама на телевидении всесильна. Она, несомненно, влияет не только на формирование вкусов и житейской (потребительской) философии зрителей, но и на качество самих телевизионных программ. Любопытно, что на том же американском телевидении существует и такой род «рекламы»: «Этот фильм будет прерываться рекламой всего только один раз!» Значит, по телевидению показывают уже нечто эпохальное, из ряда вон выходящее. Как ребенок во чреве матери связан с ней пуповиной, так и американское телевидение связано через рекламу с бизнесом.
Сами американцы считают одним из главных недостатков своего телевидения его пристрастие к теме насилия. Во Флориде произошел случай, еще раз привлекший внимание всей страны к этой проблеме. Один подросток совершил зверское убийство, попал под суд. Его адвокат построил защиту на том, что на преступление парня толкнуло американское телевидение. Такая тактика защиты оказалась очень убедительной и привлекла самое широкое внимание. Правда, суд не согласился с адвокатом, но общественность страны еще раз подняла свой голос против разгула насилия на телевизионных экранах.
Журнал «Ю. С. ньюс энд уорлд рипорт» приводит такое любопытное высказывание одного психиатра: «В нашей клинике один из пациентов ударил служащего по голове бильярдным кием и безмерно удивился, когда тот упал и не смог подняться. Пациент никак не мог понять, почему человек свалился замертво, потеряв сознание, в то время как на телеэкранах люди без конца бьют друг друга по голове, падают, но тут же вскакивают на ноги». О другом следствии телевизионного насилия сообщает Джордж Гербнер из Пенсильванского университета: он пишет, что у многих американцев, особенно пожилых, под воздействием телепрограмм появляется чувство страха и незащищенности, с которым они постоянно живут.
Журнал «Ридерс дайджест» свидетельствует: «Телевидение представляет собой сплошной поток насилия, который накачивают в наши дома». И тут же журнал дает объяснение этому феномену: «Поток телевизионного насилия вызван одной причиной — он приносит прибыль». Приносит он и другое: за период обучения в школе юный американец наблюдает по телевидению в среднем 18 тысяч убийств. Это официальная цифра. Она взята из доклада «Насилие в телевидении», его составила подкомиссия палаты представителей по средствам связи. «Агрессивность насилия на голубом экране возросла,— говорится в этом документе.— Сейчас она больше, чем когда-либо раньше».
Американская пресса отмечала, что телекомпании, реагируя на такую критику, чуть уменьшили долю насилия в своих программах, но зато добавили в них секса. «Этот дешевый телесекс унижает человека»,— пишет журнал «Ю. С. ньюс энд уорлд рипорт» и продолжает: «Слишком часто секс на телеэкране выглядит унылым, эгоистичным, вероломным, скотским, лишенным всякой нежности». И здесь телевидение делает свое дело. Один из деятелей американского телевидения, Элиот Дэли, констатирует: «Подросткам чуждо обожествление сексуальных сторон человеческой жизни. Они не признают добродетели в отношениях между мужчиной и женщиной. Таковы уроки телевидения, для которого секс — это просто еще одна из сфер рынка».
Вспомним о том, о чем мы уже говорили: к восемнадцати годам американец имеет за плечами около 20 тысяч часов телевизионного образования, то есть среди всего прочего он за это время увидит тысячи убийств, пыток, сцен насилия... Какая нормальная человеческая психика не понесет при этом ущерба! В последние годы тема насилия приобрела современный, космический уклон. Хватает и уголовщины...
На телевидении по-прежнему очень популярны постоянные шоу. Ведущие такие шоу актеры давно известны каждому и в дополнительной рекламе не нуждаются. Необходимо подчеркнуть отличительную особенность американских многосерийных передач. Их создатели стремятся не просто сделать, скажем, 20—30 серий, но и запустить серию на несколько лет. Так, воскресные вечерние шоу Эда Салливена продержались в эфире 23 года.
Разговорный жанр, как мы уже отмечали, занимает ежедневно на экране много времени. В борьбе за зрителя-слушателя разные компании изощряются в поисках тем, что приводит порой к странным находкам. Вытаскивают, например, в студию бывшую королеву стриптиза и подробно расспрашивают о ее жизни. Такую передачу устроила компания Эй-Би-Си, и без того намного обгоняющая своих конкурентов. Шерри Бриттон, женщина средних лет, отвечая на вопросы комментатора, рассказала, как она с пятнадцати лет занялась этим ремеслом, потому что иного выхода у нее не было — заела бедность. Выросла она в детском доме. Комментатор, как обычно, не щадит свою собеседницу и не смущается сам. Среди его не всегда скромных вопросов был и такой: «Вы не припомните, когда и при каких обстоятельствах потеряли невинность?» В этой беседе примечателен такой штрих! Шерри Бриттон, жизнь которой начиналась тяжело и нескладно (она говорит, что ей всегда было противно ее ремесло), в настоящее время является преуспевающим человеком, у нее есть свой дом, семья. Она добилась всего, чего с детства была лишена. Добилась своим трудом, пусть и весьма специфическим. Какую же мораль можно извлечь из этой передачи?
