. Пресса не только расписывает все эти притязания, но и смакует детали однополых и групповых браков.
Но вернемся еще раз к тому, что же несет с собой такого рода «терпимость». Вот пример из жизни американской школы. Я иду по коридору во время перемены вместе с молодой учительницей. Вокруг нас шум и толчея. Невольно обращаю внимание на такую сцену: около стены, на виду у всех, мальчишка и девчонка лет четырнадцати крепко обнялись и целуются. Окружающие для них не существуют, а они в свою очередь, похоже, не существуют для окружающих. Не без удивления спрашиваю учительницу: «Что это такое?» Она бросает взгляд на целующихся и спокойно отвечает: «Наверное, это любовь». И мы идем дальше по коридору.
Газета «Нью-Йорк пост» так рецензирует новый художественный (официально не порнографический) фильм: «Первая любовь» — фильм из области детской порнографии, он исследует детский секс и может заинтересовать пятнадцатилетних зрителей!» Газета и не думает осуждать такую ленту, нет, наоборот, рецензент деловито разбирает игру взрослых и несовершеннолетних актеров, работу режиссера, оператора и т. п. И вот результат:
«Все больше детей начинают половую жизнь еще до того, когда они в состоянии что-либо осознать. Это приводит к последствиям катастрофическим»,— констатирует журнал «Ридерс дайджест». В том же журнале публикуется письмо шестнадцатилетней американки: «Я девушка. Не странно ли? Мои подруги уже давно не девушки. Они не осуждают меня, но все равно между ними и мной есть какой-то барьер. Я тоже решила потерять невинность. Вопрос только, с кем...»
«Ридерс дайджест», по-моему, верно объясняет, откуда идут подобные настроения: «Средства информации догадались, что подростки представляют собой значительную часть всеамериканской аудитории, и начали эксплуатировать тему секса на потребу им». Психиатр Ветти Хамбург считает, что «подростки очень подвержены влиянию кино. Они видят на экране, что всем все дозволено, и считают себя вправе делать то же самое». Журнал «Ридерс дайджест» сообщает, что ежегодно в США более 200 тысяч девочек становятся матерями. При этом журнал подчеркивает, что общее число беременностей среди девочек во много раз превышает эту цифру. «Ридерс дайджест» приводит и другие данные. Например, из числа юных матерей только 11 процентов заканчивают школу. Среди матерей-школьниц случаев самоубийств в семь раз больше, чем у их сверстниц, не имеющих детей.
От такого общественного климата страдает и взрослое население, не только дети и подростки. Есть, разумеется, в США силы, выступающие против разгула порнографии и требующие призвать к порядку преступных дельцов, которые отравляют нацию, зарабатывая на этом миллиарды долларов. Но пока эти силы ничего не могут поделать, они бессильны перед этими миллиардами. Официальные власти не могут не учитывать того, что многие американцы (практически большинство народа) возмущены все возрастающей мощью индустрии разврата. Вот поэтому и дошел этот вопрос даже до Верховного суда США. Долго обсуждали его члены создавшееся положение. И тоже ничего не смогли поделать. Они смогли только договориться о том, что считать порнографией: «Произведения о сексе, которые в целом взывают к нездоровому интересу и которые, изображая половые сношения, не имеют серьезной литературной, художественной, политической или научной ценности».
Расплывчатое определение! А главное — оно никого и ни к чему не обязывает.
Завершая наш разговор о моральном климате, вглядимся в два реальных случая из американской жизни. Нам они кажутся дикими. Там, в США, они мало кого удивляют.
Итак, случай первый — из жизни школы.
На массивной дубовой двери внушительные резные буквы образуют слово «РЕКТОРАТ». Под ним кнопками прикреплена белая картонка. По ней тушью тщательно выведено: «Приемная комиссия».
Десятки возбужденных молодых девиц толпятся перед закрытой дверью. Их фантастические прически отливают всеми цветами павлиньего хвоста, а «кудахчут» они, словно куры спозаранку. Поодаль стоят их родители, большей частью отцы.
Действие происходит в американском городе Лос-Анджелесе. Идет очередной набор в Пинк пуссикэт колледж, то есть в Колледж розовой кошечки. В председательском кресле приемной комиссии восседает сам президент колледжа Гарри Шиллер.
Глядя на убеленные сединами профессорские головы Шиллера и его коллег, можно было бы невольно проникнуться благоговением к жрецам науки, если бы... не странное поведение входящих в комнату девиц.
Едва ступив на пышный нейлоновый ковер ректорского кабинета, очередная девица принимает самую непристойнейшую позу и строит глазки Шиллеру и другим членам комиссии. Затем, взвизгнув, она начинает... раздеваться. Весь процесс раздевания предельно растянут во времени и сопровождается вульгарными телодвижениями. Наконец претендентка на звание студентки колледжа остается, как говорится, в чем мать родила.
Сигнал Шиллера — и девица поспешно одевается. А члены комиссии тем временем вполголоса совещаются, делая пометки в своих блокнотах. И вот уже новая претендентка кокетливо ступает на ковер.
