Тому причина?
Если б он тарелку…
Ах, он! А кто он, как ты полагаешь?
Бог, жулик, бабник – полный ваш двойник.
Какая вам забота? Вам-то что?
А если б он тарелку в доме взял,
Чтоб супа похлебать, – так неужели
Вы стали бы выкидывать тарелку?
А стоило использовать Алкмену,
Как вы к ней испытали отвращенье.
Ее вы, значит, переоценили.
Надеюсь, я вас переубедил?
Проклятый плут, все это уязвимо
Неужто?
У меня есть возраженья.
Какие? Ну, какие? Ваша слабость.
Ее я ненавижу. Никогда
Не соглашусь я с тем, что человек,
Которому изложены причины,
Их может отрицать и возражать.
Теперь вы успокоиться должны,
А вы мрачнеете. Я вам привел
Прекраснейшие доводы рассудка,
А вы хотите к ним привесить хвост
Беспомощных, излишних повторений.
Начнем сначала. Что вы в ней нашли?
Она прекрасна.
Что есть красота?
Вводящий в заблужденье ложный довод,
От времени гниющий аргумент,
Одна лишь фикция, игрушка смерти.
Не верит ни во что он, что не вечно.
И значит – ни во что. Какой пошляк!
Начнем сначала. Что вы в ней нашли?
Ее душа прелестна.
Господин,
Прелестной может быть рука, нога,
Грудь, голова, печенка, селезенка.
Наука уж давно открыла нам,
Что каждый человек собой являет
Смесь воздуха, земли, воды, огня
В округлой, плоской или прочей форме.
Но в этом полумягком, сдобном тесте
Ни горстки не замешано души.
В еде не знают толку повара.
Для них рецепт куда важней жаркого.
Что вы нашли в ней?
Я ее люблю.
Любовь совсем нетрудно опровергнуть.
Она болезнь указанных стихий,
Точнее – перебор. Воды избыток
Водянку означает; лишний воздух
Приводит к вспучиванью живота;
Излишнее количество огня,
Как правило, горячкой угрожает,
А лишняя земля – параличом.
А лишняя болтливость – смертной скукой.
Попробуем тогда вас рассмешить.
Четыре элемента я назвал,
И если замесить их слишком густо,
Получим недержание словес,
Рассудка помраченье, лихорадку
И упомянутый столбняк – любовь
Когда ты прекратишь?
Когда закончу.
Не зли меня.
Увы, опять побои.
А это злоупотребленье силой.
Бессилием не злоупотребляй.
Нет, видно, ничего тебе не свято.
От болтовни твоей меня тошнит.
Когда доска скрипит, ее меняют,
Со всех сторон я эту пошлость слышу.
Жужжанье мух и тиканье часов
Имеют свой предел. Так неужели
Я критику терпеть обязан вечно?
Ну что ж, ударьте. Я не удивлюсь.
Меня не сбить вам с толку.
Бить не буду.
Влюбиться – значит потерять себя.
Лишь тот, кто независим, – безмятежен,
Кто холоден, не ведает страданий,
Верх мудрости…
Нет, я не буду бить.
Но, молнией клянусь, – еще лишь слово,
И пустобреха обращу я в пса,
Чтоб форма соответствовала сути.
Я стану псом?
Вне всякого сомненья.
По вашей воле?
Да.
Одно лишь слово
Для этого сказать мне нужно?
Да.
Верх мудрости… пока слова не в счет,
Сказал я это прежде.
Да, да, да.
Верх мудрости… спокойствие… души.
Хозяин, вы забыли обещанье.
Нет, не забыл. Стань псом!
(Надевает Созию маску пса.)
Вот тебе на!
Теперь я вправду пес. А любопытно:
Я гладкошерстен или я лохмат?
Лохмат. Отлично. Вот теперь сосну.
(Ложится и засыпает.)
Идет Алкмена. Нам пора проститься.
Меркурий, удались, но будь вблизи.
Когда подам я знак, явись немедля
С известием, что на Олимпе срочно
Присутствие мое необходимо.
Я буду пунктуален, как всегда.
(Уходит.)
Входит Алкмена.
Ты встал уже? Как тихо это утро.
Вся в оспинах недвижна моря гладь,
А цветом – словно кожа носорога.
Уходишь?
Я остаться не могу.
Я знаю. Но во мне осталось то,
Что изменил ты. И недоставать
Мне будет многого, когда уйдешь.
Ведь струны арфы нежной оживают
Лишь под рукой арфиста, а уйдет он,
Они становятся мертвей, чем прежде.
Еще своей ты не узнала силы.
Сама поет настроенная арфа,
Едва ее коснется нежно ветер.
Но как печальны арфы этой звуки…
Я верила, что мужа я люблю.
Ну, а теперь…
Как, ты его не любишь?
Любила ль ты кого-нибудь еще?
Тебя.
Но разве я – не он?
Ты шутишь?
А чем же от него я отличаюсь?
Не внешне, нет. Но ты иной, чем все,
Чем мир, где властвуют амфитрионы.
Идет к нам тот, о ком ты говоришь.
Ты отойди подальше и сравни.
Алкмена отходит в сторону. Юпитер делается невидимым и становится в воротах. Входит Амфитрион с тараном в руках.
Теперь я полностью вооружен,
И месть – моя единственная цель.
Железным наконечником тарана
Пробью ворота дома, а мечом
Грабителю сейчас пробью я брюхо.
(Бежит к воротам, останавливается.)
Ворота настежь? Как это понять?
(Отбрасывает таран, бросается в ворота.) Юпитер поднимает руку.
(Амфитрион наталкивается на невидимые ворота, отшатывается.)
Закрыты? Неужели жажда крови
Меня до ослепленья довела?
Применим силу.
Сила ни к чему.
Амфитрион бросается в открытые ворота с тараном в руках. Юпитер отступает в сторону. Ворота ведут себя вполне нормально: Амфитрион пролетает в ворота и падает с размаху на землю, повреждая руку.
Ты эти штуки прекрати, бандит!
Ты руку мне сломал приемом подлым.
Но все равно от кары не уйдешь!
Ты ранен, муж?