Когда в конце 50-х годов я познакомился с Соединенными Штатами, то случилось так, что сразу окунулся в американскую семью. Организаторы большого путешествия по США с самого начала заявили: жить будем не в гостиницах, а в частных домах. С тех пор гражданин Соединенных Штатов и привлекает мое внимание. Вот почему эти свои очерки я назвал «Американцы», но никак не «Америка». А когда речь идет о людях, то важно посмотреть и на их отношения между собой — в любви, браке, семье...
Еще древние говорили, что все течет и меняется. В наше время этот неизбежный процесс заметно ускорился. Сегодня американец уже не тот, каким я узнал его почти четверть века назад. Это не только мое мнение. Оно подтверждается американской прессой и статистикой.
В 50-е годы я застал бум деторождения. Может, это была реакция на недавнюю мировую войну? Парни и девушки создавали семьи, как правило, очень рано, в 18—19 лет, и с ходу рожали трех-четырех детей. Помню, что эти юные папы и мамы в окружении своего потомства произвели на меня сильное и отрадное впечатление. Сегодня уже не то. Рождаемость падает, кучей детей смолоду обзаводиться не спешат. По данным переписи населения 1980 года, все больше американок позже выходят замуж: в 1970 году не были замужем 36 процентов, а сейчас — половина (в возрасте от 20 до 24 лет). В 1970 году на тысячу американцев приходилось 92 разведенных, сейчас — около двухсот.
В чем дело? Журнал «Тайм» пишет: «Знаменитая сексуальная революция продолжается, по меньшей мере, десять лет, и принято считать, что большинство американцев уже живет по правилам новой морали. А это значит: удовольствие прежде всего, жизнь в грехе не грех, в мире совершеннолетних все дозволено». Декларация довольно общая, смелая, даже рискованная. Сами американцы по-разному относятся к такого рода «революции» в общественной морали. Молодые, вернее — большинство из них, похоже, приветствуют ее, среднее и старшее поколение относится к ней более скептически. Впрочем, и у молодежи не все так просто. Вот, скажем, учительница Линда Гэмс, ей 25 лет, два года замужем. До замужества год жила вместе с будущим супругом, то есть начала семейную жизнь не совсем традиционно и должна, по идее, смотреть на вещи просто. Но вот что она говорит: «Разумом я за полную свободу в личной жизни, но была бы крайне удручена, если бы мой муж изменил мне. Я хотела бы преодолеть это чувство, но не могу. До замужества мне казалось, я сильнее такого предрассудка, но теперь вижу, что отнюдь не сильнее». Еще конкретнее высказалась на ту же тему молодая Джоан из Чикаго, которая была замужем за психологом: «На словах многие признают полную свободу в личных отношениях. Мой бывший муж сам всегда выступал за «открытый брак». Я поверила ему. Но стоило мне однажды ему изменить, как он тут же со мной развелся. Обо всех этих отношениях легко болтать, пока дело не касается тебя самого». Неплохо сказано! Неплохо потому, что наболело.
Послушаем теперь тех, кто постарше. У американца из Детройта, назвавшего себя просто Гарри, есть дочь 26 лет, она живет в Нью-Йорке. Отец говорит: «Я знаю, как она там живет, и не хочу этого видеть, не хочу с ней обсуждать эту проблему. Ее сверстницы спокойно живут с мужчинами до замужества. Я признаю право молодой женщины на такое решение, но я вижу, что реализация этого права не делает ее счастливее. А мне лично такая ситуация доставляет боль. Мне очень тяжело думать об этом». Кэти Ланс, аспирантка из штата Канзас, рассказывает: «Когда я сообщила маме, что у меня новый постоянный сожитель, она заявила: «Только не готовь всю еду сама и не бери на себя всю уборку». Но было видно, что она очень расстроена. Она убеждена, что так жить нельзя. Мама часто говорит мне: «С твоей головой можно было бы взять от образования побольше». Мама хочет, чтобы я стала учительницей, вышла замуж, родила детей».
Таковы эти исповеди наболевшей души. Жалко молодых, жалко и старшее поколение. Так и хочется посоветовать юным: прислушайтесь все же к родителям! Но как тут не вспомнить извечное: «Если бы молодость знала, если бы старость могла!..» Всего четыре коротких высказывания американцев приведено выше, и в них целый мир страстей и душевных переживаний. И как они противоречивы, эти высказанные вслух мысли! И что самое любопытное: их вполне подкрепляет официальная статистика. С начала 70-х годов в США наблюдается сокращение числа браков и растет количество разводов. Казалось бы, «сексуальная революция» берет свое. Но не торопитесь с выводами! С 1977 года число браков начало увеличиваться, хотя разводов стало не меньше, а больше. Обратите внимание: даже статистика, кажется, не менее противоречива, чем приведенные выше высказывания американских граждан. Но есть у этого видимого противоречия и объяснение: с 1960 года по конец 70-х годов количество вступающих в брак вторично утроилось (!). Что это значит? Молодые люди, которые обожглись на рискованных экспериментах в области «новой морали», ищут спасения в браке, в семье, то есть в традиционном направлении, а не под лозунгами пресловутой абсолютной свободы любви. Психолог Дональд Джонсо