Несмотря на очень напряженный график, приемная комиссия заседает несколько дней подряд: достопочтенные буржуа Лос-Анджелеса и окрестностей везут сюда своих дочек, уже созревших для «высшей» школы.
Родителей, как видно, не останавливают ни странная процедура отбора, ни высокая плата за обучение. На главных воротах обширных владений колледжа висит объявление, возвещающее о том, что за 10 первых лекций нужно внести 100 долларов. Тут же перечисляются и темы этих лекций:
«История и теория раздевания на сцене перед публикой», «Психология обуздания страстей», «Танец живота», «Танец грудей», «Танец бедер». Далее в расписании занятий колледжа следует лекция с довольно туманной формулировкой — «Прикладная чувственная связь».
Каждая затраченная на обучение сотня обернется тысячей. Об этом говорится в рекламе колледжа. Девица, прошедшая полный курс «прикладной чувственной связи», быстро вернет родителям все затраченные на ее обучение доллары. Она станет «звездой» стриптиза — представления, во время которого женщины раздеваются на сцене. Кстати, само это учебное заведение полностью так и называется: «Пинк пуссикэт колледж оф стриптиз».
Чтобы окончательно поверить в серьезность постановки учебного процесса в колледже, послушаем, что говорит профессорша этого «учебного заведения» Салли Марр в своей вводной лекции:
«Во время раздевания на сцене смотрите прямо в глаза публике. Делайте это так, как будто вы смотрите на одного мужчину и раздеваетесь только для него...»
Бизнес, как известно, требует широкой и шикарной рекламы. Думаем, что не бескорыстно, не из любви к искусству, один из ведущих американских журналов — «Тайм» — напечатал репортаж о колледже. Публикуется также фотография — Салли Марр со своей полуобнаженной ученицей.
Таково новое слово в развитии американской школы. Если рассматривать ее, как говорят, в голом, натуральном виде.
И, наконец, другой случай — из общественной жизни.
Церковь Глайд Мемориал, одна из самых фешенебельных и модных в Сан-Франциско, была заполнена до отказа. На почетном месте, у алтаря, пел большой женский хор. Пел слаженно, с чувством. Его участницы, молодые девицы, по-сестрински обнимали друг дружку за талию и плечи.
Атмосфера благолепия и сердечного содружества царила среди всех собравшихся в храме божьем. Правда, случайно зашедшего туда человека могли бы удивить кое-какие сразу бросающиеся в глаза детали. Церковь была заполнена преимущественно женщинами, причем в основном молодыми. Исключение составляли репортеры прессы и телевидения. Их скопление в таком месте тоже не могло не обратить на себя внимания. И, наконец, слова веселой песни, исполнявшейся хором, были не совсем к месту. Задорно улыбаясь, девицы пели:
Иду я вдоль по улице,
Мужчины мной любуются,
Подходят вежливо ко мне.
Ах, что у них при этом на уме?
На церковное пение, согласитесь, не похоже. Хористки и все собравшиеся в церкви тоже не очень соответствовали тому месту, где они собрались. Их наряды были ярче и экстравагантнее, чем у обычных прихожанок, их игривое настроение резко контрастировало с пышной строгостью святых стен. Кое-кто из присутствовавших вырядился, словно на великосветский раут, другие почему-то напялили на себя форму бойскаутов, третьи кокетливо задрапировались под монахинь.
Мужчины-одиночки, затерявшиеся в этой причудливой толпе девиц, попытались заигрывать с ними, но не тут-то было! Два дюжих джентльмена навели порядок с профессиональной ловкостью и быстротой. Досужие репортеры установили, что оба молодца служат вышибалами в находящемся неподалеку развлекательном заведении.
А порядок был действительно необходим, ибо это была официальная, торжественная церемония. Организаторы и участницы, следуя американским традициям, пожелали устроить ее в храме. Пресса, давшая на следующий день подробные отчеты Об этом событии, назвала в числе его инициаторов ассоциацию проституток города Сиэтла, ассоциацию проституток Нью-Йорка и лидеров движения, которое названо так: «Отбросьте эту надоевшую старую этику!»
Церемония в церкви предшествовала всеамериканскому съезду проституток. Пресса отмечала, что «это был первый такой съезд в США (во всяком случае, публичный)». Открыла сборище основательница движения «Отбросьте эту надоевшую старую этику!» мисс Марго Джеймс. Она же по совместительству является лидером «Организации свободных женщин». Мисс Джеймс рассказала, как организация упорно борется за улучшение условий труда продажных женщин.
Имея в виду, что формально проституция в стране запрещена, жрицы свободной любви (не свободной, правда, от доллара) обсуждали и проблему полной легализации своего ремесла. Вот одно характерное заявление (в пользу такого решения проблемы: «Проститутки проводят столь много времени в судах и на улицах, что их вполне можно считать городскими служащими».
Насчет городских служащих участницы съезда, вероятно, хватили через край, а вот насчет того, что они действительно являются непременной принадлежностью американских городов, так это совершенно верно! Так что съезд в Сан-Франциско еще одна уродливая, но весьма типичная гримаса того, что принято называть американским образом жизни.